Университет Чароплетства. Книга 1. Мотылек. Т.Танари, Х.Хов

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Мартинити - таких, как она, называют провинциалками и воротят нос. Она не знает настоящей жизни. Адептка.

   Рантар - в полной мере испил напиток цинизма и давно принимает победы в схватках с судьбой, как само собой разумеющееся. Декан.

   Ведьма и бес – волшебный дуэт эгоизма и вседозволенности, получивший шанс испытать на себе прелести жертв обстоятельств. Они не нуждаются в представлении.

   И хитрый лис Лао - кукольник, для кого вся жизнь театральная постановка, а плести интриги равнозначно дыханию. Ректор.

   Что у них может быть общего? Университет Чароплетства открывает двери для всех желающих... в отличие от своих тайн.

ПРОЛОГ

Ильтарский тракт словно вымер. В полночь даже самые отважные люди, впрочем, как и нелюди, не рискуют его пересекать, особенно вблизи границы с Вольными Землями. Об этих краях ходила не просто дурная слава — они являлись неофициальным оплотом зла. Вольные племена, кочевники и все остальные любители свободной жизни за рамками закона не признавали светлых богов и потому поклонялись лишь тем сущностям, что дарили им силу. Границы охранялись силами людей и магическим барьером, но даже подобные меры не всегда спасали честных жителей Карфаенской империи от набегов.

   Луна неярко освещала гладкие, отполированные многими тысячами ног камни опасной дороги. Один, другой, третий — все они были похожи друг на друга. Старый путь помнил многое из того, о чем успели позабыть люди, но безмолвно хранил чужие тайны. Неожиданно один из булыжников шевельнулся, края его стянулись к центру, и… стало понятно, что это вовсе не камень, а темная книга. Став домиком, она по-собачьи отряхнулась и, медленно шурша листами, отправилась на восток.

   Внутри книги происходила битва. Нет, не добра со злом и даже не воина с магом — узники книги ругались по несколько раз на дню, потом опять ругались, переводили дух и продолжали ругаться дальше. Кошка с собакой и то лучше уживались, чем ведьма с бесом — этих могло объединить только общее дело. Сейчас для обоих было важно преодолеть как можно большее расстояние за ночь, чтобы с рассветом спрятаться в укромном месте. О том, как они оказались в книге, ни один не любил вспоминать и старательно обходил скользкий момент во всех ссорах. Единственное, что их сближало, — жажда вырваться на свободу, а после убить соседа по клетке.

   — Шэдар, дорогая, золотая, лапочка, я больше не могу, — жалобно проскулил бес.

   — Или ты двигаешь свой зад, или всю следующую неделю власть над книгой моя! — рявкнула на беднягу ведьма.

   Скулеж гостя из пекла только раздражал ее, и будь она хоть чуточку умнее, подобной ситуации не произошло бы. К несчастью, властью над книгой в реальном мире они обладали в равной степени. Так, если бес тратил на свои фокусы всю энергию, Шэдар оставалась на голодном пайке. Подобное и произошло, теперь им приходилось двигать фолиант силой мысли, а так как он подчинялся им обоим, то верхняя обложка и листы с начала до середины принадлежали ведьме, а оставшаяся часть — бесу. Хвостатый бессовестно отлынивал, и потому создавалось впечатление, что книга «прихрамывает».

   — Если бы ты, рогатый, не гонял весь день белок, когда меня сморил сон, то сейчас все было бы намного проще, — вновь начала закипать ведьма.

   Умаявшись за день, Шэдар прикорнула, а рогатое чудовище только того и ждало. Оно загипнотизировало окрестных белок, и те натаскали золота с трупов, которых на границе валялось с избытком. Но этого бесу показалось мало — он решил перетащить награбленное в книгу и скормил ей все находки, истратив двухдневный запас силы. Теперь книга восстанавливалась, а ведьма не могла применить свои уловки. Так, если бес мог гипнотизировать животных и еще кое-что по мелочам, то ведьма умела превращать книгу в ворона, что здорово облегчало им передвижение. Но не в этот раз.

   — Ой, да брось! — голос беса немного изменился — он почувствовал, что первые листы книги выполняют самую сложную работу. Хвостатый устроился поудобнее на пеньке, который располагался прямо внутри фолианта. Вообще, там существовал целый мир, а жителей всего только двое. Последнее обстоятельство всегда сильно огорчало ведьму. Будь здесь ее подруги по ремеслу, жизнь стала бы веселее и у нее самой, и, несомненно, у беса.

   — Бросить? — Ведьму аж заколотило. В отличие от хвостатого недруга, она лежала на земле и чувствовала себя не просто погано, а очень погано. — И брошу!

   Книга после ее слов расползлась по дороге грязной кляксой.

   — Мы остановились. Пришли, да? — встрепенулся бес, вскочив на копытца и радостно пританцовывая на пеньке.

   Цок, цок, цок…

   Ведьма с трудом подняла руку, и в беса полетел фиолетовый шар силы. Тот рухнул как подкошенный и расквасил свой пятачок.

   — Ты-ы-ы вф св-своем вуму? — прогундосил раненый.

   — Я-то? Не уверена. Но ты! Зачем, скажи мне, зачем ты истратил энергию?

   — Ради этого, ведьма! — восторженно сообщил хвостатый и в два прыжка очутился на горке золотых монет. Распластавшись на ней, он любовно погладил сокровища.

   Ведьма обреченно вздохнула. Страсть беса к золоту можно было сравнить только с ее страстью к знаниям. И то, со стыдом признавалась она самой себе, хвостатый более одержим.

   — Вставай! И так потеряли уйму времени, надо спешить! — приказала Шэдар, страстно желающая выбраться из колдовской тюрьмы.

   Бес же только пожал плечами — его ситуация расстраивала не так сильно. Хвостатому даже нравилось подобное положение вещей, и на свободу он стремился скорее за компанию. Но своими мыслями гость из пекла с ведьмой делиться не собирался.

ГЛАВА 1

Мартинити

   Руки дрожали, а зрение постоянно затуманивалось из-за наворачивающихся слез. Как же так? Почему именно сейчас и почему именно он? Раз за разом я мысленно задавала себе одни и те же вопросы. Великая несправедливость, да чем же я так прогневала вездесущий пантеон? Всю жизнь только и делала, что являла собой образец высшей добродетели, и вот награда — отец самолично потрудился выбрать мне жениха. Не какого-нибудь, а наилучшего, состоятельного и со связями — успешная партия. К горлу подкатил ком, и я подавила рвотный позыв. Белоснежная тарелка из дорогого сервиза все-таки выскользнула из непослушных пальцев и разбилась вдребезги. Точно так же, как и несколько минут назад моя жизнь.

   Я опустилась на пол у осколков и принялась их собирать, не замечая, что успела пораниться. Вид красных капель на белом стекле заставил очнуться и взять себя в руки. Не время и не место для слабости, нельзя раскисать, показывать истинные чувства. Новообретенный жених никуда не ушел, он все еще стоял за дверью, ведущей из кухни в зал с посетителями. Любезно общался с моим родителем, улыбался, строил из себя добропорядочного господина. И поглядывал в круглое окошко, прорезанное в двери. Ненавижу гада, как же он омерзителен! И вовсе не потому, что уродлив. О нет, этот лживый мужчина очень даже хорош собой, но я знала его истинное лицо, и радости предстоящая помолвка у меня не вызывала. Однажды мне довелось стать свидетельницей его гнусного бесчинства, и сейчас я словно вновь перенеслась в тот злополучный день, картинки прошлого ожили перед глазами.

   Тем вечером, почти год назад, мне пришлось задержаться в ресторане: посетители заполнили весь зал, и разносчицам требовалась помощь. Как-никак был праздничный день — День священной двухголовой птицы Ло’орма, которая по легенде объединила в себе мужское и женское начала и символизировала святость семейных уз и таинство любви. Отец попросил помочь, девочки-разносчицы уже не справлялись, а мне никогда не было зазорно выйти в зал к людям. И ничего, что ресторанчик принадлежит папе и я, можно сказать, являюсь хозяйкой. Глупости это — я и на кухне работаю наравне со всеми, и уборку делать не стыжусь. Доход у нас не сказать чтобы большой, лишних работников стараемся не нанимать, обходясь по возможности своими силами. Готовить же я с детства люблю, и окружающие всегда хвалили.

   Так вот, со всеми хлопотами освободилась я тогда затемно. Отец остался выпроваживать последних посетителей, а я поспешила домой. Шла обычным коротким путем и сосредоточенно смотрела под ноги: еще не хватало впотьмах споткнуться и свалиться в грязь. К счастью, из-за туч вскоре выглянула луна, осветив пустые ночные улицы. Воодушевленная, я прибавила шагу: район у нас спокойный, но мало ли, всегда есть вероятность нарваться на пьяных гуляк, особенно в праздник. Задумавшись, слишком поздно заметила, что уже не одна. У арки, ведущей в нужный мне двор, миловалась какая-то парочка. Идти мимо страстно обнимающихся влюбленных я постеснялась и укрылась за деревом, пережидая, пока парочке наскучит миловаться.

   Но вскоре я поняла свою ошибку. Послышался женский испуганный крик, потом мужчина наотмашь ударил девушку. Ее лица я не видела — широкоплечая фигура насильника почти полностью загораживала жертву, придавив к стене. До меня донеслись всхлипывания и причитания — она умоляла о пощаде. От страха и потрясения я впала в ступор. Неизвестный тем временем уже разорвал на несчастной рубашку и задрал юбку, закидывая ее ногу себе на бедро. В моем желудке заворочался ужин. Нужно было срочно что-то предпринять, но ни одной толковой мысли в голове не проскальзывало. Стыдно признаться — отчаянно захотелось сбежать, а ведь на ее месте могла оказаться я, и уже кто-то другой так же стоял бы и наблюдал. Что делать в подобной ситуации? Звать на помощь? Вокруг совершенно пустынно, будто вымерли все. Тусклый фонарь придавал открывшемуся мне зрелищу еще более зловещий вид.

   Видимо, пока меня терзали сомнения, девушка дала отпор нападавшему, потому что тот отшатнулся, грязно выругался и снова ее ударил. Послышался жалобный вскрик, после чего она замолкла. Не думая, что делаю, я выбежала из укрытия, подлетела почти вплотную и крикнула:

   — Убирайтесь прочь!

   Он развернулся ко мне и гадко улыбнулся, в пьяных глазах не было ни тени смущения.

   — Решила составить нам компанию? — развязно осведомился негодяй.

   Меня обдало запахом крепкого спиртного. Да он невменяем! Но самое страшное — я узнала насильника! Сын наместника нашего провинциального городишка, личность известная и до сегодняшней ночи безукоризненная. А его семья принадлежит к одному из богатейших и влиятельных родов империи, заправляющему всем в здешних краях.

   Я невольно отступила на шаг, зажав рот ладонью. Насильник понял, что я узнала его, и отпустил жертву. Несчастная судорожно всхлипывала и пыталась запахнуть разорванную рубашку, из разбитой губы текла кровь.

   — Ну что стоишь? Беги! — заорала я, хотя у самой от страха коленки дрожали.

   В следующую момент я уже наблюдала ее быстро удаляющуюся спину. Перевести дух не успела — меня грубо схватили за шиворот и встряхнули.

   — А ведь я тебя знаю, бабочка. Твой отец вдрызг проигрался, заложив дело всей своей жизни.

   От услышанного я даже трепыхаться перестала, ошарашенно уставившись на мерзавца.

   Бабочкой меня называл отец, потому что я легкая, подвижная и, как он выражается, не хожу, а порхаю. Да и ресторанчик наш именуется «Мартин», что на древнекарфаенском означает «ночной мотылек», а зовут меня Мартинити. Нет сомнений, что плотоядно ухмыляющийся мужчина напротив действительно знает, кто я.

   — Что дальше? — бесцветным голосом осведомилась я. Сердце бешено колотилось, от страха мутило. — Поступите так же, как с той несчастной?

   — О нет, такую прелесть ждет нечто иное. Тебя я использую гораздо умнее.

   И он принялся жадно обшаривать меня руками. Там, где дотрагивался, казалось, кожа начинала гореть, даже тонкая ткань одежды не спасала. А едва я открыла рот, чтобы возмутиться, холодные губы впились в мои. На глаза навернулись слезы — не так я представляла первый поцелуй, совсем не так! Затем мужчина резко отстранился и, сдавив мне горло, медленно проговорил:

   — Слушай внимательно, бабочка, ты ничего не видела. Поняла? Скажешь кому хоть слово, считай, что вам с папашей конец. Забегаловка ваша и так у меня в кармане, а следом и твои крылышки обломаю. Тебе никто не поверит — моя репутация безупречна, а кто мой отец, ты и сама знаешь. Ты ведь узнала меня, верно? — требовательно спросил он.

   — Да.

   — Все запомнила, все уяснила?

   — Да.

   — Вот и умница. Извини, провожать не стану. Ночь только началась, и у меня осталось незавершенное дело. Не собираюсь лишаться удовольствия из-за такой дурехи.

   Он мерзко ухмыльнулся. Меня передернуло — какие его ждут дела, было очевидно.

   Стоит ли говорить, что отцу я ничего не рассказала, да и вообще ни одной живой душе. Как бы ни был мне противен этот тип, в одном он прав — его семья слишком влиятельна. Что будет значить слово простой девушки против его слова? В лучшем случае спишут на то, что я хочу от него денег, вот и взялась оклеветать. В худшем — даже подумать страшно. А уж если его слова насчет карточного долга отца правдивы… После смерти мамы тот и правда пристрастился к пагубному развлечению, но я и не предполагала, насколько далеко все зашло. Радует лишь то, что с тех пор я ни разу не видела своего обидчика.

   Прошло около года, тот случай стал постепенно стираться и выцветать в моей памяти. Я перестала вздрагивать от каждого шороха, ожидая в любой момент исполнения обещанной изощренной расправы над собой. И в конце концов убедила себя, что мерзавец проспался и забыл о случившемся либо просто отказался от своих замыслов. До сегодняшнего вечера.

   Еще вчера отец уведомил меня о решении выдать замуж свое единственное и драгоценное сокровище. В Карфаенской империи судьба дочери полностью во власти отца или старшего брата. Я всегда знала, что рано или поздно это случится и со мной, но никак не рассчитывала на столь скорое вступление во взрослую жизнь. Однако, догадываясь о нашем плачевном положении с учетом родительской любви к азартным играм, я не стала противиться судьбе. Папа убеждал, что о таком женихе можно только мечтать и мне очень повезло. Он и красив, и знатен, и богат. Тем более я понимала, что, выйдя замуж, получу покровительство и защиту от посягательств сына наместника. Только вот сегодня вечером все изменилось. Моим женихом оказался тот, кого я все это время пыталась прогнать из кошмаров.

   Отец лучился счастьем, искренне полагая, что замечательно устроил мою жизнь. «Завидная партия» обворожительно улыбалась и прикидывалась галантным мужчиной. А мне было тошно смотреть на этот фарс и страшно представить, что он со мной сделает, заполучив в безраздельную власть. Когда отец отвернулся, будущий муж подмигнул мне и показал неприличный жест — ничего он не забыл.

   Мысли обрушились на меня ледяным потоком горной реки. Спасаться! Бежать! Если останусь, то пропаду, и никто не даст за мою жизнь и ломаной монетки. Бежать и стать самостоятельной, независимой личностью. Чтобы никто больше не смел распоряжаться мною как вещью!

   Я подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение: бледная, глаза лихорадочно блестят, губы упрямо сжаты в полоску, волосы растрепались. Сейчас или никогда, потом не решусь, испугаюсь, найду тысячу отговорок. Бежать! Эта мысль билась в голове пойманной бабочкой. Надо успеть, пока меня саму не пришпилили на булавку и не повесили в рамочку. Не мешкая, я скинула фартук и набросила на плечи плащ. Выскользнула через черный ход и тихо притворила за собой дверь. У меня есть около часа на сборы, а дальше нужно успеть покинуть город, пока отец не обнаружит исчезновение любимой дочери. Что делать и куда ехать, я примерно представляла. Да, страшно, но стоит лишь дать слабину, и я сдамся, а это равносильно концу.

   Как я добежала до дома, не знаю, все время казалось, что меня кто-то преследует. Быстро и не особо вдумчиво побросала вещи в дорожный чемоданчик. Сложила в рюкзачок мамины тетради и старый гримуар — самое ценное, что осталось от нее. Подарившая мне жизнь принадлежала к почти вымершей расе мелиад. Их кровь дала мне способности к магии, наделила фиалковым цветом волос и очень светлой кожей. Столь необычная внешность в наших краях в итоге сыграла со мной злую шутку — я удостоилась роли экзотической бабочки в коллекции развращенного аристократа. Ну уж нет! Собрав волосы в тугой узел и спрятав их под шляпкой — ни к чему привлекать лишнее внимание, — я тенью выскользнула в промозглый вечер.

   Ветер пробирал до костей, ноги моментально промокли. Осень пришла к нам не только с опавшей листвой, но и с дождями. Только сейчас я обратила внимание, какая сегодня гадостная погода. Но это мне на руку — улицы пустынны, а сумерки помогут оставаться незамеченной.

   Добравшись до вокзала, трясущейся рукой купила билет до Карфы. К счастью, пассажирский экипаж уже готовился к отправлению. Когда границы города остались позади, я облегченно выдохнула и позволила себе прикрыть глаза, стараясь не думать о последствиях скоропалительно принятого решения. Что будет с отцом? Как жить, на что и где? Но участь игрушки в руках жестокого человека пугала сильнее. Пусть горит старая жизнь, я так просто не сдамся. Больше я не буду сомневаться, выбор сделан. Столица, встречай, надеюсь, мы подружимся.

   Ехать пришлось долго, и я задремала. На империю опустилась ночь, почти все попутчики тоже спали. Очнулась, когда экипаж остановился на первой станции. Ноги затекли, шею ломило — все же длительный отдых в столь неудобном положении всегда чреват последствиями. Пока извозчик менял артефакты с истраченной энергией на полностью заряженные, вышла подышать свежим воздухом.

   Постоялый двор, у которого мы остановились, был тих и безлюден, лишь новоприбывшие разбавляли унылый пейзаж своими пестрыми одеждами. Правильно, во-первых, уже очень поздно и добропорядочный люд в такое время сидит по домам, во-вторых, путь частично пролегал по Ильтарскому тракту, а эти места всегда пользовались дурной славой. Поэтому я совсем не удивилась отсутствию праздных гуляк в трактирчике, расположенном поблизости от проклятых светлыми богами Вольных Земель. Не знаю, как обстоят дела по ту сторону границы, но у нас даже самые отъявленные авантюристы стараются лишний раз не затевать разборки у пограничья.

   Природа встретила меня теплым ветерком, я с удовольствием втянула в себя терпкий запах осенней листвы и присела на лавочку у пышно разросшихся кустов дикой ристарии. С моего места отлично просматривалась вся площадка перед постоялым двором, поэтому я не мучилась от духоты в экипаже и не боялась пропустить его отправление. Достала из рюкзачка плитку горького шоколада и погрузилась в невеселые мысли.

   До столицы предстоит совершить еще пару остановок, последняя будет в Лестэйле — городе, известном своими свободными нравами. Пожалуй, это единственный населенный пункт в Карфаенской империи, где узаконена ночная жизнь: игорные дома, увеселительные и питейные заведения, даже любовь доступных женщин — там найдется досуг на любой вкус и кошелек. Чтобы не вляпаться в неприятности, придется держать ухо востро, ведь до отправки в Карфу мы проторчим в городе почти сутки.

   Дальше размышления плавно перетекли на мои планы. Я собиралась пройти вступительные испытания в известный даже в нашем захолустье Университет чароплетства. Только в этом случае я смогу обеспечить себе независимое будущее, получив образование и возможность пополнить ряды магов Карфаена, находящихся на государственной службе. Раз уж судьба даровала способности к волшебству, нужно пользоваться. Была и другая причина — адепты на время обучения получали возможность бесплатного проживания в общежитии и независимый статус, переходя под покровительство государства.

   В моем случае это выглядело настоящим спасением. О том, что в Штатный университет чароплетства Карфаенской империи, а попросту ШтУЧКИ, для начала еще нужно поступить, я старалась не думать. Потому что если провалюсь, то страшно представить, какая участь меня ждет. Домой не вернусь — это точно. Лучше влачить нищенское существование, перебиваясь низкооплачиваемыми подработками, чем стать игрушкой в руках утратившего всякие моральные принципы аристократа. Найти же достойную работу без образования и связей будет очень непросто.

   Ведьма и бес

   — Хорошо-то как, — протянул бес, растянувшись на золотом кургане, в котором похоронил возможность быстро добраться до места назначения.

   Шэдар недовольно скривилась. Нежелание беса выбраться из книги было очевидным, и его вранье страшно раздражало ведьму. Вот уже несколько месяцев они «наслаждались» обществом друг друга. И если бес разыгрывал трагедию, то для ведьмы это действительно было катастрофой. Избавиться от книжного заточения можно несколькими способами, но Шэдар, к сожалению, знала только два.

   Первый — простой, как сонное заклятье, но одновременно и сложный. Ни одна ведьма или колдун в Вольных Землях не станет помогать собрату по ремеслу просто так. Услуга за услугу, кровь за кровь — негласное правило для всех. Вот им с бесом и пришлось податься туда, где законы совершенно иные. Второй способ — это кого-то подчинить, в идеале забрать себе тело жертвы и с помощью ее дара выбраться на свободу. Но в Вольных Землях наивный дурак — штучный товар, который можно и не найти, поэтому два заключенца решили попытать счастья в соседней Карфаенской империи и направились в самое «рыбное» место — университет. Где еще можно с большой вероятностью найти алмаз неграненый и завладеть его телом?

   — Ты чего молчишь? — обеспокоенно спросил бес. Его всегда настораживала тишина. Он четко уяснил для себя, что подобное затишье всегда заканчивается бурей. Хвостатый же, как и любое здравомыслящее существо, любил покой.

   — А ты как думаешь? — вкрадчиво спросила Шэдар.

   — Бить будешь? — Обреченность сквозила в голосе беса.

   — Устала, — недовольно поморщилась ведьма. После чего подошла к куче золота и опустилась на землю, опершись спиной о горку сокровищ.

   — Наконец-то, — выдохнул бес.

   — Я все слышу, — безразлично произнесла Шэдар. Воевать с соседом ей сейчас совсем не хотелось.

   — Раз ты устала, могу я?..

   — Нет.

   — Ну чуть-чуть, — начал канючить бес, после чего подполз к ведьме и заглянул в глаза.

   — Сгинь, нечисть.

   — Это я мигом, — встрепенулся он, но был пойман за хвост.

   Центр книги по сути являлся рулем, кто в нем стоял, тот и управлял фолиантом.

   — Не вздумай, — предупредила Шэдар.

   — Давай хоть на реальный мир посмотрим, — предложил бес.

   Здесь ему ведьма отказывать не стала. Наблюдать, что происходит за пределами книги — единственное, что доставляло удовольствие и вносило хоть какое-то разнообразие в их скучную жизнь. Иллюзорный мир померк, и ведьма с бесом огляделись. Кусты дикой ристарии, в которых они укрылись на время отдыха, отлично прятали книгу, но не мешали обзору.

   — Смотри! — Схватив беса за рога, Шэдар повернула его голову в нужную сторону.

   На скамейке сидела девушка, ее задумчивый взгляд был устремлен в небо. Что она искала среди облаков, ведьму не волновало, но вот другое…

   — У нее есть дар! Дар! — воскликнула пленница. — Давай, работай!

   Шэдар ликовала. Им наконец-то повезло.

   — Чего ты ждешь? Двигай к центру книги — и вперед, — приказала ведьма.

   Цок. Цок. Цок.

   — Что делать-то? — недовольно спросил бес.

   — То, что ты умеешь лучше всего. Найди что-нибудь облезлое, живое и больное, пусть оно жалостливо посмотрит на нее.

   — А что потом?

   — Мы заберемся в ее рюкзак, пока она будет жалеть клубок шерсти.

   — Зачем она нам? Мало ли куда она направляется, может, к бабушке за пирожками? — скептически поинтересовался бес. — У нас уже есть цель.

   Как бы ни ворчал хвостатый, он прекрасно понимал, что в этом мирке главная — ведьма. Да и отойти друг от друга они здесь не могли — ловушка имела ограничения. К тому же бес себе честно признавался, что без Шэдар в заключении было бы тоскливо.

   — Не отвлекайся, у нее есть дар. — Ведьма внимательно следила за всеми действиями беса. Еще одну ошибку она не могла допустить. Хвостатый тем временем пыхтел, вытирал пот, и вот результат его стараний появился на горизонте.

   — Что это? — ошарашенно спросила ведьма. Бес почесал кончиком хвоста подбородок и пожал плечами.

   Когда-то «это» было котом. У животного не хватало одного глаза, а второй гноился. Грязная свалявшаяся шерсть превратилась в некий нарост и создавала впечатление панциря. Часть хвоста, судя по всему, раздавило еще много лет назад. Поскольку зверь пришел по приказу беса и должен был втереться в доверие, как и все кошки, он сделал то, что делают они в первую очередь. Противный, мерзкий мявк огласил улицу, а будущая жертва жалости вздрогнула всем телом. Кот же, видя, что маневр не удался, задрал хвост, который вместо того, чтобы торчать прямо, печально провис посередине. Затем животное поковыляло к девушке.

   — Он еще и хромает! — обвинила беса Шэдар. — Неужели на всю округу не нашлось лучше?

   — Ты же просила жалость?

   — Жалость, а не отвращение! — обозлилась ведьма. У самой Шэдар, привыкшей и не к такому, возникло именно это чувство. Кота хотелось прибить, чтобы не мучился и не пугал окружающих.

   Цель повела себя неправильно, но понятно. Брезгливо сморщившись, она подобрала ноги и прижала к себе рюкзак, приговаривая:

   — Котик, у меня ничего вкусного нет. Ступай мышек полови.

   Тем временем кот, видя, что ход с ласковым зверем не сработал, решил действовать по-другому — притвориться умирающим.

   — Ты вообще его контролируешь? — скептически спросила Шэдар.

   — Нет, чистая импровизация, — гордо произнес бес и задрал пятачок вверх.

   — Ну так смотри, чтобы наш билет на свободу не убежал — не догоним. Сделай что-нибудь!

   — Только потому, что леди просит.

   Следующие действия кота были продиктованы бесом. Тот рассудил: раз жалость, милосердие и доброта не сработали, то пора задействовать страх. Кот резво вскочил на лапы и, безобразно раздувшись, что с его коркой грязи смотрелось весьма внушительно, грозно зашипел.

   — Хорошая киса, — немного напряженно произнесла девушка.

   Кот на откровенную ложь не обратил внимания и в один прыжок оказался на рюкзаке, крепко вцепившись в него когтями. Взвизгнув в испуге, девушка вскочила на ноги и попыталась стряхнуть животное. Утробно рыча, кот не отпускал добычу. Так бы это и продолжалось, если бы не зверь, который в душе оказался воином. Он попытался укусить девушку, и та, недолго думая, отбросила рюкзак. Совершив красивый полет, он рухнул вместе с котом в кусты, в которых и пряталась книга.

   — Точно в цель! — восторженно воскликнул бес и исполнил несколько танцевальных движений.

   Цок. Цок. Цок.

   — Наш выход, — поддержала его ведьма.

   Книга, до этого мирно лежащая на траве, встрепенулась и шустро кинулась к рюкзаку. С трудом забравшись внутрь, она хищно осмотрелась, ища жертву. Темный фолиант умел сжирать другие книги и занимать их место, полностью копируя оригинал. Если бы гримуар Мартинити мог кричать, он бы это сделал, когда бессовестный захватчик начал его поглощать. Несколько мгновений — и в рюкзаке раздался сытый шелест страниц, а старая книжка исчезла навсегда.

   Кот, до этого охранявший территорию и не подпускавший хозяйку вещей к кустам, встрепенулся всем телом и устремился прочь — бес отпустил животное восвояси.

ГЛАВА 2

Мартинити

   От переживаний меня оторвал странный хриплый вопль. Я огляделась в поисках источника неприятного звука, и на глаза попалось невообразимое нечто, по нелепой прихоти судьбы должное называться котом. Сейчас он больше походил на восставшего зомби. Его облезлый и замусоленный вид просто вопил о несправедливости бытия и превратностях жизни. Еще у меня появились подозрения насчет его душевного здоровья — в наличии целого букета физических заболеваний я даже не сомневалась. Прихрамывая и волоча за собой искореженный хвост, кот направился прямиком ко мне. Стало боязно, в душе вместо жалости поселилось чувство брезгливости. Уж лучше б он помер, чем так мучиться.

   Не задумываясь, я отодвинулась от ходячего источника заразы, подгребла свои вещи и даже ноги подобрала, мало ли что?

   — Котик, у меня ничего вкусного нет, — на всякий случай предупредила я и посоветовала: — Ступай мышек полови.

   Крайне странный кот после этих слов рухнул на землю как подкошенный. Я испуганно захлопала ресницами. Это он так решил продемонстрировать свою немощь в попытках поохотиться? Пока я раздумывала, как быть и не потыкать ли его палочкой, болезный очень резво для умирающего вскочил на лапы и начал на глазах раздуваться. Я, конечно, не специалист, но не припоминаю ни одного недуга с подобными симптомами. Выглядело все более чем подозрительно и нелепо. Сумасшедший кот упрямо двигался на меня и шипел. Я уже всерьез занервничала, лихорадочно продумывая пути к отступлению.

   — Хорошая киса…

   Не успела что-либо предпринять, как больное животное кинулось в атаку. Бешенство там у него или что?! Меня спас рюкзачок, который все это время я судорожно прижимала к груди — когтистое нечто повисло на нем. Я вскочила и попыталась стряхнуть незваного пассажира. Не тут-то было, это еще больше раззадорило опасный комок шерсти. Кот утробно зарычал и попытался меня укусить. Когда встал вопрос о выборе — любимый рюкзачок или собственное здоровье, — я склонилась в пользу второго и отшвырнула рюкзак вместе со взбесившимся зверем. В итоге они оба скрылись в зарослях ристарии. Вот невезуха, и как там в потемках разыскивать вещи? Да в придачу со злобным животным. Попыталась было сунуться, но истерический вопль кота дал ясно понять — он делиться добычей не намерен. Расстроенная до глубины души, я опустилась на лавочку, соображая, что предпринять.

   Народ возле экипажа засуетился, торопясь занять места. Скоро отправка, а я лишилась самого ценного. В рюкзачке лежали деньги, документы, мамин гримуар, да и просто все необходимое. Беспомощно оглядев кусты, я решилась: полезу добывать пропажу. Но тут мне робко улыбнулась удача, в череде последних неприятных событий это показалось настоящим и таким неожиданным чудом. Рано отчаялась — грязное котообразное чудовище вынырнуло из кустов и, не обращая на меня более никакого внимания, деловито отправилось в противоположную сторону. Я облегченно выдохнула, благодаря светлых, извлекла из зарослей рюкзачок и поспешила к экипажу, на ходу отряхивая пострадавшее имущество. Успела одной из последних, и только когда мы тронулись, смогла расслабиться. Сходила, подышала воздухом, называется.

   Под мерный перестук колес и тихие шорохи я снова задремала.

   В небе уже забрезжил рассвет, когда экипаж вновь остановился. Выглянула в окошко — опять безликий постоялый двор на перепутье дорог. После недавно пережитого высовываться наружу я не решилась. К счастью, здесь мы пробыли недолго.

   Спать больше не хотелось, пейзажи, проплывающие мимо, совсем не радовали глаз — все однообразно и блекло. Чем бы заняться, чтобы скоротать время? Я полезла в рюкзачок за тетрадкой и карандашом — накидаю хоть примерный план действий, определюсь с первостепенными задачами. Мне всегда помогало записывать мысли на бумаге, когда в голове царил хаос. Посмотришь потом со стороны и уже как-то проще воспринимаешь, оттого и верные решения быстрее на ум приходят.

   Тетрадь отыскалась быстро, а вот огрызок карандаша никак не желал находиться. В пальцах оказывалось все что угодно, кроме желаемого. Правду говорят, что в женской сумочке бес ногу сломит, а я туда еще и впопыхах все без разбору закидывала. Извлекла из недр поклажи недоеденную шоколадку — что ж, неплохо! — с удовольствием закинула в рот парочку квадратиков и предприняла вторую попытку. Ой-ай!

   Безымянный палец пронзила острая боль, я резко выдернула руку из рюкзака и с удивлением посмотрела на капельки крови, выступившие из двух крошечных ранок, близко расположенных друг к другу.

   Хм, не припомню, чтобы у меня водилось что-либо похожее на иголку. Вообще, следы походили на укус, оставленный острыми мелкими клычками, но уж этого точно никак не могло быть в действительности, скорее бред воспаленной фантазии от всего навалившегося подсунул мне подобную идею. Я, по обыкновению, сунула палец в рот, как и всегда в подобных случаях, и слизнула кровь. Она смешалась с шоколадом, на языке остался странный привкус. Дурацкий способ останавливать кровотечение, никак не избавлюсь от старой привычки. Ладно! Я упрямо полезла в третий раз в сумку и добыла карандаш. Наведу в ней порядок обязательно, совсем не дело накапливать столько мусора.

   Забыв про ранку, погрузилась в составление планов на будущее. И это занятие настолько меня поглотило, что путь до Лестэйла пролетел незаметно. Громкий голос возницы, сообщающий о времени отбытия в Карфу, заставил вернуться в действительность. Да, все как я и рассчитала: сейчас полдень, а завтра после обеда экипаж отправляется с центрального вокзала прямиком до столицы. Значит, ночевать придется в гостинице. Нужно позаботиться обо всем заранее, заодно и перекусить по-человечески — на одной шоколадке далеко не уедешь. Легко выбравшись на грязную мостовую, я подхватила чемодан и отправилась к дежурному встречающему.

   Впервые оказавшись далеко от дома в полном одиночестве, начинаешь бояться неизвестности, но план намечен — приступим к его воплощению. Сначала узнаю, где находятся гостиницы.

   Все прошло быстро и гладко, улыбчивый паренек любезно ответил на вопросы и даже показал ближайшие постоялые дворы, сунув в руки карту города. Очень рекомендовал посетить вечером ресторанчик под названием «Сладкие грезы», причем, насколько я поняла, готов был меня туда сопроводить. Вежливо улыбаясь, объяснила, что подобным не интересуюсь, и поспешно ретировалась, чувствуя на себе его насмешливый взгляд.

   Наверное, я выглядела запуганной провинциальной девчонкой, что, по сути, так и было. В городе со свободными нравами чувствовалась близость к столице, все вокруг кипело жизнью. Не сравнить с нашим спокойным болотцем с полупустыми улицами, где все происходит точно по заведенному много лет назад распорядку.

   Зябко кутаясь в плащ, больше от ощущения тоски по утраченной прежней жизни, нежели от холода, я упрямо шагала в направлении нужной гостиницы, попутно не забывая поглядывать по сторонам и изучать новую местность.

   Первое, что бросалось в глаза, — обилие аляповатых вывесок. Чего тут только не было! Таверны всех возможных мастей, от крошечных лоточников до ресторанов. Любые услуги — от стрижки волос до магических татуировок. В одном месте даже попалась табличка с надписью «Похмельный салон», и я развеселилась от предположений, что же происходит за дверями загадочного заведения. К счастью, о неприятном симптоме я знала только понаслышке, но, полагаю, ничего не потеряла.

   Как и ожидалось, я насчитала несколько десятков увеселительных заведений. Больше всего было игорных домов, но попались и театр, и лавки с магическими развлечениями. Многие из них оказались закрыты, из чего я сделала вывод, что город во всей красе просыпается ближе к ночи. Несмотря на это, вокруг было ярко, можно сказать, празднично — и архитектура, и оформление улиц. Правда, все портили грязные мостовые и замусоренные лужайки.

   Вот я и пришла. Взгляду предстало широкое крыльцо с резными перилами, а надпись над входом гласила: «Хитрая устрица». Странное название для места, далекого от морского побережья, но, может, хозяин гостиницы родом из тех краев и у него ностальгия? Я пожала плечами и смело шагнула в светлое помещение.

   Дежурный встречающий действительно посоветовал хорошее заведение, я оценила опрятный вид просторного холла и ухоженного управляющего. Выбрав самую дешевую из возможных комнату, заказала туда же обед и побрела разыскивать свой «счастливый» тринадцатый номер.

   Он обнаружился на втором этаже в самом конце коридора. Цифры номера выглядели потертыми и криво крепились к двери, складывалось ощущение, что их часто прибивали, а они упрямо продолжали отваливаться. Комната оказалась не так уж плоха, как я успела себе представить, во всяком случае, ничего сломанного или разбитого я не увидела. Узкая кровать, небольшой столик у окна и пара стульев, почетное место в углу занимал платяной шкаф — вот и вся мебель. Сбросив верхнюю одежду на стул и задвинув чемодан под стол, я забралась на кровать и порылась в рюкзачке в поисках расчески. Волосы уже давно выбились из жуткого пучка и теперь лезли в глаза.

   Приведя в порядок шевелюру, я блаженно вытянула ноги и принялась листать мамин гримуар, рассчитывая скоротать время, пока не принесут еды, а заодно в надежде почерпнуть оттуда что-нибудь полезное для предстоящих вступительных испытаний.

   Стук в дверь раздался неожиданно громко, я вздрогнула и нехотя оторвалась от книги. Порог переступил вороватого вида паренек, глаза которого тут же с любопытством зашарили по моим вещам. Пускать проныру внутрь не хотелось, и я поспешила забрать у него поднос.

   Вкусная еда мигом вытеснила мысли и о слуге, и о предстоящих экзаменах, и вообще о плохом. Сколько раз замечала, что на сытый желудок мир всегда кажется чуть добрее, а проблемы чуть меньше.

   После позднего обеда меня потянуло в сон. Времени было ни туда ни сюда, вроде и ложиться рано, но и гулять уже лень. Довольно скоро стемнеет, а бродить в поздний час по улицам незнакомого города – затея опасная. Пришлось свернуть планы по осмотру Лестэйла, может, оно и к лучшему. Многое я уже видела, пока добиралась сюда, искушать судьбу сомнительными прогулками не стоило. Утром будет еще немного времени до отбытия, вот и проведу его с пользой, вокзал недалеко — все успею. Не раздеваясь, я забралась под покрывало и сладко смежила веки. Позже встану, умоюсь, тогда и лягу по-человечески, а сейчас я только чуть-чуть подремлю, и все…

   Ведьма и бес

   Бес лениво наблюдал за метаниями ведьмы. Как и все колдуньи Вольных Земель, она была полна кипучей энергии, бездействие для ей подобных являлось пыткой. Лихорадочный блеск глаз выдавал Шэдар с головой — у нее зародилась идея, и бес сомневался, что мысли ведьмы придутся ему по вкусу. В изобретательности и коварстве Шэдар Шорох он убедился на собственном опыте.

   — Поделись с соседом по книге, — предложил хвостатый, мало надеясь на откровенность.

   Ведьма скривилась и с подозрением посмотрела на него. Бес ее злил. Почему-то, хоть и будучи порождением пекла, он казался ей лишь жалким существом. Из них двоих ведьма чувствовала себя центром зла, хотя предполагалось обратное.

   — Девчонка — тряпка! — наконец выплюнула она первые слова. — Вместо того чтобы травануть будущего мужа после свадьбы, она сбегает. Глупость ведь, да?

   Кровь, которой Мартинити поделилась с узниками, рассказала им многое, в частности они узнали, куда и откуда она направлялась.

   — Ты неправа, — не согласился бес. — В Вольных Землях женщина либо сильна, либо мертва, в Карфаенской империи, наоборот, приветствуется их слабость. Я как мужчина могу с уверенностью сказать, что у крошки не будет отбоя от воздыхателей.

   — Мужчина? — издевательски протянула ведьма. — Но действительно, кто бы отказался от послушной куклы? У этой, — Шэдар посмотрела на спящую девушку, — хоть хватило смелости сбежать. Хотя на поступок все равно не тянет.

   — Не всем же быть мужиками в женском обличье, — не удержался хвостатый от колкости.

   Но ведьма на его замечание не обратила внимания, лишь отвернулась и уставилась в окно. Девчонка перед сном читала семейный гримуар и оставила книгу на подоконнике. Шэдар тут же сказала: «Растяпа», бес только мученически закатил глаза.

   — Шэдар, — обеспокоенно окликнул бес. Ведьма не прореагировала, завороженно глядя куда-то.

   — Какой лакомый кусочек, — промурлыкала она.

   Бес скатился с кучи золота и поспешил к Шэдар, опасаясь, что она сошла с ума. Если так, то его заключение заиграет новыми красками… Хвостатый вздрогнул всем телом и с надеждой посмотрел во внешний мир, ища то, что могло привлечь внимание ведьмы.

   — Так бы и съела, — мечтательно проговорила Шэдар, и бес увидел, а потом выдохнул с облегчением.

   «Еще поживем», — промелькнула у него мысль, после чего хвостатый полностью сосредоточился на «лакомом кусочке». Рога он у цели не нашел, хотя они — первый признак мужской силы (бес тут же гордо провел рукой по своим). Черные волосы мужчины были заплетены особым образом, и это выдавало в нем мага-практика. Бес горестно вздохнул — пекло не щадило своих детей, и у него вместо пышной шевелюры жизнерадостно поблескивала лысина, которую он натирал каждое утро. Выдающийся рост мага удручал, хвостатый совсем сник и подумал о горести бытия.

   — Он маг, очень сильный, — задумчиво сказала ведьма. — Это удачный шанс для девчонки, для нас.

   — Что за шанс?

   — Лишиться невинности с таким мужчиной — лучший способ увеличить свой магический резерв. Чем одареннее первый любовник, тем больше выброс силы. — Ведьма усмехнулась. — Во взрослую жизнь можно вступить с умом. Чем быстрее дуреха достигнет нужного порога, тем нам лучше, — невозмутимо закончила она.

   — Я в деле! — мигом согласился бес, который обожал авантюры.

   — Ну так действуй, — нетерпеливо проговорила Шэдар, следя за магом, который вот-вот мог скрыться из виду. — Да поторапливайся, он уходит.

   — Что делать-то?

   — Загипнотизируй ее, — приказала ведьма.

   — Она же не зверь, — не понял хвостатый и почесал голову.

   — Она спит, значит, ее сознание мягкое, как глина. Девчонка даже не заметит, давай.

   Когда Мартинити встала с постели, мечтательно улыбаясь миру, Шэдар воскликнула:

   — Нас, нас-то не забудь!

ГЛАВА 3

Мартинити

   Мягко и быстро я уплыла в страну грез — приятное забвение, дарующее покой и отдых. Чудно! Внезапно пришло осознание дивного сна, да так ярко, так… реально. Однако при этом сочность красок и противоречивые картинки не вызывали сомнений — я сплю. Возникло непреодолимое желание отправиться на прогулку, дабы развеяться и повеселиться. Видимо, мои последние мысли вплелись в сновидение, затейливо соединяя действительность и иллюзию. Ну, в собственном воображении я вольна делать все что пожелаю, зачем же отказывать себе в удовольствиях? Стало очень-очень весело, проказливое настроение шептало, что впереди меня ждет много увлекательных событий.

   Прихватив рюкзачок, я сунула в него гримуар, понимая, что без него решительно не могу покинуть комнату. Да-да, он меня, если что, защитит, его обязательно нужно всегда держать рядом, мамино наследие. Надо так надо, мне несложно. Тут же выбросив из головы мысли о книге, я сосредоточилась на дивных картинках: пейзажи с нереальными животными, все вокруг искрится и переливается теплым желтым светом, я слышу зов, он манит. Надо спешить, надо торопиться! Ему невозможно сопротивляться, да и незачем.

   Покидая комнату, я поранила ладошку об острый гвоздь, торчащий около дверной ручки. На краткий миг пространство вокруг поблекло, показалось, я вижу красивую статную черноволосую женщину, а рядом расплывается поросячья мордочка. Я вздрогнула, моргнула — наваждение исчезло, осталась только мысль, что во сне не должно быть больно, но ладонь саднила. Все-таки странный сон. Зов усилился, я вновь окунулась в мираж, наполняясь безудержным весельем. Впереди мелькнула фигура, некто высокий и широкоплечий помахал мне рукой. Нужно его догнать, это важно.

   Не раздумывая больше ни о чем, я выскользнула в наполненный свежестью и людским гомоном вечер.

   Захотелось танцевать, не удержалась и закружилась прямо в центре улицы. Забавно, никто не стал показывать на меня пальцем. Все вокруг выглядели очень добрыми и улыбчивыми. Шутливо раскланявшись с низеньким лысым старичком, нос которого поразительно напоминал пятачок, я побежала дальше, продолжая дивиться причудливому сплетению событий сегодняшнего дня и вымышленных образов из сна. По этим улочкам не так давно я шагала с чемоданом в руках. Да, вон и смешная надпись про похмельный салон. Сейчас вокруг все наполнилось светом магических фонарей и отовсюду слышались музыка и громкий смех. При этом как бы поверх накладывалась иная картинка, где все было совсем по-другому, но не менее интересно. Стоило мне отвлечься, как темный силуэт впереди останавливался и нетерпеливо звал следовать за ним.

   Я испытывала к загадочному незнакомцу безграничное доверие. Казалось, стоит его догнать, и он обнимет, защитит, разгонит все мои печали и тревоги, как ветер жухлые листья. Он мне нужен! Фигура то манила, то ускользала, заставляя поторапливаться и нервничать — нельзя его потерять, во что бы то ни стало он должен стать моим. Странные мысли... Неважно, тут все странное, глупо искать смысл во снах. Рассмеялась. Вот тут, определенно именно здесь, меня и ждут. Фривольная вывеска с забавно подмигивающим рогато-копытным зверем переливалась разными оттенками зеленого. В одной лапе он держал здоровенную кружку, в другой — игральные фишки. Какой милый озорник и совсем не страшный. Надо зайти, будет весело.

   Смело дернув на себя дверь, я мгновенно окунулась в приветливый мир, сплошь сотканный из добрых лиц, шума людских голосов и клубящегося дыма. Завертела головой: где-то рядом должен быть таинственный гость из сна.

   — Чего желает очаровательная леди? — спросил меня разносчик и улыбнулся, ожидая ответа.

   Я окончательно развеселилась — будет забавно попробовать выпить во сне. Интересно, я почувствую вкус? А последствия будут? Потрясающе реальные ощущения! Я протянула руку к разносчику и погладила его по щеке. После короткого удивленного взгляда он приобнял меня за плечи.

   — Чуть позже, моя несравненная, я освобожусь чуть позже. А пока предлагаю тебе попробовать «Алое искушение» — самый лучший напиток нашего заведения.

   Меня усадили за столик, галантно отодвинув стул. Пожала плечами и отстраненно кивнула, все равно не разбираюсь в этом. Да и, честно говоря, не очень поняла, что он имел в виду, сообщая, что освободится позже.

   Взгляд блуждал от одного столика к другому, и вдруг сердце пропустило удар — это он! Точно, сомнений быть не может. Боги, какой же он красивый и такой одинокий…

   Мужчина, сидевший напротив меня, равнодушно взирал на окружающий хаос и пил. К нему подошел жуликоватого вида господин и что-то предложил, но одинокий красавец смерил приставалу таким красноречивым взглядом, что незадачливый тип мгновенно предпочел за лучшее убраться подальше. Я завороженно продолжала изучать свою мечту. Крупное, тренированное тело выдавало воина, эту же догадку подтверждали особым образом заплетенные в косу волосы. Однажды мне попадалась книга с описанием подобных премудростей прически, помню, я еще очень удивилась. Крепкие, мускулистые руки так и манили потрогать и проверить их силу, ястребиный взгляд темных, как самая беззвездная ночь, очей заставлял дыхание сбиваться от восхищения. Четко очерченные скулы, волевой подбородок, чувственные губы, искривленные в горькой усмешке, тонкий, чуть крючковатый нос, еще больше дополняющий сходство мужчины с хищной птицей. От него веяло одновременно опасностью и такой притягательно-манящей… Чем? Не поняла, зато совершенно точно знала, что с ним мне будет хорошо, очень хорошо, и он сможет защитить.

   Немного посомневавшись, я все-таки решила к нему приблизиться. Это ведь мой сон, тут нечего бояться, здесь все правильно. Я уже начала вставать, когда на мое плечо опустилась чья-то тяжелая ладонь.

   — Какая прелестная дева забрела в наше скромное заведение. Предлагаю отметить это дело и продолжить знакомство в более приватной обстановке, — пророкотал над ухом неприятный голос. Меня бесцеремонно выдернули из-за столика и сдавили в объятиях.

   Жуть какая, дивный сон плавно перетекает в кошмар? Странно, страха я не испытывала совершенно. Заехав наглецу локтем под ребро, развернулась и еще коленкой для убедительности в район паха ударила, а после, испытывая огромное наслаждение, со всей силы наступила каблуком ему на ногу. Рядом цветисто выругались и застонали. Впившись ногтями в ухо обнаглевшего ухажера, я злобно прошипела:

   — Убирайся прочь!

   Собственный голос показался чужим и хриплым. Ого, ничего себе, как я могу, если разозлюсь. И плевать, что это все мираж, нарисованный подсознанием. Значит, где-то в глубине дремлет сильное «второе я», способное дать отпор.

   Мной завладел бесшабашный азарт, сейчас море было по колено, хотелось развлечений — и чем больше, тем лучше. Несостоявшийся кавалер попытался ответить и даже замахнулся на меня, но, видимо, что-то такое отразилось на моем лице, что он резко передумал. Бормоча проклятья, отступил, смешиваясь с остальными посетителями. Я победно расхохоталась. Так-то! Сама буду выбирать того, кто мне нужен! Я повернулась в сторону мужчины, так прочно завладевшего моим вниманием. Наши взгляды встретились, и внутри меня, разливаясь по всему телу, заструилось жидкое пламя. И чем дольше он смотрел, тем горячее мне становилось. Надо полагать, моя недавняя стычка привлекла его внимание, он все отлично видел и слышал. Незнакомец вопросительно изогнул бровь и отсалютовал мне своей кружкой, выказывая одобрение. Я расценила это как знак к действиям, все равно ведь собиралась с ним познакомиться. Подошла и присела за его столик.

   — Не возражаете?

   Он заинтересованно и не стесняясь разглядывал меня некоторое время, потом кивнул.

   Честно говоря, дальше я понятия не имела, что говорить и что делать — сказывалось отсутствие опыта. Поэтому я только смотрела, любуясь, и смущенно улыбалась.

   — Прогуляемся? — наконец нарушил он молчание. — Тут шумно. — Он обвел помещение пренебрежительным взглядом. — Да и публика оставляет желать лучшего.

   Радостно кивнула, с ним я готова отправиться хоть за край мира.

   — Как тебя зовут, прелестное создание? — спросил мой спутник, когда мы оказались на улице.

   — Мартинити.

   Я без колебаний взяла его под руку, он естественным жестом согнул ее. Мы пошли вдоль длинной аллеи, под ногами шуршала опавшая листва.

   — Бабочка, значит, — развеселился мужчина, — тебе подходит. Что же ты искала сегодня, девочка? Летела на свет, хотела сгореть? Что привело тебя ко мне?

   Странные вопросы он задает, очень разумные для плода моей фантазии.

   — Вы меня звали, и я пришла, — откровенно ответила я.

   — Вот как? Звал? Неординарное начало, ты мне нравишься, выдумщица.

   — Вы воин?

   Мужчина нахмурился, остановился и взял мое лицо в ладони, внимательно изучая и словно ища ответы на свои вопросы. Потом расслабился и улыбнулся.

   — Не совсем, хотя назови меня так — и не ошибешься.

   От столь близкого его присутствия по телу пробежали одна за другой теплые волны. Там, где он прикасался, становилось очень приятно, казалось, его пальцы щедро дарят нежность. Я почувствовала, как мое дыхание сбилось, грудь наполнилась новым, до этого неизвестным чувством. Из зачарованного состояния меня вывел его бархатный голос:

   — Куда тебя проводить?

   Не сразу поняла, о чем он спросил, а когда дошло, стало страшно. Мне нельзя его потерять, нельзя. Я хочу оставаться с ним рядом. Пользуясь тем, что мужчина все еще стоит, склонившись надо мной, я подалась вперед и поцеловала его. Мир вокруг вспыхнул мириадами ярких огней, все поплыло и смазалось. Сейчас были только мы: только я и он. И он мне очень нужен! Сначала робко и неумело, затем наплевав на все, уже гораздо увереннее, я продолжала наслаждаться прикосновением его губ. После недолгого замешательства он ответил на поцелуй и восполнил отсутствие моего опыта. Оставалось только подстраиваться и получать удовольствие. Его пальцы запутались в моих волосах, затем плавно и осторожно заскользили вдоль спины, оставляя следы приятной истомы. И вот мы уже оба часто дышим, а пространство вокруг наполнено пьянящим ароматом желания.

   Мужчина неохотно отстранился и, обнимая меня за талию, куда-то повел. Мне даже было неинтересно куда, настолько тело захватывали новые, ранее чуждые чувства и ощущения. Тем более я знала совершенно точно — он для меня не опасен. Не замечая дороги, не замечая вообще ничего вокруг, я сосредоточилась только на его точеном профиле. До чего же прекрасный лик, словно сам бог спустился на землю.

   — Имя, как твое имя? — обеспокоенно поинтересовалась я. Зная имя, всегда будет возможность отыскать его, если потеряю.

   — Мм? — он отвлекся от своих мыслей. — Асти, зови меня Асти.

   Тем временем мы добрались до куда более дорогой гостиницы, чем та, в которой остановилась я. Вокруг летали пушистые шары из разноцветных нитей, ориентироваться в пространстве становилось сложнее. После того как я пару раз споткнулась, мужчина уверенно подхватил меня на руки и, не сбавляя темпа, последовал дальше.

   — Где мы, Асти? — спросила я, не очень понимая зачем. Ведь на самом-то деле, какая разница где? Главное — с кем.

   — У меня в номере, ты разве против? — жарко выдохнул он мне в ухо и тут же принялся покрывать шею поцелуями.

   Стоя спиной к нему и чувствуя ласковые руки на талии, я все меньше соображала. Определенно, против я не была. Но все-таки странный сон, такие реальные ощущения, даже страшно. И в то же время дико, упоительно приятно. Я задрожала всем телом, когда его пальцы скользнули мне под рубашку, дотронулись до груди. Тихий стон сам собой слетел с моих губ, я расслабилась и поплыла по течению. Сейчас весь мир сузился до одного-единственного человека, до одной потребности — быть с ним рядом, до единственного желания — чтобы он не останавливался. Полагаю, оно было взаимным, останавливаться Асти не собирался. Как-то незаметно я осталась практически без одежды, меня усадили на высокий столик с зеркалом, а мужчина придвинулся вплотную, позволяя обвить его шею руками, а бедра ногами. Поцелуи Асти становились более требовательными, более страстными, в них уже не было той нежности и ласки, как раньше. А я… я вдруг растерялась, внезапно ситуация показалась чересчур откровенной даже для сна, даже для странных фантазий. Стало жутко неловко.

   Мужчина, заметив перемену в моем настроении, остановился и слегка нахмурился.

   — Что-то не так? — хрипло поинтересовался он.

   — Я… Асти, я не знаю, мне не совсем удобно.

   Он перестал хмуриться и лукаво улыбнулся.

   — Хорошо, давай попробуем так.

   И одним плавным движением я оказалась лежащей на просторной кровати.

   Медленно продвигаясь вверх, по моей ноге скользили его ловкие пальцы. Сразу за ними следовали мягкие поцелуи, и чем выше они поднимались, тем труднее мне становилось дышать. Я с удовольствием гладила голову Асти, перебирала пряди растрепавшихся волос и бездумно шептала его имя. Но когда мощное тело мужчины накрыло мое и я ощутила весь его вес и силу желания, что-то резко пошло не так. До слуха донеслись птичий клекот и царапание по стеклу. Марево миража стало размываться, все больше пропуская меня в настоящий мир. Окно распахнулось, в него влетело странное существо, сотканное из белоснежных, чуть мерцающих нитей. Можно было бы назвать это птицей, хотя оно ею точно не являлось.

   — Командир, мы нашли их! Ждем ваших указаний! — трескучим голосом выкрикнуло нечто и растаяло в воздухе.

   Асти скривился, буркнул что-то типа «А не пошли бы вы лесом?» и продолжил начатое. Вернее, попытался продолжить…

   Я словно вынырнула на поверхность из-под толщи мутной воды, вмиг осознав, что все случившееся вовсе не сон. И мой поход в таверну, и разносчик, и приставучий наглец, и… великолепный мужчина напротив — это реальность! Сразу стало стыдно, зябко и до слез обидно. Как так могло случиться? Что со мной, почему я здесь оказалась, как допустила такое? Судорожно отпихивая от себя Асти, я попыталась завернуться в покрывало.

   — Это всего лишь магический вестник, чего ты испугалась, бабочка? — недоуменно спросил новый знакомый. М-да, весьма уже близкий знакомый.

   Мысли лихорадочно метались в голове, пытаясь подобрать хоть какое-то объяснение случившемуся. Мозг выхватил из его слов ключевое — магический вестник.

   — Так ты маг? — бесцветным голосом поинтересовалась я.

   — Ну, это что-то меняет? — раздраженно спросил он.

   — Ты… вы… — Я запуталась, не зная, как теперь следует вести себя с ним. — Бесчестно с вашей стороны так поступать! Чарами заманивать в свои сети девушку!

   На глаза навернулись слезы от злости на этого проходимца, казавшегося таким сказочным принцем, и от отвращения к самой себе, так легкомысленно доверившейся первому встречному. Он озадаченно сел, потом, осознав, в чем именно его обвиняют, очень разозлился.

   — Мотылек, у тебя с головой все в порядке? Не ты ли сама подошла ко мне? А кто полез целоваться, ясно давая понять о своих намерениях? Я уж молчу про все остальное. Кто это тебя заманивал? Очнись!

   Он раздраженно вскочил и принялся одеваться.

   — Вы, — предъявила я, все больше складывая отдельные кусочки мозаики в единую картину. — Магией выманили меня из дома, заставили прийти в то злачное место, а потом… потом… не знаю, как там у вас это называется, загипнотизировали, наверное.

   Асти дико расхохотался, заставляя меня вздрогнуть всем телом и сжаться в комок от страха и непонимания причины веселья. Тем более что его темные глаза оставались серьезными, да что там — в них плескалась ярость!

   — Ну и фантазия у тебя, — наконец проговорил он. — Надо было сразу догадаться, что ты не в себе. Сначала сама на шею вешаешься, потом строишь из себя оскорбленную невинность.

   Уже полностью одетый, он одним резким движением оказался рядом с кроватью. Низко навис надо мной, болезненно схватив пальцами подбородок, заставляя смотреть прямо в его бездонные, опасно сверкающие глазищи.

   — Я тебе вот что скажу, девочка: не играй с огнем! Я умею себя контролировать, хотя признаюсь — остался далеко не в восторге от твоего поведения. Но в другой раз тебе может попасться куда более несдержанный мужчина, и тогда ты о-о-очень пожалеешь о своих странных капризах. Всегда иди до конца или не начинай, поняла?

   Я мало что поняла, по щекам катились слезы, думать было невыносимо, хотелось помыться и спрятаться ото всех. Сейчас я могла воспринимать только его бархатный, завораживающий голос, не вдаваясь в смысл произнесенных слов, да сдавленно всхлипывать, стараясь не разрыдаться в голос. Асти смерил меня презрительным взглядом и, больше не сказав ни слова, быстро вышел, хлопнув дверью. Вот и все. С его уходом стало невыносимо тихо, а внутри поселилась пустота. Слезы высохли. Я отстраненно оделась и в растерянности замерла посреди чужой комнаты, не представляя, где нахожусь. Смесь обиды, отвращения и тоски по чему-то утерянному лавиной утопили остальные чувства. А ведь он мне так нравился… Даже теперь, когда я знала, что он настоящий. Особенно теперь.

   Ведьма и бес

   Впервые внутри книги стояла потрясенная тишина. Узники с изумлением смотрели, как маг собирается и бросает Мартинити, а та в свою очередь плачет. Только неясна была причина ее слез: то ли от стыда, то ли потому, что мужчина не закончил начатое.

   — Вот поэтому в такие ответственные моменты нужно ставить полог сокрытия, — веско произнесла Шэдар, которой стало обидно за подопечную. Провал своевольной девицы здорово ударил по самолюбию ведьмы. — Глупышка упала к нему в руки, как спелая слива, а он отказался. Другой бы дожал, а этот… Нам такой герой не нужен!

   — Что? — опешил бес.

   — Ты посмотри на нее! Ребенка жалко.

   — Что? — вновь повторил хвостатый. Шэдар и жалость никак не вязались в его голове.

   — Поверил? — ехидно заметила ведьма. — Ладно, пора уходить отсюда. Что мы ей — другого мужика не найдем?

   Бес на эту фразу только рассмеялся — вот в этом заключалась вся суть Шэдар.

   Книга осторожно выползла из-под стола, куда ее вместе с рюкзачком в порыве страсти зашвырнул герой девичьих грез. Узники не растерялись и выбрались наружу, чтобы за всем наблюдать, но оставаться незамеченными. В клетке всегда не хватало развлечений, а представление на тот момент обещало быть на славу.

   — Слушай, она никуда не собирается, — произнес хвостатый. — Ну что, сломала девочку?

   Мартинити все еще стояла посередине комнаты и отсутствующим взглядом смотрела в стену. Какие демоны терзали ее, никто из заговорщиков не знал, но ведьма никогда не доверялась случаю.

   — Подвинься! — Шэдар отпихнула беса и заняла место в центре. — Просто еще не отошла от потрясения, сейчас все исправим.

   На месте книги появился сгусток тьмы, мгновение — и он распался, освобождая черную птицу. Связь с Мартинити напитала силой иллюзорный мир книги, быстро вернув ведьме временно утраченные способности. Ворон повел крыльями, переступил с одной лапы на другую и хищно уставился на девушку.

   — Пошла потеха! — прокричала Шэдар, закладывая крутой вираж под потолком комнаты.

   Ворон, громко каркая, спикировал на Мартинити, она испуганно взвизгнула и попыталась отмахнуться. Настырная птица не обратила никакого внимания на попытки жертвы обороняться и гнала ее вон из комнаты. Когда за несчастной захлопнулась дверь, ворон победно каркнул и подлетел к окну.

   — И что дальше? — с любопытством спросил бес.

   — Сейчас увидишь, — пообещала ночная охотница.

   Через несколько минут на улице показалась Мартинити, она оглядывалась по сторонам и явно не знала, куда идти дальше.

   — В атаку! — прокричал бес, забираясь на любимый пень и выхватывая воображаемый меч.

   — Ура! — поддержала его ведьма. Разбив стекло, птица вырвалась на свободу.

   Ворон гнал девушку, как дичь, то отлетая, то снова пикируя. Прохожие, попадавшиеся в столь ранний предрассветный час навстречу парочке, лишь расступались. Так бы все и продолжалось, если бы кто-то сердобольный не посочувствовал бедняжке. Метко пущенное яблоко сшибло ворона на подлете к цели, и тот, кувыркнувшись пару раз в воздухе, рухнул в канаву. Обкусанный плод приземлился чуть дальше.

   — Что за народ пошел? — задала риторический вопрос Шэдар, вставая.

   — Не говори, — согласился бес, ласково поглаживая свой хвост. Рогатый неудачно приземлился при падении книги. — Что с девчонкой делать будем?

   Ведьма оглянулась и произнесла:

   — Тьма с ней, «Хитрую устрицу» уже видно.

   — Нам бы вперед Мартинити успеть.

   — Знаю, — недовольно буркнула Шэдар, разминая пострадавшее крыло.

ГЛАВА 4

Рантар

   Рантар Асти направлялся на самую окраину Лестэйла, по пути осмысливая произошедшее. Злость в душе улеглась, и лишь слово «абсурд» полностью характеризовало ситуацию. Бабочка сама прилетела к нему, чтобы сгореть в пламени страсти, а затем обвинила во всех грехах. Что ж, он вынужден был признать: это очень по-женски — мужчина априори виноват. И неважно, что его околдовал фиолетовый мотылек, так доверчиво прижимающийся к нему своим телом. Рантар стиснул зубы, вспомнив все округлости девушки, ее нежную светлую кожу и затуманенный взгляд, потом резко выдохнул. Даже холодный утренний ветер не смог до конца затушить жар в крови и отрезвить ум.

   — Если утро оказалось столь занимательным, то каким окажется день? — вслух произнес он.

   Опасения стали пророческими. Вестник, отправленный Теодором Лепортом, главой разведывательного отряда, запустил лавину событий, и она поглотила Рантара с головой.

   Не так давно у одного из коллекционеров обнаружили «Кисть мертвеца». Естественно, что как только об этом узнали жители Вольных Земель, артефакт выкрали. Теперь Асти шел по следам воров, и то, что попадалось на пути, не нравилось ему все сильнее. В воздухе веяло пеплом. Быть может, только он чувствовал, что вольные вновь заключили сделку с одной из сущностей пекла?

   Дом на окраине принадлежал торговцу, известному тем, что в его лавке всегда можно было отыскать весьма специфические вещи, в том числе древние артефакты. И еще в начале следствия Рантару следовало задуматься, откуда последователи Зогарда узнали, где спрятана «Кисть мертвеца». Иначе зачем они так резво наняли воров?

   Но нет же, он решал другую проблему, возникшую из-за нового указа императора: «В целях повышения качества образования в высших магических заведениях ввести дополнительные часы боевой подготовки». Казалось бы, как его — наставника воинов, преподавателя боевой магии, высших заклятий разрушения и чароплетения на стыке нескольких стихий — это коснется? Ведь боевые училища упразднили! Теперь маги, рожденные с искрой воина, способные направлять стихии против врага, должны получать образование только в университетах на соответствующих факультетах.

   Среди боевиков такие заведения насмешливо называли институтами благородных девиц, потому что ежегодно оттуда выпускались исключительно мирные магические специальности: артефакторы, зачарователи, провидцы, зельевары, алхимики, целители и прочая братия. Боевых магов испокон веков обучали в закрытых училищах. Каждый из учеников приносил клятву на крови, присягая на верность Карфаенской империи, и служил ей до последнего вздоха. С мирных специализаций, коими так славились университеты, государство не требовало никаких клятв, но собирало ежегодный налог.

   И Асти обязали преподавать в одном из таких учреждений.

   От обретенной и вновь утерянной свободы мысли Рантара вновь вернулись к ночной проказнице, что так соблазнительно изгибалась в его руках. В голове тут же всплыли воспоминания сладких стонов девушки со столь необычной внешностью.

   — Проклятье! — выругался он. Ведь в этом противоречивом мотыльке совершенно не чувствовалось фальши, она не играла и точно не была подарком одного из его врагов, как он предположил вначале. Кроме того, Рантар не сомневался — девушка точно знает, чего хочет. Та ее забавная разборка с пьяным наглецом в таверне показала, что она не из робкого десятка. Но проклятый вестник испортил ему отдых. Тряхнув головой, маг попытался сосредоточиться на деле.

   В доме торговца, куда привел его вестник, смерть собрала богатую жатву. Изнутри сооружение походило на лавку мясника: стены, пол и потолок заляпаны кровью, а в подвале на жертвенном алтаре лежали тела людей.

   — Да, вы нашли их, — брезгливо перевернул одного из погибших Асти. — Вот только кто-то нашел их раньше.

   И почему-то Асти не сомневался, что ученики Зогарда уже завладели «Кистью мертвеца» — весьма ценным и опасным артефактом.

   Мартинити

   Я ехала прочь из страшного города: обманчивого, фальшивого, как и все прелести ночной жизни — когда наутро после восторженной эйфории тебя с головой накрывает чувство усталости, бессилия и пустоты. Все счастье, весь восторг от праздного времяпровождения оборачивается в воспоминаниях пустым ярким фантиком, ничего не значащим в реальной, куда менее цветной жизни.

   Как я добралась до своей гостиницы, даже вспоминать было страшно.

   После ухода Асти все пошло наперекосяк. Какая-то нелепая ворона внезапно ополчилась против меня, вознамерившись заклевать за одной ей ведомые проступки. И откуда она только взялась? Может, это своеобразное воплощение стыда, который я так беспечно позабыла на эту долгую ночь? Тряхнула головой, отгоняя глупую мысль, и сосредоточилась на том, как отделаться от птицы. Странно, уже второе дикое животное на моем пути, не припомню, чтобы раньше сталкивалась с подобным.

   И лишь по счастливому стечению обстоятельств или благодаря милости богов, убегая от взбесившейся вороны, я оказалась совсем рядом с «Хитрой устрицей». Какое же облегчение я испытала, осознав, что не придется метаться по незнакомому городу и приставать к прохожим в попытках разузнать местоположение своего временного жилья. Ненадолго я даже забыла о ночных событиях, настолько меня напугала жуткая птица.

   Оказавшись в номере, я сразу направилась в ванну. Но вода не смогла смыть гнетущее чувство: горькое разочарование со смесью отчаяния и обиды. Сколько бы я ни терла кожу, на ней оставался запах мужчины, которого я так близко к себе подпустила — впервые в жизни. Благородный воин оказался лишь красивой картинкой, образом, скрывающим под собой неприглядную сущность. Ведь он мог завладеть вниманием любой понравившейся женщины, с его-то внешностью. Но нет, нужно обязательно совершить подлость. И почему мне встречаются одни негодяи? Сын наместника, обладая и красотой, и положением в обществе, мог рассчитывать на благосклонность очень многих дам, но предпочел грубо напасть в подворотне на беззащитную девушку. Ненавижу!

   От ощущения, что меня использовали, хотелось завыть в голос, но я не позволила себе подобной слабости. Кроме того, от себя самой не убежишь, и, стыдясь, я признавала, что мне понравилось быть с этим порочным мужчиной. Симпатия к нему не исчезла вместе с наведенным мороком, яркие ощущения по-прежнему будоражили тело, хоть сознание и пыталось воспротивиться. Стыд и непозволительное в данной ситуации чувство удовольствия, смешиваясь, отравляли меня изнутри. Я продолжала все сильнее тереть кожу, пытаясь избавиться от малейших следов присутствия Асти в своей жизни.

   Ни о какой прогулке по городу больше не могло быть и речи. Завернувшись в полотенце, я бездумно пролежала на кровати почти до самого отправления экипажа. В последний момент усилием воли заставила себя собраться и быстро, словно преступница, за которой идет возмездие, добралась до вокзала и покинула ненавистный город.

   Мысленно запретив себе возвращаться к случившемуся, сосредоточилась на будущем. Скоро я окунусь в иной мир со своими законами и порядками. Вдали от дома, от привычных вещей я стану изучать много нового и интересного, обзаведусь друзьями и получу вожделенный диплом, чтобы стать независимой магичкой и войти в штат Магистрата Карфаенской империи. В счастливые грезы закралась все портящая назойливая мыслишка: сначала туда нужно поступить, а потом еще и доучиться. Но будем решать проблемы по мере их поступления, сейчас важно без приключений добраться до университета и узнать требования к поступающим.

***

Несколько часов спустя я стояла на территории Университета чароплетства и с любопытством разглядывала окружающих. По отработанной схеме, благодаря дежурному встречающему и уменьшенной карте города, я без труда нашла дорогу. Приятно удивило, что не я одна испытываю волнение: судя по лицам людей вокруг, все находились в легком замешательстве. В старых стенах ШтУЧКИ собрались одаренные поступающие из всех уголков нашей необъятной империи. Внешность и одежда встречались самых причудливых форм и расцветок, и среди пестрой толпы я перестала чувствовать скованность. Словно еще одна бусинка на богатом украшении светской дамы, и ничего больше. Приятно, когда на тебя не пялятся все кому не лень только из-за редкого цвета волос или, несмотря на палящее солнце, и намека на загар.

   Улыбаясь собственным мыслям, я проследовала внутрь главного корпуса — величественного многоэтажного здания, напоминающего старинный замок. На первом этаже в огромном холле с колоннами и высоким потолком стояли ряды длинных столов, заваленных стопками бумаг: карточки факультетов, памятки поступающим и прочее-прочее. За столами сидели скучающие и не особо довольные адепты со старших курсов и лениво поглядывали на бестолково снующих новоприбывших. Над всем этим безобразием висел огромный плакат: «Твоя дорога начинается здесь! Добро пожаловать в Университет чароплетства!» Буквы на плакате исчезали, на их месте появлялась гора, медленно тающая в предрассветном тумане, а после вновь возникали слова приветствия.

   Повсюду царили суматоха и лихорадочное возбуждение. Кстати, никого из поступающих не сопровождали слуги или родственники. Требования университета выполнялись неукоснительно — шаг к взрослой жизни человек должен совершить самостоятельно. И я была с этим полностью согласна: разумное правило, избавляющее от излишнего столпотворения.

   Подойдя к большому стенду, я внимательно изучила перечень факультетов и требования для зачисления на них. Факультет иллюзий, менталистики, прорицаний, погодно-стихийных явлений, природоведения, трансформаций, зельеварения и алхимии, заклинателей, архиведения, факультет по работе с биополями и духами, аромамагии и магии звука — у меня даже глаза разбежались. Действительно, главный столичный университет отличался масштабным подходом к обучению молодых людей, имеющих дар. В этом перечне, совершенно не вписываясь в мирную картину, особняком значился факультет боевой магии. Вот уж точно, где я бы не хотела учиться, так это на нем!

   Радовало, что давалась возможность подать заявления сразу на несколько факультетов и потом выбрать то, что больше по душе и где будут выше шансы пройти по конкурсу. Практически везде указывались одинаковые требования: экзамен по выявлению уровня магического потенциала и проверка общей грамотности. Только на факультете боевой магии дополнительно требовалось сдавать нормативы по физподготовке и еще много всего специфического — ну и удачи сумасшедшим добровольцам.

   Третьим этапом шли более узкие испытания. В целом понятно и несложно, а я-то уже напридумывала себе… С такими условиями точно должна поступить. Экзаменация проходила в три обозначенных выше этапа, каждый день в одно и то же время, на протяжении нескольких недель. Мне оставалось подать документы, зарегистрироваться в общем реестре и, получив временный пропуск, заселиться в общежитие, а завтра явиться для прохождения испытаний. Все продумано и четко отлажено.

   Определившись с факультетами, я ознакомилась с описанием предлагаемых специальностей и в итоге, заполнив анкеты, пошла подавать документы. За столом зельеваров и алхимиков меня встретила бледная девушка с темными кругами под глазами, окинула хмурым взглядом и молча забрала протянутые ей бумаги. Ой, неужели там так сложно учиться? Весь вид девушки выражал усталость и даже болезненность.

   — Мартинити Дакаста, девятнадцать лет, уроженка Карфаенской империи, специальность «Снадобья для артефакторики». О, мать из расы мелиад, — на меня заинтересованно посмотрели. — Интересно, их почти не осталось, у тебя очень ценная кровь. Удобно, наверное, столь редкий ингредиент из дорогих рецептов — и всегда при тебе, — мечтательно пробормотала странная девица и хищно улыбнулась.

   Э-э-э, уже не уверена, что хочу учиться именно тут. Поежилась от ее кровожадных намеков. Дождалась, пока адептка заполнит нужные бумаги, снимет копию с моих документов и, получив заветный квиточек из выписки общего реестра, поспешила убраться подальше.

   Следующим на очереди стал факультет трансформаций. За его столом сидел розовощекий толстячок с копной зеленых извивающихся прядей. Я даже глаза потерла, недоверчиво взирая на это чудо. Парень подмигнул, фигура и черты лица поплыли, смазались, и в следующее мгновение на его месте сидел тощий и длинный, как жердь, черноволосый парень с надменно поджатыми губами. На мой недоуменно открывшийся рот он строго произнес:

   — Милочка, не задерживайте очередь, документы давайте. Или у вас есть вопросы?

   Вопросы были, и много, но я предпочла оставить их при себе. Мало ли чего от него можно ожидать? Молча протянула требуемое, завороженно следя, как он производит практически те же манипуляции, что и за предыдущим столом, только вот бумаги мне отдал седой старичок с хитро блестящими глазами, раскрывающими истинный возраст их владельца.

   — Специальность «Бытовые изменения объектов биологического происхождения», хороший выбор, — одобрительно проскрипел старичок и подмигнул, точь-в-точь как толстячок с зелеными волосами. Ошарашенно покачав головой, я пошла дальше. Да уж, тут мне скучно не будет.

   Последним приглянувшимся факультетом был факультет заклинателей. Здесь никто меня не изумлял и не смотрел как на часть редкого зелья. Вполне обычного вида парень с девушкой быстро и деловито заполнили бумаги. Закончив, адептка равнодушно объявила перерыв и быстро удалилась, не обращая внимания на возмущение поступающих, не успевших сдать заявления. Парень развернулся ко всем спиной и занялся стопками папок, нашептывая им что-то неразборчивое. Я вспомнила, что забыла уточнить, где находится общежитие, и обратилась к нему за помощью. Видимо, выбрала для этого не самый удачный момент — парень отвлекся, и огромная груда папок, выстроенная ровным рядом, тут же развалилась. Рассыпаясь в извинениях, я кинулась собирать получившееся безобразие, ожидая, что сейчас-то он мне выскажет все, что думает по поводу лезущих под руку девиц. Однако парень лишь устало махнул рукой и, совершив несколько пассов, снова пробормотал заклинание — порядок мгновенно восстановился.

   — Сейчас как раз понесу этот хлам в архив, это по пути, могу проводить, — откликнулся парень, параллельно командуя бумажной армией. Я благодарно кивнула и поспешила за ним. — Имя у тебя такое, что-то напомнило, не соображу, — продолжил он на ходу.

   — Мотылек или бабочка, — отозвалась я, — с древнекарфаенского.

   — А-а-а, — протянул он, — теперь вспомнил. Ты меня удивила выбором специальности — «Щиты и ограждения». Девушки обычно выбирают что-то более… ну ты поняла, девчачье, в общем.

   Я пожала плечами.

   — Полезное направление, всегда смогу защитить и материальные объекты, и живых существ.

   Про себя подумала, что уж мне-то освоить навыки защиты не помешало бы, с такой сумасшедшей жизнью. Парень хмыкнул.

   — Рассуждаешь верно, приятно встретить здравомыслящего человека. — Он проводил красноречивым взглядом компанию разукрашенных во все цвета радуги девушек. Я улыбнулась, принимая его похвалу. — Меня Кир зовут, кстати. Может, еще пересечемся, я тоже в общаге живу. Вон она виднеется — желтое трехэтажное здание, тебе туда.

   — Спасибо, Кир. Приятно было познакомиться. — Я махнула ему рукой и потопала в указанном направлении.

   На входе в общежитие меня остановил воинственного вида дед, один глаз которого скрывался за черной повязкой, придавая облику схожесть с пиратом.

   — Кто такая? Зачем явилась?

   — Мартинити Дакаста, приехала поступать. Завтра экзамены, а сейчас заселяться пришла. — Протянула ему документы с отметками, разрешающими пребывание на территории университетского городка.

   — Понятно, — глубокомысленно изрек дед, внимательно изучив единственным глазом сначала меня, потом бумаги. Он открыл толстенную книгу и вписал мою фамилию. — Комната триста тринадцать, третий этаж, правое крыло.

   Быстро проштамповал прямоугольную карточку, прошептал заклинание и дунул на нее. После чего подал мне новенький пропуск с оттиском замысловатого узора по краю и моим изображением.

   — Вопросы есть? Вопросов нет, — ответил сам себе, подталкивая меня в направлении лестницы. — Ступай.

   Поднявшись, я критически осмотрела покосившиеся цифры на двери — опять тринадцатый номер, так и начнешь верить во всякие глупости. Ну да в моем случае вредничать и морщить нос — непозволительная роскошь. Две одинаковые кровати около окна, между ними письменный стол, на стенах книжные полки и маленький шкафчик для хозяйственных мелочей — вот и все, что я обнаружила, войдя внутрь. Ах да, еще за двумя узкими дверцами нашелся встроенный в нишу платяной шкаф. Ну, теперь точно все. Надо бы разведать, где здесь располагаются остальные удобства. Но пока я с удовольствием побросала надоевшие вещи и, усевшись на кровать, стала изучать завтрашнее расписание.

   Так, ровно в десять экзамен на общую грамотность в аудитории номер три факультета менталистики, схема расположения прилагалась — отлично. В двенадцать обед, а через полчаса на малом тренировочном поле — определение уровня общего магического потенциала. Видимо, это недолго, так как в час дня мне уже надо быть на факультете зельеварения и алхимии для тестирования своих способностей к выбранному ремеслу. Далее в три к заклинателям и в четыре тридцать на факультет трансформаций, потом свободна. На следующий день в главном корпусе вывесят списки с результатами. Останется найти себя и сообразить, на чем остановить выбор, ну… или не найти. От последней мысли по позвоночнику пробежала липкая волна страха. Да нет, обязательно поступлю, мне нельзя не поступить!

ГЛАВА 5

Ведьма и бес

   Огромный ворон кружил над внутренним двором университета. Адепты уже делали ставки, из какой клетки вырвалась птица: то ли с факультета трансформаций, то ли с факультета природоведения. Но ворону было совершенно все равно, что думали люди внизу. Шэдар искала, искала нечто знакомое в древних стенах — здесь находилась кровь, которой поклялась однажды одна маленькая глупенькая ведьмочка по имени Вехель. И пусть непутевая ученица одной из самых жестоких ведьм ничем не сможет помочь Шэдар сейчас, но в будущем она отыграет свою роль до конца.

   Приемная дочь Гинзали Гнили нашлась в тени кряжистого дуба. Рыжеволосая девушка с наслаждением вдыхала запах осенней листвы и мечтательно перебирала желуди. Ее кудрявые волосы ласково гладил ветер, а солнечные лучи нежили кожу. Казалось, что рядом с деревом сидела его душа — дриада. Ворон насмешливо каркнул над Вехель, и та мигом спустилась с небес на землю. Подняла голову и встретилась взглядом с черной птицей.

   — Не может быть, — прохрипела Вехель, ее рука непроизвольно потянулась к горлу, скрытому ярким шарфиком.

   В следующее мгновение на коленях у Вехель уже лежала старая книга. Фолиант лениво раскрылся, демонстрируя чистые листы как показатель намерений. В середине книги лежало перо. Вехель хмыкнула и взяла его в руки, тут же ее кисть пронзило болью, а на странице проявились слова, выведенные кровью: «Ну, здравствуй, дорогуша».

   Даже не зная почерка, девушка угадала его владельца.

   «Шэдар Шорох, приветствую тебя. — Вехель склонила голову, закрывая распущенными волосами лицо и книгу. — Чего ты желаешь от меня, старшая?»

   «Я хочу, чтобы ты вернула мне долг».

   «Но что я могу? Мне едва хватает сил сдерживать свое проклятие».

   «Среди поступающих есть одна глупышка, которая владеет этой книгой. Ты должна стать ее подругой, той, кому она сможет доверить свою жизнь».

   На чистом листе появился портрет Мартинити.

   «Чтобы предать?» — в двух словах Вехель сумела отразить все чувства, обуревавшие ее душу.

   «Опыт у тебя есть», — цинично заметила Шэдар.

   Девушка судорожно сжала подвеску, висевшую на шее и незаметную под шарфом.

   «Я сделаю все, что скажет старшая», — согласилась она, понимая, что перед Шэдар в неоплатном долгу.

   «Умница. Не ожидала встретить тебя здесь. Раз ты еще жива, значит, что-то в тебе есть. Быть может, став целителем, ты избавишься от проклятия».

   «Могу я обращаться за советом к старшей?»

   Руки Вехель заметно дрожали — книга выпила слишком много ее крови.

   «Разрешаю», — великодушно ответила Шэдар.

   Книга громко захлопнулась, скатилась с коленей рыжеволосой колдуньи на землю и превратилась в ворона, который устремился в небо. Бес, до этого молча наблюдавший за беседой двух ведьм, произнес:

   — Что за проклятие?

   — Любопытен, как всегда, — усмехнулась Шэдар.

   — Ради этой беседы я отдал свою часть энергии, женщина.

   — Твоя правда, — согласилась ведьма, отыскивая Мартинити, чтобы вновь забраться в рюкзак девушки. — Гинзали Гниль имела дурную славу даже среди нас — вольных ведьм. Она очень любила страдания людей. Можно назвать ее черным целителем: бесчисленное количество болезней вышло из-под ее талантливых рук благодаря невероятному воображению. Вехель Хмарь еще девчонкой попала к ней в ученицы. У малышки не было ни шанса вырваться из цепких лап старухи. Чтобы удержать Вехель подле себя, Гинзали заразила ее «Серой погибелью». Когда вокруг девчонки не осталось живых, а смерть призрачной тенью ступала по ее следам, она, ища спасения, встала рядом с Гинзали, признав ту своей наставницей. Позднее Вехель узнала, кто призвал Бледную Госпожу, и поклялась отомстить, только вот не успела.

   Бес нервно дернул хвостом и схватился за рога:

   — Она нас трогала! Книгу!

   — Успокойся, ничего не будет. Я убила Гинзали, а ее силу заточила в амулет, что носит на шее Вехель. Он и мои чары не дают девчонке заразить весь город проклятой болезнью. Ты видел, как она схватилась за шею?

   — Да.

   — Вся шея Вехель покрыта серой кожей. Могу поспорить, у нее имеется целая сумка шарфов.

   — Послушай, Шэдар, а это не опасно?

   — Не настолько, насколько ты представляешь, хвостатый, — пожала плечами ведьма.

   — Почему ты сохранила ей жизнь?

   — Потому что девчонка хотела с ней расстаться, когда узнала, что натворила по незнанию. Что может быть хуже осознания того, что ты погубил целое племя? В том числе отца, мать, сестер, братьев… Своей жизнью она искупает вину за совершенное. Ну и мне пригодилась, как видишь.

   Бес не нашелся с ответом. И за долгое время, которое они вместе томились в книге, Шэдар впервые наслаждалась тишиной.

   Мартинити

   Огромная аудитория, где проходил экзамен на общую грамотность, постепенно освобождалась. Я сдала ответы вместе с другими испытуемыми и покинула зал. Все оказалось не так легко, как представлялось. Помимо элементарных знаний по правописанию и исчислению проверялась общая эрудиция, способности к логическому мышлению, творческие задатки и восприятие мира. Два часа работы над заданиями вымотали так, что хотелось упасть и не вставать. В целом своими ответами я была довольна, а уж как решит комиссия — узнаю завтра.

   Замечательно, что поступающим выделили время на отдых и обед. Разыскала столовую, ориентируясь на всю ту же памятку со схемой. Аппетитные ароматы в воздухе сообщили — цель близка. Вскоре обнаружилось светлое помещение, в центре которого сосредоточился длинный хвост очереди за пропитанием. Так я потрачу все свободное время на то, чтобы в ней отстоять, и в результате останусь голодной. Растерянно поозиралась, прикидывая, не плюнуть ли на это дело и остаться без обеда или все-таки рискнуть и присоединиться к страждущим.

   — Эй, давай сюда!

   Я не сразу поняла, что симпатичная рыжеволосая девушка с ярким шарфом на шее обратилась ко мне, но та продолжала:

   — Чего стоишь на проходе, мнешься? Смотри как надо.

   Вот уж кто не боялся трудностей. Она, невозмутимо расталкивая всех и вся, ловко ввинтилась в очередь, громко декламируя:

   — Ну-ка пропустите, мы тут занимали. Как это не помнишь? Зато я тебя помню, а сейчас это главное. Подвинься, я тут стояла, вышла на пять минут, и уже налетели. Что? Прокляну!

   Весело переругиваясь с неопытными новичками, девушка добралась до начала раздачи. Настоящих адептов здесь можно было по пальцам пересчитать, чем и воспользовалась моя странная спасительница, применяя тактику «лицо кирпичом — и прём напролом». Я же, робкой тенью следуя за рыжей нахалкой, соответственно тоже оказалась у заветных тарелочек с едой.

   — А ты сомневалась. Учись, пригодится! — Она искренне расхохоталась в ответ на чей-то косой взгляд, когда мы с полными подносами возвращались к столам. — Я Вехель.

   — Мартинити, можно просто Марти. — Я сразу прониклась симпатией к жизнерадостной и задорной девушке, так вовремя пришедшей мне на помощь.

   — Будем знакомы, Марти. По тебе сразу видно, что ты из новеньких, но ничего, через годик пообвыкнешь и наглости поднаберешься. Иначе никак, — она притворно горестно развела руками, — или затягивай пояс потуже и ешь сухари. Либо ты первая, либо ни с чем, — Вехель многозначительно подняла указательный палец вверх, — закон ШтУЧКИ.

   — Спасибо. И правда, я уже собиралась отказаться от этой затеи, — кивнула я в сторону ничуть не уменьшившейся очереди. — У меня через полчаса второй экзамен.

   — Ну вот видишь, как тебе со мной повезло, — подмигнула смутьянка, налегая на еду.

   Следуя ее примеру, я тоже принялась за свою порцию. В коротких перерывах между поглощением пищи мы успевали разговаривать.

   — Заметно, что ты не первый год здесь учишься, вон как наторела.

   — Точно, но не совсем, — лукаво улыбнулась Вехель. — На самом деле только первый закончила, я с факультета целителей. Просто все остальное добираю за счет характера, он от природы не из стеснительных.

   Я рассмеялась. Определенно, Вехель мне нравилась, такая непосредственная и прямолинейная. С ней было очень легко, будто мы уже вечность знакомы, никакой неловкости при общении.

   — Все с тобой ясно. Красивый шарфик, — сделала я комплимент новой знакомой. На секунду в ее глазах мелькнул испуг, или мне показалось? Но она тут же беспечно откликнулась:

   — Ерунда, у меня их полный шкаф. Хочешь, и тебе подарю какой-нибудь? — Вехель округлила глаза и заговорщицким шепотом произнесла: — Они — моя слабость, не могу пройти мимо красивого шарфика или платка, чтобы не купить. Уже не знаю, куда и девать, а руки все равно тянутся к новому. — Девушка снова заразительно рассмеялась.

   — У меня почти та же история, только со шляпками, — поделилась я. — Можно будет меняться.

   Она довольно покивала, соглашаясь.

   — Ты в общежитии живешь?

   — Заселили на время поступления. Надеюсь, не придется выезжать, когда зачислят. Не хотелось бы снова таскать вещи.

   — Тут уж как повезет, могут и перебросить. Какая у тебя комната?

   — Триста тринадцатая в пятом корпусе.

   — А-а-а, знаю-знаю, жила в нем прошлый год. Капитан этого корабля — одноглазый дедок Витус, столько историй помнит — не переслушать, но в немилость к нему лучше не попадать.

   — Буду надеяться на лучшее, а там как повезет, — сказала я, и Вехель неопределенно хмыкнула. — Пора бежать.

   — Ага, еще увидимся. Завтра в двенадцать вывесят списки с результатами, приходи.

   — Обязательно, — пообещала я.

   Малое тренировочное поле оказалось не таким уж и малым. На мой взгляд, очень даже большим — здесь поместился поток поступающих, что прибыл вчера. Перед нашей разношерстной компанией на возвышении стояла трибуна, куда чинно вышел неопределенного возраста дядечка и представился:

   — Магистр Зелински, заведующий кафедрой «Прикладная артефакторика». Приветствую в стенах нашего университета. Сейчас каждый из вас получит по бесцветному кристаллу. Прошу поделиться с ним дыханием, а потом зажать в ладони. По моему знаку подойдете и положите сюда кристалл, — он указал на расписанную узорами чашу, в которой я бы поместилась целиком.

   Магистр взмахнул рукой, и около каждого одаренного в воздухе завис маленький бесцветный камешек. Все протянули руки и взяли чудо в ладони.

   — Все, больше от вас ничего не требуется. Понятно объяснил? И да, уточняю для особо ретивых: в рот артефакт совать не нужно, дыхания достаточно.

   По полю прокатилась волна смешков. Я сама лично видела, как некоторые пытались лизнуть кристаллы.

   Быстро управившись с нехитрым делом: подышать, подержать и по команде магистра закинуть кристалл в общую кучу в узорчатой чаше, я поторопилась на факультет зельеварения и алхимии. Начинались индивидуальные проверки. Забежала в аудиторию одной из последних, еле успев к началу. Университетский городок оказался настолько обширным, что порой приходилось преодолевать приличные расстояния, чтобы попасть из одного места в другое.

   В помещении с высокими столами и стеллажами вдоль стен было сумрачно. Нас встретила сухонькая пожилая женщина с суровыми чертами лица и не менее строгим прищуром темных глаз. Величественным жестом она пригласила занять места за котелками. Стулья отсутствовали, и мы просто встали за оборудованными местами. На этом этапе из-за разделений на специализации количество поступающих заметно сократилось.

   — Здравствуйте, меня зовут мастер Ядвига Иргерда, — шелестящим голосом представилась преподавательница. — Сейчас вы приготовите простейшее зелье для проявления чернил. Необходимые инструменты уже имеются на столах, рецепт с перечнем ингредиентов лежит у каждого перед котелком. Третий от окна шкаф в полном вашем распоряжении, только не толпитесь и не создавайте бардака. На все про все полтора часа, за это время я обойду вас по очереди и дополнительно испытаю. Время пошло. — Она хлопнула в ладоши, и на ее столе загорелась свеча. — Когда она выгорит — сдаете работы.

   Мастер Иргерда утратила к нам интерес, правда ненадолго. Когда у кого-нибудь в котлах что-то дымилось, взрывалось или случались прочие безобразия, она делала замечания, нисколько не заботясь о чувствах нерадивых одаренных. Мой котелок, к счастью, пока мирно булькал, и зелье получалось в соответствии с требованиями. Я перестала обращать внимание на окружающих и полностью сосредоточилась на задании. Ко мне подошла мастер Иргерда и сунула в котелок забавную поварешку. Видимо, сей предмет являлся показателем качества зелья, потому что после того, как кругляш на конце его ручки замерцал зеленым, она удовлетворенно хмыкнула и посмотрела более дружелюбно.

   — Держи, — мне протянули веточку неизвестного растения. — Сорви листик и прожуй, а потом расскажи, что чувствуешь.

   Вот уж где не перестаешь удивляться неординарному подходу к определению способностей к магии. Я покорно выполнила ее указания и прислушалась к ощущениям.

   — Чувствую холодок, и немного сластит, — постаралась как можно точнее описать результат дегустации загадочной травы.

   — Хорошо. — Взгляд мастера Иргерды потеплел, хотя суровое выражение лица сохранилось. — Твое имя?

   — Мартинити Дакаста.

   Преподавательница нашла в списке озвученное имя и поставила напротив него отметку. После чего взяла прядь моих волос и задумчиво спросила: — Необычный цвет, иллюзия?

   — Нет, свои, — в замешательстве ответила я.

   — Из мелиад, что ли?

   — Мама. — Вопросы мне все больше не нравились, припомнилась уставшая девица, принимавшая у меня документы. Кажется, я догадываюсь, о чем сейчас думает мастер Иргерда. И точно.

   — Понятно. — Она снова что-то написала рядом с моей фамилией. — С твоей кровью можно сделать весьма успешную карьеру в отрасли зельеварения, да и предрасположенность имеется.

   И все бы ничего, но сейчас она улыбалась точь-в-точь, как та напугавшая меня адептка — хищно и плотоядно. Да они тут все немного того… зацикленные. Из котелка пошел густой белый пар, и мастер Иргерда переключилась на готовое зелье. Зачерпнув тем же половником немного жидкости, она вылила ее на чистый лист бумаги. На нем проступил аналогичный приготовленному рецепту текст.

   — Хорошо, — вновь похвалила она, сделав третью пометку рядом с моим именем, и доброжелательно закончила: — Свободна.

   Я торопливо выскользнула из аудитории под завистливые взгляды оставшихся экзаменуемых. Времени хватило, как раз чтобы не торопясь разыскать факультет заклинаний и нужный класс. Когда все расселись по местам, приятный мужчина средних лет в строгом костюме постучал по доске указкой, призывая к тишине. Его светлые волосы находились в невообразимом беспорядке, что никак не вязалось с остальным обликом. Вскоре я поняла почему — он обладал привычкой постоянно ерошить пятерней шевелюру.

   Профессор Найтон, как он нам представился, вызывал чувство симпатии. Его поведение не было надменным, он сразу расположил нас к себе и завладел всеобщим вниманием. Вскоре все собравшиеся завороженно глядели на творимые профессором чудеса, а он с легкой полуулыбкой вызывал по очереди испытуемых и предлагал прочитать с листа заклинание. После чего, в соответствии с приведенной к нему схемой, постараться повторить плетение чар. Конечно же, почти у всех выходило что-нибудь не так, и результаты получались весьма смешными. Профессор делал отметки в документах и объяснял ошибки. В итоге мы забыли, зачем тут собрались, перестали трястись от груза ответственности и получали искреннее удовольствие от происходящего, совмещая экзамен с веселым развлечением. Было забавно наблюдать, как из-за неуверенной волшбы новичков возникают непредсказуемые последствия.

   По аудитории то и дело летали предметы, раздавались странные звуки, вспыхивали яркие разноцветные шары, один раз даже тучки образовались, в аккурат над испытуемым, и щедро облили его дождиком. Профессор Найтон быстро высушил незадачливого чароплета. Когда пришла моя очередь, я без тени страха вышла вперед и прочитала задание. Интуитивно выполняя плетение по схеме, тщательно проговаривая слова, я произнесла заклинание. Книга, над которой я колдовала, замерцала синим светом. Я недоуменно посмотрела на профессора — что это может означать? Он кивнул и предложил ее открыть. От моего прикосновения страницы послушно зашелестели, и на них появился текст: «Мартинити Дакаста, будь осторожна — тьма идет за тобой по пятам». Благодушное настроение как рукой сняло. Я испуганно захлопнула книгу и вновь посмотрела на профессора Найтона. Может, он пояснит, что это было?

   — Ты прочитала текст из книги-вещуньи? — По моей реакции он уже и сам догадался, что да. — Замечательно! — Профессор оставил запись в журнале. — Чего побледнела? Наоборот, все хорошо, тебе удалось снять с нее заклинание защиты. Иначе бы она для тебя так и осталась с чистыми листами.

   — Профессор Найтон, а вы знаете, что именно книга хотела сказать? — робко спросила я.

   — Мартинити, я не видел, что она написала. Только тот, кому адресован текст, может его прочесть, ведь ты сама снимала заклинание, а не я. Что, кстати, там было? Или это личное? — добавил он, видя мое замешательство.

   — Ничего особенного, просто непонятное изречение, — соврала я. Зря затеяла расспросы.

   — О, это ее любимое занятие, книги, я имею в виду: туману нагнать, да побольше, чтоб точно никто ничего не понял. Вроде и сказала, а вроде бы и сам догадывайся. — Профессор весело усмехнулся. — Ладно, ты молодец, можешь идти.

   Со смешанными чувствами я покидала светлую аудиторию факультета заклинаний. Хоть и похвалили, и с заданием справилась, и даже сам экзамен прошел в атмосфере игры, но вот неприятное предупреждение книги-вещуньи расстроило. Самое обидное, что не понятно ничего. Какая тьма, почему идет за мной? Как можно быть осторожной, не зная, откуда ждать беды? Неужели несостоявшийся жених направил по моему следу погоню? Да ну, зачем ему такие сложности… Или все-таки есть причины? По позвоночнику пробежала ледяная волна страха. Тут ему меня не достать, если поступлю, то на весь период обучения я под защитой Магистрата империи. А потом пусть попробует меня поймать. Я к тому времени буду сильным противником и так просто не дамся ему в руки.

   Несмотря на здравые мысли, я все равно продолжала то и дело вспоминать злосчастное предупреждение, постоянно отвлекалась и чувствовала подавленность. Неудивительно, что на экзамене по трансформации наделала кучу ошибок, перепутала плетения и воспроизвела не тот образ: вместо вазы с цветами получила вазу с ужами. Все вокруг веселились, а одна девочка в первом ряду чуть в обморок не свалилась от страха. Пожилой мастер Нисидо Дегаси взял ужика, ласково погладил и начал убеждать несчастную, что тот милый и не стоит бояться.

   Получился настоящий балаган, но девчонка под конец прониклась к змейкам, а я с третьей попытки все-таки получила из них цветы. Мое настроение исчезло вместе с буквами в книге-вещунье, и мысли были далеки от задания. Сделав пометки, мастер меня отпустил. День выдался длинный и насыщенный, я жутко устала, хотелось лечь под одеяло и чтобы никто не тревожил, даже аппетит пропал. Так что вместо ужина я прямиком отправилась в свою комнату. Почитаю перед сном книжку, отвлекусь, и все забудется.

   Ведьма и бес

   Цок. Тишина.

   Цок. Тишина.

   Цок. Цок. Цок.

   Бес крался к центру книги, дрожа всем телом. Шэдар, умаявшись за день, прикорнула на его куче золота. Он даже заботливо подгреб ей под голову монет, лишь бы был крепок и сладок ее сон. Бес не желал выбираться из иллюзорного мира — пусть хвостатый и находился в заточении, но, как оказалось, здесь он чувствовал себя свободнее, чем в пекле. В своем мире бес вновь бы стал бесправным слугой, а здесь рядом с Шэдар он имел не только право выбора, но и имущество. Потому ему совершенно не хотелось покидать надоевший, но и одновременно такой сладкий плен. Бес никогда прежде просто так не отдыхал и не жил, а рядом с ведьмой у него появилась подобная возможность. Рогатый врал ей в глаза и частично обманывал себя, что желает вырываться на свободу. Когда появилась девчонка, шанс остаться в этом плане бытия начал таять, как первый снег. И бес решил действовать, пока дело не зашло слишком далеко.

   Немного порассуждав, он построил простую логическую цепочку: дар развивают в университете — нет университета, нет сильного дара. Прикинув так и эдак, хвостатый пришел к выводу, что наилучший способ решить проблему — это отчисление или незачисление девчонки. Мозговой штурм, длившийся несколько часов, закончился грандиозным планом, бесу оставалось только воплотить его в жизнь.

   Для начала он позаимствовал у Шэдар «Сладкие грезы». Еще в начале их пребывания в этом мире ведьма умудрилась засунуть в книгу почти всю свою коллекцию зелий, к которой не подпускала хвостатого, оберегая ее, как дракон сокровище. Так что нужно только дать Дакасте немного снадобья, и проблема решится сама собой. «Сладкие грезы» — сильнодействующий наркотик, одно из запрещенных зелий, одурманивающих разум. Человек под его воздействием видит мир иначе и творит многое, что в настоящей жизни сделать не способен. Бес долго думал, как угостить девчонку лакомством, и нашел способ.

   В общежитии, как и в любом человеческом доме, жили крысы. Ему не составило труда позвать несколько с помощью своей силы. Те, ведомые магией беса, тут же прибежали к повелителю. Выбор оказался не из легких: все экземпляры отличались упитанностью и ухоженностью, но он искал другое — сообразительность. Бесу нужны были всего лишь два бойца, задача которых заключалось в нескольких тактических ходах: открыть склянку, которая выпадет из книги, затем одна крыса перекроет девчонке нос, вторая выльет содержимое ей в рот.

   Все прошло с точностью, достойной великого полководца. Единственной неудачей бес посчитал страшный визг Мартинити, разбудивший Шэдар. После чего хвостатому пришло в голову, что в пекле было не так уж и плохо и что он загостился в этом мире.

   — Ты что творишь? — зло прокричала ведьма, вытаскивая беса из центра. Рогатый мученически застонал и притворился мертвым.

   — Со мной этот фокус не пройдет, — Шэдар наступила на спину беса, каблук со стальной набойкой больно впился тому в позвонки.

   — Ой-ой! — запричитал несчастный. — Шэдар, радость моя, — утирая слезы, заюлил бес, — ты же меня знаешь. Я честен и добр, разве я обижу наш шанс спастись из плена.

   — Вот чувствую, что ты лжешь, но не могу понять, где именно, — задумчиво протянула ведьма, так и не убрав ногу.

   — Да я же невинней всех девственниц этого мира, — шмыгая пятачком, проскулил хвостатый.

   Ведьма брезгливо поморщилась и убрала ногу, потом посмотрела на Мартинити, которая с остервенением полоскала рот и выплевывала воду в вазу.

   — Что ты сделал, что девчонка орала, будто ее режут?

   — Всего лишь пара крыс, Шэдар. Простая, безобидная шутка, — нагло соврал рогатый, при этом мысленно удивляясь, почему «Сладкие грезы» не начали действовать. С другой стороны, такой расклад его устраивал — ведьма решит, что он говорит правду, и они тихо-мирно пойдут спать. Все, что ни делается, все к лучшему.

   — Как же ты мне надоел, бес! — простонала ведьма. — Идем спать!

   — Конечно.

   Бес не мог скрыть радости. Он любил спать рядом с Шэдар, но такой чести она удостаивала его, только когда очень уставала и у нее не оставалось сил следить за ним. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», — уже уходя в мир грез, подумал о своем плане бес. Завтра он придумает что-нибудь еще, что-нибудь, чему Шэдар не сможет помешать. Хвостатый не знал об одной значительной детали: редкая кровь Мартинити, унаследованная по материнской линии, замедляла действие многих дурманов, в том числе и «Сладких грез».

ГЛАВА 6

Мартинити

   Я с замиранием сердца спешила в здание главного учебного корпуса, сегодня, вот почти уже сейчас, решится моя судьба. Пополню ли я ряды адептов ШтУЧКИ, получу ли такую желанную независимость и, как следствие, свободу? Свободу выбора распоряжаться своей жизнью самостоятельно, без оглядки на отца или, упаси боги, на навязанного чужой волей супруга. Даже ночное происшествие не смогло перебить томительное волнение от неизвестности и скорого разрешения проблем. Потом обязательно пожалуюсь заведующему общежитием на творящийся в его владениях бардак. Мыслимое ли дело, крысы, не таясь, разгуливают по этажам! Вехель сказала, этот одноглазый пират — нормальный дед, вот и поговорю с ним, только уточню у новой знакомой имя.

   Проснулась ночью в холодном поту, тело вздрагивало от ужаса. Мерзкие грызуны настолько обнаглели, что умудрились залезть на подушку, да что там, на голову. Одно непонятно, зачем им приспичило заливать мне в рот какую-то гадость? Я чуть не захлебнулась и еще долго не могла унять бешеный стук сердца, прислушиваясь к малейшему шороху. Даже оставленная гореть лампа не сумела прогнать приступ паники, лишь под утро мне удалось забыться тревожным сном. Опять судьба сталкивает меня со странным поведением животных. Уж не подцепила ли я, часом, проклятие, отчего они себя так странно ведут? Никогда особо не верила в ведьмовские глупости, но сейчас волей-неволей задумалась, вот и книга-вещунья про тьму толковала…

   Теперь же все случившееся казалось просто дурным сном, мысли сосредоточились на результатах вступительных испытаний. Моя цель уже близко. Вдоль длинной стены из серого камня толпился народ — несомненно, мне нужно именно туда. Протиснувшись в первые ряды, я задержала дыхание, выискивая в огромном списке свою фамилию. Теперь я знаю, как выглядит счастье — на лице расползлась блаженная улыбка — я поступила! Результаты вчерашних мучений были таковы: первые два испытания я прошла довольно успешно, что обеспечило мне уверенную позицию в середине списка одаренных. Далее рассматривались итоги по специализированным экзаменам, позволяющим выйти вперед среди соревнующихся за право учиться в Университете чароплетства. Высокие оценки, и примерно одинаковые, я получила на факультетах зельеварения и заклинаний. Гораздо ниже мои способности оценили на факультете трансформаций, что впрочем, и неудивительно, если вспомнить казус с ужами.

   Таким образом, у меня даже имелся выбор, куда пойти учиться. Взвесив все за и против, я выбрала заклинателей. Уж больно неприятные взгляды на меня бросали господа зельевары, с которыми довелось иметь дело. Все-таки быть ходячим источником редкого ингредиента мне не хотелось, а профессор Нейтон очень понравился. Более не сомневаясь, я уверенно направилась к столу факультета заклинаний, чтобы окончательно утвердить себя среди их адептов. Там, все так же скучая, сидел Кир и принимал документы.

   — Привет, — радостно поздоровалась я. Меня переполняло счастье, хотелось делиться им с окружающими.

   — О, мотылек, привет! — Кир с видимым удовольствием отвлекся от нудного занятия и перевел внимание на меня. — Как успехи?

   — Отлично, поступила! И знаешь что? Я решила учиться именно у вас.

   — Я рад. — Он искренне улыбнулся. — Было бы странно, если бы я не считал свой факультет самым лучшим, да?

   Я рассмеялась и кивнула.

   — Тогда ликуй, ты среди нас! — Он тоже расхохотался.

   — Марти, а я тебя среди тех ищу, — появившаяся словно из ниоткуда Вехель махнула рукой в направлении людей у заветной стены со списками. — Как результаты?

   — Можешь поздравлять, я с вами! К заклинателям зачисляюсь.

   От переизбытка чувств я кинулась обнимать приятельницу, она на миг растерялась, но потом похлопала меня по спине.

   — Здорово! Это дело нужно обязательно отметить, — задрав палец вверх, проговорила рыжая хитрюга.

   — Не возражаю! — Сейчас я могла согласиться с чем угодно, голова кружилась от счастья. — Кстати, знакомьтесь: Кир, это Вехель, Вехель, это Кир. — Ребята друг другу приветливо кивнули. Кир, к удивлению, выдал:

   — А я тебя знаю, ты с целительского, да? Первокурсница. Впечатлен, как вы разделались с командой прорицателей на турнире!

   Вехель напустила на себя важный вид:

   — Уже второй курс! Да, а ты, надо полагать, из заклинателей.

   — Четвертый год, — в тон ей ответил Кир.

   — Пойдешь с нами отмечать? — поинтересовалась я.

   Парень вздохнул.

   — Я бы с удовольствием, но не получится. Мне вечером отчет по практике готовить, завтра последний срок сдачи.

   — Жаль, — посетовала я.

   — Ничего, не последний день живем, — оптимистично заметила Вехель, — еще погуляем вместе. — Кир согласно кивнул и перенес мое заявление в папку с поступившими. Затем принял напыщенный вид и громко произнес:

   — Поздравляю вас с зачислением в ряды учащихся нашего университета!

   Я не удержалась и захихикала, портя ему всю важность момента. Он укоризненно сверкнул зелеными глазами и выше вздернул острый нос. Потом тоже не выдержал и рассмеялся, махнув мне рукой. — Ладно, беги, еще увидимся. Тем более теперь на одном факультете учиться будем.

   Мы с Вехель, перебрасываясь шуточками, вышли из здания. Мир для меня сиял всеми цветами радуги, несмотря на пасмурную погоду.

   — Как будем праздновать? — уточнила я у подруги.

   — Смотри, сейчас у меня отработка в университетском лазарете, ты пока отдыхай, а вечером пойдем гулять в город. Я знаю одно очень миленькое местечко, где можно посидеть, а после заглянем на танцы в «Драконий глаз», он недавно открылся, но все его хвалят.

   — Я в столице пока не ориентируюсь, доверяю твоему выбору. — Идея с танцами мне очень понравилась, как раз настроение было подходящее.

   — Кстати, — хлопнула себя по лбу Вехель, — ты говорила, что хочешь остаться в своей комнате после зачисления.

   Я кивнула.

   — Подойди к Витусу, договорись сделать что-нибудь общественно полезное, ты же теперь уже зачислена. Он нормальный дед, думаю, не откажет. Только гуляк и нарушителей внутреннего распорядка жуть как не любит, а остальным всегда навстречу идет.

   — Спасибо за ценный совет, как раз хотела с ним поговорить. Представляешь, проснулась сегодня оттого, что ко мне на кровать крысы забрались! — Меня передернуло от воспоминаний.

   — Да-а-а? — с сомнением протянула Вехель. — Ничего себе, не слышала раньше о подобном. А впрочем, — она махнула рукой, — эти твари всегда сами себе на уме.

   — Вот, расскажу пирату, а заодно на общественных работах время скоротаю до вечера. Ладно, тогда увидимся еще, пока.

   — Пока. — Взметнулись рыжие кудри, и подруга затерялась в толпе. А я потопала на поклон к заведующему общежитием.

   Витус обнаружился на крыльце жилого корпуса, занятый распеканием нерадивого адепта с подбитым глазом. Надеюсь, синяк не свидетельство того, что прозвище свое пират получил из-за характера, а не внешности. Я подождала в сторонке, пока он закончит воспитательную работу, и робко его поприветствовала.

   — А, Дакаста, как успехи? — блеснул он превосходной памятью.

   — Поступила, — похвалилась я. — Как раз по этому вопросу к вам и пришла, ну и еще по одному.

   — Да? Поздравляю. Выкладывай, что там у тебя. — Он подозрительно прищурил единственный глаз.

   — Не хотелось бы возиться с переездом, снова таскать вещи. Нельзя ли оставить меня в той комнате, которую я сейчас занимаю?

   Дед понимающе кивнул и хитро заулыбался.

   — А я, может быть, смогу что-то полезное сделать, у меня вот и время сейчас свободное есть.

   — Можно, — глубокомысленно изрек Витус. — Дай-ка подумаю. А что за второй вопрос у тебя был?

   — Крысы! — без предисловия выпалила я и поспешила объясниться: — Понимаете, сегодня ночью ко мне в комнату пробрались крысы и жутко напугали. Нужно принять какие-то меры.

   Пират нахмурился.

   — Ну не съели же они тебя, нашла из-за чего шум поднимать. Крысы — они душа любого дома и корабля. Уйдут крысы — считай, потонули твои владения. Ишь придумала, крыс травить. Они у меня смирные, дальше подвала не ходят.

   — Но как же…

   — Дакаста, ты вроде тут жить остаться собиралась?

   — Да-а-а… — Я совсем растерялась от столь неожиданного подхода к извечным противникам людей и разносчикам заразы.

   — Тогда и разговор закончен. С работой я вот что решил: раз ты такая поборница чистоты и порядка, бери ведро, и вперед — мыть окна в общем зале. А я за тобой место в триста тринадцатой сохраню, — смягчил в конце речь Витус.

   Я вздохнула. М-да, вот тебе и пират, вот тебе и нормальный дед. Впрочем, кошки с этими крысами, придумаю потом что-нибудь, наверняка существуют охранные заклинания от подобных незваных гостей. Главное, я с заведующим насчет комнаты договорилась, причуды же у каждого свои. Мою радость не могли омрачить ни грызуны, ни мытье окон. Жизнь прекрасна!

   Выполнив задание, я помылась, переоделась и теперь, поджидая, пока освободится Вехель, раскладывала вещи. Раньше я не торопилась разбирать чемодан, сейчас же самое время. Скоротав день в хозяйственных трудах и хлопотах, я чувствовала, как по мере приближения вечера внутри нарастает предвкушение праздника. Любовь к миру переполняла, готовая вырваться и затопить все вокруг. Захотелось нарядиться и приукрасить себя. Выбрав для прогулки легкую полупрозрачную блузу из нежно-голубой ткани и темно-синие облегающие брюки, с удовольствием повертелась у зеркала, разглядывая себя. Обычно я предпочитаю носить платья и юбки, считая, что штаны излишне подчеркивают ноги, привлекая повышенное внимание мужчин, но сегодня хотелось чего-то нового и необычного — прощай, старая жизнь.

   Волосы оставила распущенными, только вплела в них веточку дикой вишни — искусно выполненную заколку, привезенную отцом из Страны Ветров. Нанесла на запястья и ключицы по капельке любимой эссенции с нежным ароматом цветов фрезии. В природе они считаются одними из самых излюбленных у множества видов бабочек за изумительный запах цветочно-древесной свежести.

   Все, я готова! Беззаботно покидая комнату, еще раз отметила ощущение легкой эйфории и свободы, волнами пробегающее по телу, пронизывающее каждую частичку сознания. Рассмеявшись собственным мыслям, выпорхнула в осенний вечер.

   И практически сразу натолкнулась на Вехель. Подруга выглядела великолепно — рыжие кудри языками пламени танцевали на плечах, — если бы не чуть плутоватая улыбка, ее можно было бы принять за душу леса, настолько в ней все гармонично сочеталось. Мы притворно придирчиво осмотрели друг друга и, не сговариваясь, захихикали.

   — Ну что, вперед к приключениям?

   — Ага, — радостно поддержала я, — сегодня можно все!

   Прогулявшись по уютным улочкам столицы, мы засели в небольшом ресторане. Ели пирожные, пили вино и весело болтали. С Вехель было очень легко, я не переставала удивляться, как быстро мы сблизились. Я даже доверила ей историю побега из дома. Эта неунывающая особа, кстати говоря, очень рассердилась на моего несостоявшегося жениха и заявила, что, окажись она в похожей ситуации, он бы еще очень пожалел, что встретился на ее пути. Первое, что пришло Вехель в голову в качестве решения проблем, — отравить горе-супруга.

   — Стоило ли бросать все так поспешно из-за какого-то гнусного, похотливого типа? — сдвинув брови, вопрошала она. — Вот еще! Пусть сам бы убирался с дороги. Ты знаешь, сколько существует замечательных зелий, не оставляющих следов после использования? — Рыжая мечтательно закатила глаза.

   — Тебя послушать, так подумаешь, что ты не на целителя учишься, а на отравителя, — поддразнила я подругу.

   — Я и болезней смертельных знаю немало, благодаря которым можно на тот свет отправить, не вызвав ни малейшего подозрения, — заговорщически прошептала Вехель, отчаянно гримасничая.

   Возможно, это должно было показаться странным или страшным, но меня только развеселило — жалости к сыну наместника я ни капельки не испытывала. Глядя на девушку, казалось невозможным определить, шутит она сейчас или говорит правду, но именно в том и заключалась ее притягательная особенность.

   — Так что мы бы еще посмотрели, кому из нас двоих не повезло, — закончила Вехель мысль. — Ты теперь ничего не бойся, у тебя есть я! — Она подмигнула и допила вино. — Если он до тебя доберется, только скажи, я устрою ему теплый прием. — Губы Вехель изогнулись в зловещей улыбке, а я подумала, что рыжую бестию с невинным личиком и коварным характером лучше иметь в друзьях, нежели во врагах.

   — Расскажи о себе, — попросила я.

   — Да нечего особо, — отмахнулась подруга. — Родилась в Вольных Землях, сама знаешь, как там неспокойно, вся моя семья погибла, а я сбежала в империю, поступила в ШтУЧКИ, дальше и так понятно.

   — Ого, прости, я не знала.

   — Глупости, я давно уже перевернула эту страницу жизни. Нельзя вечно сидеть на пепелище старых воспоминаний, так и умом тронуться недолго. Так что я предпочитаю смотреть вперед и брать от жизни все возможное.

   — Сильная ты, — искренне восхитилась я.

   — Другие там не выживают. Ну что мы опять о грустном, у нас вообще-то праздник сегодня и повод замечательный, давай еще по бокалу закажем?

   Я согласно кивнула.

   — Праздник? Повод? Милые дамы, я не ослышался?

   К нам подсел светловолосый парень с правильными чертами лица, голубыми, как ясное небо, глазами и ослепительной улыбкой. Вехель вопросительно вскинула бровь и с вызовом посмотрела на нахального кавалера. Зато я отчего-то весьма впечатлилась идеей разнообразить нашу тесную компанию.

   — Не ослышался, мы празднуем начало новой жизни, — щедро поделилась я радостью с незнакомцем. — Я в Университет чароплетства поступила.

   — Ого, действительно повод, — поддержал он меня. — Значит, вы из тех самых «штучек»? Приятно познакомиться, я Ник. А вон сидят и стесняются мои друзья. — Он понизил голос до шепота: — Вы нам очень понравились, но только я осмелился подойти.

   Мы с подругой повернули головы в указанную Ником сторону и придирчиво оглядели его приятелей. Трое симпатичных молодых мужчин, поймав изучающие взгляды, помахали нам.

   — Отчего же они стесняются? Мы вроде на людей не бросаемся, сидим тихо-мирно, общаемся, — решила пококетничать Вехель.

   Я тут же захихикала, припоминая тему недавнего разговора об отравлениях и смертельных болезнях, ниспосланных на неразумных особей мужеского пола. И правда, безобиднее нас только птички.

   — Вы не будете против, если я их позову присоединиться?

   — Не будем, — великодушно разрешила я, сдвигаясь чуть в сторону.

   Вскоре за нашим столом стало довольно тесно, отчего Нику пришлось практически вплотную притереться ко мне. Его друзья отличались лишь цветом волос, глаз да одеждой, а так все как на подбор ухоженные и улыбчивые. Мы друг другу представились, и ребята заявили, что обязательно должны угостить нас чем-нибудь вкусненьким, чтобы закрепить знакомство. Возражений не последовало. С новыми приятелями стало еще веселее, они постоянно рассыпались в комплиментах, перемежая их шутками и необременительной болтовней. Настроение порхало радужной бабочкой, хотелось пуститься в пляс, о чем я тут же громко и заявила:

   — Мы же в «Драконий глаз» собирались, хочу танцевать! Вы с нами?

   — Всенепременно, — откликнулся Ник. — Разве мы можем пропустить такое развлечение? Говорят, там каждый вечер организовывают увлекательные магические представления на потеху гостям.

   — О, — восхитилась я, — тем более, идемте скорее!

   Наша шумная компания из шести человек дружно отправилась на поиски приключений. Как-то выходило, что Ник все время под тем или иным предлогом касался меня: то под локоток поддержит, то прядку волос за ухо заправит. Но вместо того, чтобы аккуратно намекнуть ему на то, что так делать не следует, и держаться поближе к Вехель, я продолжала делать вид, что ничего не замечаю. В пекло, надоело быть примерной девочкой. Если мне происходящее нравится, почему я должна отказывать себе в удовольствии? Окружающее пространство, казалось, переливалось цветными всполохами, на душе было легко, а в голове ясно. Не переставая хихикать, я вошла в «Драконий глаз».

   Ха, тут люди определенно понимали толк в развлечениях. Тело сразу откликнулось на зажигательные ритмы громкой музыки. Нетерпеливо подпрыгивая, я ожидала, пока все расплатятся за входные билеты и начнется самое интересное.

   Большое темное помещение без окон, под высоким куполообразным потолком которого ярко пульсировали цветные магические шары, до неузнаваемости искажая все тени и цвета. В центре зала на круглой площадке под сменяющиеся одна за другой мелодии бойко отплясывал народ. Справа разместилась длинная стойка с высокими стульями, за ней виднелась богатая галерея разнообразных бутылок. Слева располагались мягкие диванчики и низенькие столики. Но самой главной особенностью заведения, привлекающей сюда посетителей, стала живая декорация: по залу беспрепятственно во всех направлениях перемещались призрачные картинки с пейзажами. Выглядело это настолько нереально и впечатляюще, что дух захватывало.

   Вот ты стоишь в окружении густой зелени лесов, любуясь сочной травой и пестрыми цветами, среди которых порхают красивые бабочки, а в следующий момент уже окружен бескрайней синевой морских просторов, обернулся — и выжженная солнцем пустыня грозит поглотить тебя в безликих песках. Образы накладывались поверх окружающей действительности, словно я находилась одновременно в двух мирах. Когда еще выпадет возможность от души потанцевать, например на заснеженном горном плато, где компанию составят только ветер да парящие в небе хищные птицы? Страшно представить, сколько стоило создание такого уровня иллюзий хозяевам заведения. Но оно того стоило, от восторженных посетителей отбоя не было.

   — Потрясающе! — прокричала я в ухо склонившемуся надо мной Нику и дернула за рукав Вехель. — Тут так здорово!

   Подруга согласно кивнула.

   Забыв обо всем и обо всех, я устремилась в самый центр магического безумия, перед глазами мелькали картинки, яркими пятнами в голове вспыхивали незнакомые образы, я чувствовала себя невероятно счастливой и невесомой. Меня, словно вода камень, огибала танцующая живая толпа, кто-то приходил, кто-то уходил, я не замечала лиц, полностью увлеченная новыми ощущениями. Партнеры сменялись, а я продолжала двигаться, не чувствуя ни усталости, ни желания останавливаться. Из блаженного состояния всеобъемлющей гармонии меня вывела резкая боль, пронзившая плечо.

   Я сфокусировала взгляд на причине, вызвавшей неприятное чувство. Выдираясь из другой, такой сладкой реальности, с раздражением заметила перед собой высокую стройную блондинку, что-то злобно мне выговаривавшую. Но окончательно разозлило то, что именно она своими острыми ногтями яростно вцепилась в меня, будто вознамерилась поиграть во взбесившуюся кошку. До затуманенного музыкой и эффектом иллюзий разума постепенно дошел смысл ее слов.

   — Ты, мерзкая вертлявая голодранка, по какому праву трешься об моего парня? Пошла вон, отребье! Чтобы я тебя рядом с ним больше никогда не видела, поняла?

   Что? Это мне? Да что она о себе возомнила, нашлась тут королевна! Ярость мгновенно затопила сознание. Я никому не позволю так с собой обращаться! Сейчас мы посмотрим, кто есть кто. Без предупреждения, не вступая в спор с явно сумасшедшей, мнящей себя центром вселенной девицей, я с размаху заехала ей по лицу. Пощечина вышла на славу — блондинка заткнулась, видимо, не ожидая от меня подобного поведения, и только хватала ртом воздух да хлопала глазами. Я от души расхохоталась, глядя на заносчивую куклу, получившую отпор.

   Когда она проморгалась и пришла в себя, то не нашла ничего умнее, как попытаться вцепиться мне в волосы. Ну точно, я прямо стою и жду, когда ее высочество соизволит напасть. Легко увернувшись от столь предсказуемого действия, я с удовольствием подставила ей подножку. Незнакомка нелепо взмахнула руками и с визгом рухнула на пол, рискуя оказаться затоптанной танцующими. В нашу сторону уже спешили Вехель, новые приятели и какие-то незнакомые лица. Я еще успела присесть около обидчицы, намотать ее волосы себе на кулак, вызывая у нее на лице болезненную гримасу (а может, это ее от злости так перекосило — плевать), и четко, внятно, так, чтобы она даже среди окружающего нас хаоса расслышала каждое слово, произнесла:

   — Ты, глупая курица, я твоего парня не знаю, и даром он мне не нужен. Но вот разговаривать со мной подобным тоном, да еще и задевать я тебе не позволяю. Так что это ты запоминай: Мартинити Дакаста никого и ничего не боится, и если ты еще раз позволишь себе нечто подобное в мой адрес, обещаю, на твоем личике останутся долгоиграющие следы.

   Я резко встала, а в следующий момент до нас добрались все заинтересованные. Ник приобнял меня за плечи и попытался увести. Девицу подняли, она сыпала ругательствами и порывалась продолжить потасовку, удерживаемая одним из своих друзей.

   Вехель лаконично и решительно заявила:

   — Уходим!

   Никто не возражал.

   Не знаю, как остальным, а мне захотелось на свежий воздух. Впрочем, инцидент с ревнивой дамочкой нисколько не испортил замечательного настроения, наоборот, в крови закипел азарт, захотелось совершить безумство. Парни всю дорогу с жаром обсуждали произошедшее, восхищаясь, как я осадила наглую девицу. Что странно, обычно сама никому не дающая спуску Вехель смотрела растерянно и озадаченно, никак не характеризуя мой поступок. Я то и дело ловила на себе ее обеспокоенный взгляд.

   До слуха донеслась дивная музыка. Я скинула руку Ника с плеча и обогнала компанию, желая посмотреть, что за талантливый музыкант играет в ночи. И в немом восторге замерла около изящного фонтана — несколько бардов развлекали поздних прохожих своим мастерством. Думаю, место они выбрали не случайно — волшебство мелодии идеально дополняли струящиеся потоки воды, подсвеченные магическими огоньками.

   Перебор струнных постепенно заводил слушателя в грезы дивной культуры загадочного народа Страны Ветров, все ускоряя темп и заставляя душой тянуться за прекрасными звуками. Затем осторожно подключались ударные: робко, словно только пробуя силу, они оттеняли мелодию, добавляя ей таинственности и глубины. Дальше главную партию выводила скрипка, заставляя сердце сжиматься от непонятной тоски по чему-то утраченному и очень личному, одновременно погружая тело в сладкое томление, обещая награду всем, кто сумеет дождаться. Плавные переливы чередовались с активным доминированием, инструменты сменяли друг друга, уступая место, давая каждому сыграть свою партию, пропеть своим голосом. После чего снова сливались в единой гармонии.

   Прежде чем успела подумать, всем своим существом потянулась навстречу удивительной магии звука. Вот оно, мое безумство! Купаясь в ласковом трепетании нот, я подставила разгоряченное лицо под холодные струи воды, всецело отдаваясь во власть ощущений. Плавность движений, мягкость изгибов, нежность языка тела — волшебная ночь, волшебное сияние света, волшебная музыка и мой волшебный чувственный танец. Я не замечала ничего и никого вокруг, только невообразимая легкость и обостренное до предела восприятие. Казалось, я растворяюсь в мелодии, а стекающая по телу вода очищает саму душу. Так хорошо мне еще никогда не было.

ГЛАВА 7

Рантар

   Не многим известно, что территория университета гораздо больше, чем указана на картах. Пространство в умелых руках мага способно менять себя и расширяться по его желанию. Так, в парке есть ворота, через которые преподавательский состав каждый вечер уходит на отдых. За ними находится целый мир, скрытый от посторонних глаз, где многие из штатных магов приобрели земельный надел и возвели на нем свою, пусть и маленькую, крепость. Учащимся в заповедный край вход закрыт, им предоставляются общежития.

   Рантар презрительно скривился: что творилось в общежитиях при университетах, он знал очень хорошо. В закрытых же училищах строгая дисциплина царила не только на занятиях, но и в местах отдыха. Асти недовольно поморщился — ему предстояло целый год гонять своих воспитанников из женских спален. В голове тут же промелькнул образ фиолетового мотылька, заворожившего своей искренностью. Недавно магу даже показалось, что у входа в университет он видел крылья бабочки. После этого Рантар решил не оттягивать визит к Лисане — красавица всегда дарила свою ласку, стоило судьбе забросить его в Карфу. Но в ее дом он заглянет чуть позднее, пока же предстоял нелегкий разговор с ректором университета.

   По пути Асти успел посмотреть на владения, принадлежащие теперь ему. Голый пятачок земли не впечатлил, так же, как разрешение на строительство не смогло изменить мнения мага. Ректор Ишидан Лао поступил мудро, но Рантар, узнав о щедром даре, лишь скривил губы — его всеми правдами и неправдами пытались удержать на месте декана факультета боевой магии. К сожалению, принесенная империи давняя клятва ограничивала мага в свободе действий — до того момента, как он выполнит свой долг перед страной, ему придется подчиняться, хотя он и привык делать все по-своему. Но даже присяга трону на крови не могла превратить Асти в безропотного вассала — о его своенравном характере знало все руководство и высшие круги магистрата. Нет, Рантар понимал, что придет время и он где-нибудь осядет, но всегда казалось, что подобное событие произойдет не скоро. Однако судьба внесла изменения в планы мага.

   Пнув ногой сухую ветку, Асти вновь огляделся — хитрый лис Лао подарил пустырь, окруженный валунами. Ничего удивительного в этом маг не видел, родиной Ишидана была Страна Ветров, одно из государств Великой Степи, а те славились не только способностью к плетению интриг, но и прижимистостью. Рантар окинул внимательным взглядом небольшой преподавательский городок. Дворец ректора находился на возвышенности, демонстрируя, кто здесь хозяин. Его дом являл собой образчик традиционной архитектуры Страны Ветров: четыре здания, обращенные фасадами внутрь, по сторонам прямоугольного двора. На родине Лао такой способ строительства был широко распространен из-за пыльных бурь, здесь же ректор просто показал всем, кто он и откуда.

   Ишидан, в прошлом тоже боевой маг, в отличие от Рантара не любил участвовать в сражениях непосредственно, предпочитая наблюдать издалека. Он был мастером кукол, любой материал в его умелых руках превращался в смертельное оружие. Асти хорошо помнил, как детища Лао с полным отсутствием эмоций шли на бой, а их творец лишь улыбался, так же не испытывая жалости к врагам. Вообще, нынешний ректор ненавистного университета, а прежде тот, кто не раз прикрывал в бою спину, всегда отличался своеобразным мышлением — сказывалось его происхождение.

   Рантар никогда не мог определить с точностью, все ли, что хотел, сказал его друг или держит в голове еще пару мыслей про запас. Манера Ишидана изъясняться загадками частенько приводила в бешенство, зато хитрому лису Асти доверял, как себе, за то и ценил его, и на многое закрывал глаза. Вот и теперь ректор, давно отошедший от прежних дел и обустроивший свою спокойную жизнь, не лишенную власти, плел очередную интригу. И Рантару в ней была уготована роль его соратника, но уже на академическом поприще. Только самому магу это очень не нравилось.

   На подходе к усадьбе Асти заметил ожидающих его слуг. Молчаливые и во всем покорные хозяину куклы в традиционных одеждах Страны Ветров мгновенно склонились, приветствуя гостя.

   — Господин ждет вас, — не разгибаясь, произнесла одна из них.

   Рантар не любил раболепия, а показное почтение големов раздражало его еще больше. Зачем все это — Асти не понимал, но давно привык к причудам друга, предпочитая лишний раз не заострять на них внимания.

   — Прошу следовать за мной, — вновь подала голос кукла и быстрыми шагами устремилась в дом.

   Асти уже доводилось бывать в похожих строениях. Из всего великолепия, что он там видел, больше всего запомнились двери, открывающиеся не внутрь и не наружу, а удобно разъезжавшиеся в стороны вдоль стены. Ректор Лао нашелся в самой дальней комнате своих обширных владений. Он, как это было принято среди его народа, сидел на полу перед низким столиком и смаковал чай из фарфоровой чашечки. На хозяине красовался традиционный халат темно-синего цвета с вышитыми причудливыми символами. Черные волосы, собранные в тугой узел, удерживались золотой шпилькой с драгоценными камнями. Давненько судьба не сводила их вместе, но Ишидан совсем не изменился — такой же невозмутимый и загадочный.

   — Пусть солнце освещает ваш путь, Рантар Асти, — склонил голову Лао.

   Его гость на это лишь хмыкнул — безукоризненные манеры и дань традициям, еще одна неискоренимая черта друга.

   — Пусть ветры перемен никогда не коснутся ваших земель, милорд Лао, — в тон ему ответил Асти.

   Ишидан слегка качнул головой, показывая, что услышал Рантара и его обращение «милорд». Это была своего рода издевка над выходцем из Страны Ветров, вроде как Асти выказал уважение, но тут же и напомнил, что тот чужак. Накопившееся раздражение от ситуации, в которой оказался Рантар, наигранного спектакля с дарением земли, попыток хитрого лиса сделать вид, что все идет своим чередом и он не понимает, как на самом деле ко всему этому относится его друг, выплеснулось на ректора прежде, чем маг успел подумать.

   — Присаживайтесь, — Лао вежливо указал на противоположную сторону стола.

   Рантар опустился на пол и посмотрел ректору в глаза. Напротив сидел хищник, матерый и знающий себе цену. Судя по взгляду, друг определенно затеял очередную многоходовую игру. Те же, кто не был знаком с Лао столь близко, попросту боялись хитрого лиса, на них он наводил необъяснимый ужас. Миндалевидный разрез глаз Ишидана создавал впечатление, что тот постоянно наблюдает за гостем, словно ждет от него чего-то, но понять, о чем думает ректор в такой момент, было совершенно невозможно.

   — Желаете чаю? — вежливо спросил Ишидан. — У меня есть отличный сорт с южных склонов горы Мо, в это время он особенно приятен, — закончил мысль Лао, а потом посмотрел в окно. — Осень.

   — Шифу…

   — Можешь обращаться ко мне «милорд», я не в обиде, — мягко заметил ректор, а Асти выругался про себя. Что стоило ему сдержать порыв и быть вежливым с самого начала? Зато друг перешел на «ты» — верный признак того, что церемониальная часть завершена и можно переходить к делу.

   — Шифу Лао, мне хотелось бы обсудить мое назначение на должность декана факультета.

   — Ты видел землю, которую выделил совет университета? — неожиданно спросил Ишидан.

   Рантар оценил ход. Он-то прекрасно знал, что совет без дозволения ректора ничего делать не станет.

   — Видел, впечатлен.

   Дверь плавно отошла в сторону, и в комнату вошла одна из кукол Лао с подносом в руках. Эта отличалась от слуг у входа, потому как выглядела более человечно и была выполнена из фарфора. При каждом ее шаге слышался легкий перезвон. Фигура, движения — мастер все продумал до мелочей, только лицо у куклы отсутствовало.

   — Вот и чай. — Ректор взмахнул рукой, подзывая слугу.

   — Почему без лица? — не сдержал любопытства Рантар.

   — В саду моего сердца давно цветет единственный лотос, — спокойно ответил Лао. — Лишь ее лицо я хочу видеть рядом с собой.

   Чтобы хоть как-то скрыть неловкость, Рантар отхлебнул чая и снова мысленно отругал себя, на сей раз за любопытство. Однако он и не ждал подобных откровений от всегда очень прагматичного и расчетливого Ишидана, на памяти мага тот никогда не отличался особым трепетом перед слабым полом.

   — Да, что касается назначения… Прими его как вызов.

   — Вызов? Я не желаю… А, пекло! Я просто не желаю ни этой должности, ни этого назначения!

   — А если посмотреть на это под другим углом? Прежде всего это вызов твоей выдержке и разуму, — ледяным тоном произнес Лао. — Друг мой, тебе давно пора усмирить нрав и научиться жить в согласии с миром. Один меч никогда не остановит сотню врагов.

   — Какого демона? У меня дел по горло, управление навешало задач, а тут еще игра в преподавателей. Неужели не нашлось другой кандидатуры?

   — Знаете, декан Асти, я очень люблю наблюдать за водой в озере. — С легкой полуулыбкой Лао вновь перешел на тон мудреца в излюбленных пространных обсуждениях, одновременно подчеркивая своим обращением, что уже все решено. — Древняя стихия завораживает силой и мощью, а еще спокойствием. Но стоит бросить камень, как озерная гладь меняется. Картина, которую пишет сама жизнь, приобретает новые штрихи.

   — Шифу Лао, я не очень…

   — Камень, брошенный в одном конце озера, вызывает волну и изменения в другом. «Кисть мертвеца», что выкрали последователи Зогарда, лишь один из кругов на водной глади, — безмятежно закончил мысль хитрый лис.

   — Тебе что-то известно об этом? — разом забыв все попытки сохранить вид официальной встречи, удивился Асти.

   — Что, если тот, кто бросил камень в озеро, здесь? — вопросом на вопрос ответил Ишидан и отпил чая.

   — Проклятье, только этого еще не хватало, — севшим голосом выругался Рантар.

   Ишидан поморщился, невоздержанный тон друга ему не нравился, но он понимал, какие демоны сейчас терзают его разум.

   — Вот ты сам себе и ответил о причинах своего здесь появления.

   Асти уходил от гостеприимного ректора с головной болью. Для себя он вынес из разговора две вещи. Первая и самая, как ему казалось, важная — последователи Зогарда каким-то образом проникли в университет. Теперь становилось ясным, зачем его назначили деканом факультета, не сняв при этом основную миссию. Вторая — он никогда и ни при каких обстоятельствах не поселится в Стране Ветров. Пускай Великая Степь манит своими тайнами других, ему же хватило беседы под чай с Ишиданом Лао. Оказывается, маг успел подзабыть манеру общения этого интригана.

   Чтобы выкинуть из головы пространные речи ректора, Асти решил выпить нечто более крепкое, чем напиток из высушенных листьев. На подходе к трактиру его перехватила рыжая девчушка.

   — Помогите, прошу вас! — Она вцепилась в руку мага мертвой хваткой.

   — Тише, милая, — успокаивающе проговорил Рантар, пытаясь высвободиться из пальцев незнакомки, но та держалась цепко, как кошка.

   — Пожалуйста, может быть, хоть вы окажетесь не таким, как другие?! Она же не ведает, что творит!

   «Не мой день», — подумал Асти, отправляясь на спасение прекрасных дам.

   Ведьма и бес

   — Мой повелитель, — томно произнесла Шэдар. — Позвольте мне, прошу!

   Ведьма, одетая в полупрозрачное платье, медленно опустилась на колени перед троном.

   — Мой повелитель, чего вы желаете? Позвольте мне исполнить любые ваши мечты.

   Шэдар медленно провела руками вдоль своего тела, после чего ее ладони погрузились в мягкий ворс ковра, и она соблазнительно изогнулась.

   — Какой вы желаете меня, дикой или покорной? — промурлыкала ведьма и медленно провела языком по губам.

   — Вставай, живо! — Тон Шэдар никак не вязался с образом. Бес недовольно поморщился во сне и произнес с отчаянием:

   — Покорной! Я хочу тебя покорной!

   Ведьма усмехнулась, подошла к хвостатому и, наклонившись, прошептала:

   — Только во снах.

   Рука женщины сомкнулась на горле беса, и тот очнулся от грез.

   — Шэдар, — прохрипел бес. — Что ты творишь?

   — Я? — удивилась ведьма, сжав пальцы сильнее.

   — Прости! — задыхаясь, выдавил из себя рогатый.

   — За что? — мягко спросила Шэдар.

   Бес, перед глазами которого промелькнула вся жизнь, натужно просипел:

   — Зелье же не подействовало.

   Резкий приток воздуха заставил его закашляться, взгляд беса встретился со взглядом ведьмы, и хвостатый понял, что проговорился.

   — Ты все неправильно поняла, — замахал он руками, пятясь назад. — Оно не подействовало, значит, ничего не было! — привел свой главный аргумент несчастный.

   — Не знаю, что ты подлил Дакасте, бес, но ее здесь нет. Девчонка пропала, хотя должна спать в своей кровати после тяжелого дня.

   — Шэдар, — покровительственно произнес хвостатый, — это ты побитая жизнью… э-э-э, опытная, да, опытная. Наша крошка еще дитя, ей нужен праздник, наверняка где-нибудь гуляет.

   — К вопросу о зелье мы вернемся позднее, — пообещала ведьма, недобро посмотрев на соседа. — Сейчас надо найти глупышку.

   — Она может быть где угодно…

   — У нас ее кровь, бес. Выследить не проблема. — Глаза ведьмы вспыхнули потусторонним светом, и хвостатый громко сглотнул — такую Шэдар он боялся до дрожи в коленях.

   Ведьму поглотил азарт охоты, она заняла место у руля, и книга в одно мгновение превратилась в птицу, которая с громким карканьем взлетела.

   К тому времени, как ворон умудрился открыть окно, дверь в комнату распахнулась. Ворон только потрясенно раскрыл клюв, глотая возмущенное «кар-р-р», и резко вспорхнул на шкаф. Оттуда узникам открылась удивительная картина, которую хвостатый охарактеризовал двумя словами:

   — Девка-то огонь!

   Шэдар потрясенно молчала. Больше всего ведьма ненавидела, когда рушатся планы, неожиданные повороты выводили ее из себя. Вот и появление знакомого мага, на руках которого лежала Мартинити, выбило почву у Шэдар из-под ног.

   — Ты посмотри, что творит, — восхищенно присвистнул бес, когда девчонка чуть не разорвала рубашку на Асти.

   — Меня больше интересует, что он здесь делает, — недовольно произнесла Шэдар. Опытная ведьма всегда и во всем искала подвох. — Я чувствую, что здесь нечисто.

   — Гляди, как в шею ей впился, ну чисто упырь! Помнишь, нас такой по деревне как-то гонял?

   Ведьма поморщилась — этот досадный случай она предпочла бы забыть. В облике птицы ей тогда пришлось приложить немало усилий, чтобы уйти от мертвой твари.

   Сладостный стон Дакасты вернул Шэдар к действительности. Похоже, он отрезвил и мага, тот резко поднял голову и посмотрел девчонке в глаза. Что он сумел разглядеть в потемках, ведьма и бес не узнали, но, выругавшись, мужчина швырнул Мартинити на кровать и вышел, громко хлопнув дверью.

   — Проклятье, — выругалась Шэдар. — Почему он отступил?

   Ворон стремительно спорхнул со шкафа и приземлился на спинку кровати. Вытянув шею, заглянул в глаза девушки: ее расширенные зрачки о многом поведали ведьме.

   — Так что ты там ей подлил? — ласково спросила она беса.

   — Птичка, — глупо улыбаясь, произнесла Мартинити.

   — Спи, дитя, — прошептала Шэдар, тратя силы на заклинание. Колдовать в облике птицы она могла, но давалось это с трудом.

   — Так что ты подлил ей?

   Цок. Цок.

   Бес осторожно отступал от ведьмы, понимая, что бежать некуда.

ГЛАВА 8

Рантар

   Не раз Рантар убеждался, что не стоит помогать хорошеньким девушкам — от них слишком много проблем. И теперь, следуя за рыжеволосой лисой, он вновь вернулся к этой мысли, предвидя неприятности. Наверняка придется применять силу, а драться ему сейчас не хотелось. Вечер у ректора в гостях утомил так сильно, что бороться с драконом, кем бы он ни был, казалось глупостью. Его утешало лишь одно: позвавшая на помощь явно владела магическим даром, а значит, вполне могла оказаться адепткой университета.

   За то время, пока Рантар спешил за неизвестной, он успел перебрать в уме все возможные варианты развития событий. Но жизнь вновь приготовила сюрприз — на площади в «Фонтане трех китов» танцевала мечта. В свете магических огней медленные движения стройной фигурки завораживали. Плавные изгибы женского тела, ласкаемого тонкими струйками льющейся воды, будили нечто дикое, что таится в каждом мужчине. Девушка же, не обращая внимания ни на кого, просто вдохновенно танцевала и счастливо улыбалась самой себе. Несколько уличных музыкантов с удовольствием играли легкую манящую мелодию. И все это было бы очень хорошо, если бы не было так неправильно.

   Рантар тряхнул головой, прогоняя наваждение, отстраненно подметил, что уже довольно холодно для подобных подвигов. Когда же мечта повернулась к Рантару лицом и он узнал ее, мага обуяла сильнейшая злость. Мотылек, чуть не сгоревший в его объятиях, вновь повстречался на пути. Асти мгновенно вспомнил, в чем она обвинила его в тот раз, и вот бесстыдница опять кого-то завлекает. Обманчивый свет от парящих над бабочкой фиолетовых огоньков еще больше подчеркивал прозрачность плотно облепившей грудь ткани, оттенял разметавшиеся дивные волосы, создавая иллюзию нереальной, сошедшей с небес нимфы. Чужие взгляды на девичьем стане, который практически не скрывала промокшая насквозь рубашка, вызывали у Рантара раздражение. Он поймал себя на мысли, что только ему дозволено смотреть на прелести мотылька.

   — Сделайте что-нибудь! — привлекла к себе внимание мага рыжеволосая лиса.

   — Ей нравится, — пожал плечами тот и продолжил наблюдать, мысленно убивая каждого, кто посмел бросить в сторону танцовщицы хоть один полный вожделения взгляд.

   — Вам тоже, — процедила девушка. — Еще чуть-чуть, и сожрете ее глазами. Вот только останется вам хоть что-нибудь после них? — Она указала куда-то рукой.

   Рантар повернул голову в указанном направлении и понял — пора вмешаться. Из-за угла вышли трое наемников, ждать от них простого просмотра разыгравшегося представления, как это делали остальные, не приходилось. Тем временем ожившая мечта, вторя музыке, соблазнительно прогнулась, удивительным образом балансируя на грани, отделяющей ее от падения в воду. По толпе зрителей пронеслись восхищенные возгласы. Асти зарычал и как безумный бросился к фонтану, в мозгу билась одна мысль: «Мое!»

   Рантар уже подскочил к нарушительнице спокойствия, когда чей-то кулак отвлек его внимание — собственнические порывы не были чужды и остальным присутствующим. Неизвестно, сколько бы продолжалась потасовка, в центре которой танцевала искусительница, но Асти вспомнил, что он маг. Это решило дело. Кто не успел убежать, лежал на мостовой без сознания, а победитель уносил добычу, ластившуюся к нему, как кошка. Четверо смазливых парней вдруг вспомнили о чести и попытались преградить дорогу, робко блея что-то про «знакомы» и «позаботимся». Рантару хватило одного многообещающего взгляда в их сторону, чтобы они мгновенно передумали вставать на пути. Правильно, сейчас его лучше было не злить.

   — Куда? — Рыжая девчонка заслонила дорогу.

   — Прочь! — Рантар, еще терзаемый жаждой обладания, не мог мыслить здраво.

   — Не пущу, — уперлась та. — Либо несите ее домой, либо я позову стражу.

   Девица явно блефовала, никого она не позовет, иначе давно бы уже так и поступила. Их первых и скрутят за нарушение общественного порядка. Но упоминание о страже отрезвило Рантара, он очнулся — похищать мотылька в его планы не входило. Маг развеселился от подобной угрозы, мысленно рисуя заголовки утренних газет: «Боевые маги — звери, помешанные на крови и похоти» или того хуже — «Распутный декан совращает юную прелестницу». И почему его угораздило опять столкнуться с этой ненормальной?

   — Веди, — приказал Асти, забирая из рук настырной девицы предложенный плащ и накидывая на плечи Мартинити.

   Узнав от рыжей, где живет ее подруга, он нахмурился. Если в таком состоянии танцовщица заявится в общежитие, то завтра же будет выставлена из университета. Всю дорогу маг размышлял о подозрительной встрече с обманчиво невинной девушкой. Она почти сразу затихла у него на руках и теперь сладко посапывала. Асти не давала покоя мысль о том, что забыла бабочка в ШтУЧКИ? Маг никогда не верил в случайные совпадения. Все-таки он ошибся тогда, и кто-то послал девицу по его душу! Рантар подавил вспышку гнева и холодно рассудил: разумнее держать подобных шпионов при себе, чтобы проще было контролировать. Решение пришло само собой — доставить девушку домой, не вызвав переполоха.

   — Корпус, комната? — коротко бросил Асти, хмуро глядя на рыжую спутницу. Вежливо выслушал ответ, потом холодно проинформировал: — Я позабочусь о ней.

   — Но вы…

   — Я неясно выразился? — раздраженно вскинул бровь Асти.

   — Как вы попадете на территорию университетского городка? — не сдавалась хитрая лисица, не желая оставлять подругу в руках неизвестного мужчины.

   — Вот это не твоя забота. Ты умоляла о помощи — я помогаю.

   Рыжая недоверчиво покосилась на дремавшую Мартинити, потом на мага, казалось, она уже пожалела об опрометчивой просьбе.

   — Ну, — поторопил ее Асти, — чего ты ждешь? Возвращайся к себе. Все будет с твоей подружкой нормально.

   — Я не оставлю…

   — Оставишь, иначе я пожалуюсь куратору твоего курса. Ты ведь целительница, лиса?

   Девушка в растерянности захлопала ресницами, совершенно не ожидая от незнакомца подобной осведомленности. Его властный голос и выражение лица не давали повода сомневаться — он не шутил и действительно имел полномочия, о которых лишь вскользь упомянул. Вехель мысленно прокляла этот вечер, портить репутацию в университете ей было категорически нельзя. Надежду вселяла только одна мысль — странный мужчина в таком случае должен принадлежать к преподавательскому составу, а значит, Марти действительно окажется в своей комнате в целости и сохранности.

   Рантар, проследив за реакцией девчонки, удовлетворенно хмыкнул: он попал точно в цель. Было что-то еще во взгляде рыжей лисы, он уже встречал подобное, и не единожды. Впрочем, конкретно эта девушка волновала мага сейчас меньше всего, равно как и ее тайны.

   — Ступай, — равнодушно велел Рантар, разворачиваясь в противоположную сторону.

   Ему предстояло пройти другим, более коротким и надежным путем, никто не должен заметить ни самого Асти, ни его ношу.

   — Вот мы и остались вдвоем, мотылек. — На его губах расцвела победная улыбка. Черты лица хищно заострились, выдавая истинную сущность коварного, привыкшего всегда добиваться поставленной цели человека. В голове мага уже зрел план, как использовать бабочку в своих интересах.

   Пройти через главные ворота на территорию университета Асти не составило труда, иллюзии всегда получались у него на славу. С проникновением в общежитие проблем тоже не возникло — мимо охранных чар и бдительного смотрителя Рантар прошел с легкостью разведчика. Осуществляя задуманное, маг почувствовал прилив сил и с удовольствием применял врожденную изворотливость. Пинком захлопнув дверь триста тринадцатой комнаты, так как руки по-прежнему были заняты девушкой, он осмотрелся. Показалось, что около окна мелькнула тень, похожая на птицу.

   Звук закрывшейся двери потревожил сон мотылька, она вздрогнула и тут же открыла чудесные глазки. Прежде чем Асти успел что-либо сообразить, Мартинити с упорством дикой кошки вцепилась в мага и принялась покрывать поцелуями, жадно ища губы и прижимаясь всем телом. Если бы он был водой в пустыне, то мотылек — путником, искавшим ее. Асти накрыло волной острых чувств: желанием, что недавно снедало его изнутри, предвкушением от незабываемой ночи, ведь девчонке явно не впервой завлекать в свои сети, и наконец хищник внутри требовал довести некогда начатое до конца. «Мое!» — рычал зверь.

   Наплевав на все, Рантар приготовился сполна утолить жажду Мартинити, но прежде он должен был напиться сам. Тонкий, едва уловимый цветочный аромат, исходивший от девушки, сводил с ума. Маг с гортанным стоном впился ртом в прелестную шейку бабочки, на что получил немедленный отклик. Девушка в его руках задышала чаще, ее руки еще крепче обняли мага, впиваясь острыми коготками в спину. Нечто горячее и тягучее начало скручиваться в тугую спираль внутри Асти, реагируя на каждое страстное прикосновение Мартинити к его телу. Сегодня она сама готова была взять на себя инициативу, и Асти это только приветствовал.

   Ощутив, как в нетерпеливом порыве хрупкий мотылек пытается разорвать его рубашку, маг хрипло рассмеялся. Но уже в следующий момент ему стало не до смеха — природное чутье завозилось в груди в самый неподходящий момент, ощущая подвох. Перед мысленным взором Рантара встал образ заплаканной, растерянной и напуганной девушки, такой не похожей на ту, что с удовольствием извивалась сейчас в его объятиях. В призрачном свете луны он поймал безумный взгляд своей искусительницы, она призывно застонала. Асти резко выпрямился и, обхватив лицо Мартинити ладонями, заглянул в глаза, ища в них ответы. В темноте маг видел отлично, ни полумрак комнаты, ни манящая улыбка мотылька не смогли помешать ему обнаружить истину. Теперь становились понятны все странности девчонки — взгляд одурманенного Рантар умел отличать. Выругавшись, Асти бросил свою добычу на кровать и покинул комнату.

   То, что мотылек любит запретный нектар, очень разозлило мага. И хотя теперь он разгадал причину ее противоречивого поведения, вновь чувствовал себя обманутым. Сколько раз еще эта распутница обманет его, поманив и не выполнив обещания? Рантар с досадой ударил кулаком по стене общежития. В следующий раз ей не удастся выскользнуть из его сетей, больше он ей такого шанса не предоставит. Бабочка сама прилетела на его луг и никуда не исчезнет — он не отпустит. Все равно маг собирался держать ее как можно ближе, пока не выяснит, по чьей указке девушка проникла в его жизнь.

   — Что может быть ближе моей постели? — вслух произнес Асти.

   Участь Мартинити определилась: находиться под присмотром мага и днем, и особенно ночью. Его враг жестоко просчитался, нанимая на работу хрупкое создание, зависимыми людьми управлять всегда легче. В ближайшее время Рантар выяснит, на кого работает девчушка и какие цели преследует. Лицо мужчины озарила предвкушающая улыбка, он уже представлял, как будет играть с маленькой и такой пылкой бабочкой. Сейчас же Асти навестит свою давнюю знакомую Лисану — он справедливо полагал, что заслужил приятное завершение тяжелого дня и сумасшедшего вечера. Все дела маг оставил на потом. «Нужно как можно реже встречаться с Ишиданом, — подумал он, — только после разговоров с ним я совершаю глупости».

   Мартинити

   Возвращение к реальности происходило медленно и болезненно. Я с трудом разлепила опухшие веки и с содроганием посмотрела на стоящий на столе кувшин с водой. Пересохшее горло саднило, но сил встать и добраться до вожделенного не нашлось. Перестав шевелиться, снова прикрыла глаза и попыталась думать. Это оказалось не просто сложно, а еще и мучительно больно. Хотя если не двигаться и практически не дышать, то еще ничего, терпимо. Почему мне так плохо? Некстати вспомнился похмельный салон, вывеска которого попалась на глаза в Лестэйле. Теперь идея его существования не выглядела смешной или глупой. Это и есть похмелье? Так, стоп, но откуда бы ему взяться? Я ведь выпила вчера совсем немного. Возможно, этого бы и хватило для излишнего веселья, но такие последствия от пары бокалов вина — явный перебор.

   Тогда снова возвращаемся к вопросу, почему мне так плохо. Внезапно темноту в голове яркой вспышкой озарила мысль, на краткий миг даже затмившая все терзания как физические, так и душевные: сегодня состоится официальная церемония зачисления в университет. Нужно обязательно присутствовать хотя бы на начале встречи, когда будет выступать ректор. Морщась и постанывая, я приняла подобие вертикального положения, но быстро сдалась, опершись на спинку кровати. Стараясь не делать резких движений, посмотрела на время — спасибо светлым богам, оно еще имеется в запасе. После чего взгляд наткнулся на зеркало, и я вздрогнула: растрепанные волосы, темные тени под красными, воспаленными глазами, опухшие губы, безумный взгляд и выражение вселенского страдания на лице. Хороша, ничего не скажешь! А это что такое? Рука потянулась к шее, откуда синяк? Я снова застонала, обессиленно опускаясь на кровать.

   Два вопроса терзали меня: как я появлюсь в таком виде на зачислении и что вчера произошло? Нет, кое-что я помнила, ресторанчик, танцы, фонтан… Какого беса я полезла в фонтан?! Но все как-то обрывочно, словно картинку разрезали на множество мелких кусочков, потом все перепутали и вручили обратно, растеряв половину по дороге. Причем самые последние события вечера отсутствовали в голове напрочь, то есть совсем. Как я добралась до комнаты, как разделась? Ничего. Надо быть осторожнее со свободной жизнью, кажется, она не для меня. К мучающемуся организму присоединилась проснувшаяся совесть. Стыдно показываться на глаза Вехель и остальным, что они обо мне подумают? Что я творила прошлой ночью, оставалось загадкой.

   Итак, синяк, надо бы его чем-то прикрыть