Замужество в подарок, или Дебют попаданки. Джулия Поздно

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Понятия не имею, как меня занесло в другой мир! Но вот я стою в ряду дебютанток и ожидаю представления в качестве невесты. Ах да! Я же должна быть полиглотом, держать осанку и призывно улыбаться всем, кто сочтет меня достойной для роли будущей супруги. Только о любви здесь не слышали, а самое ужасное — дядюшка давно подобрал мне выгодную партию. Состоятельный вдовец, нелюдимый и бородатый, почему-то согласился оплатить долги дяди и даже не спрашивает о приданом. С тем, что я буду не первой, можно было бы смириться, но седьмой?!

ГЛАВА 1

Дневная прогулка завершалась привычно.

   Экипаж с лошадьми в упряжке остановился у главного входа в особняк семейства Даньелзов. Лакей, придержав разлетающуюся на ветру дверцу, учтиво склонился и замер в ожидании дядюшки и нашего выводка в лице моей тетки Тресси Даньелз и ее дочери Анжел, а замыкали эту небольшую процессию мы, Треворы: я и мой младший брат Роберт.

   Кузина, очутившись на морозном воздухе, поморщилась и, обреченно вздохнув, проговорила:

   — И зачем каждый день в такую непогоду ездить в лес? Мои сапожки промокли и пальто. Я продрогла и не готова ходить в подобном убожестве ради удобства и тепла, — она достала одну руку из муфты и ткнула шерстяной перчаткой в нашу с братом сторону.

   Да, одеты мы были совсем не так, как того требовала мода.

   Брату я перешила каракулевую мужскую шапку в детскую ушанку из того скудного наследства, что досталось нам еще от родителей. Себе смастерила импровизированные меховые наушники из заячьей шкурки и бархата, каркас я подготовила из ненужного куска проволоки. Под пальто нам с Робертом связала по одному теплому простому широкому свитеру с горловиной, а на ногах — по паре кожаных ботинок, к которым я довязала высокие теплые гольфы, чтобы если ноги и проваливались в снег, то промокали не сразу, а только спустя некоторое время.

   Не все могли по достоинству оценить подобное мастерство. Зато нам не грозило переохлаждение и болезни.

   На прогулке мы активно играли с Робертом в зимние забавы, строили крепость, а наши родственники предпочитали медленно бродить по проторенным дорожкам, не сильно удаляясь от экипажа, чтобы при первых же ощущениях холода можно было погреться внутри. Грелки и угольная печка быстро решали эти проблемы.

   — Анжел, девочка моя, — обратилась леди Даньелз к дочери, — по предоставленным достоверным сведениям именно этим путем отправляются на охоту лорд Эванз со своим сыном Оскаром.

   — Господи, мама, я умру от воспаления легких, пока мы претворим твой план в жизнь.

   Я, не обращая внимания на их семейные пересуды у самого порога дома, отряхивала варежкой снег с головного убора Роберта. Мой маленький проказник ударил по пушистой голубой ели, сбив весь снежный запас с высокого дерева на себя.

   — Анжел, сколько можно объяснять, — голос родственницы сквозил недовольством, — лучшей кандидатуры в мужья тебе не найти, и при определенных обстоятельствах, если мы задружимся с этим семейством раньше озвученной даты бала…

***

И тут леди Даньелз внезапно замолчала, сверкнув в мою сторону недобрым взглядом.

   — Такие беседы не для улицы, — пояснила она кузине, намекая на лишние уши нежелательных родственников. — Тем более скоро подоспеет учитель истории, а мы еще не собраны.

   Кузина закатила глаза к небу. Явно от предвкушения и ожидания.

   Я, как никто, знала, как давались ей эти уроки. Она на них явно скучала. Науки запоминались девушке с большим трудом, хотя надо отдать должное: природа не отдохнула на ее внешности. И Анжел слыла в нашей округе первой красоткой среди прочих леди ее возраста, я же была старше кузины всего лишь на неделю, но считалась в семье первой леди на выданье. Естественно, нам, Треворам, не полагалось никаких особых привилегий в этом доме, но за выплаты по наследству от отца нас, так уж и быть, терпели, предоставив кров и еду.

   Наше обучение целиком и полностью легло на мои плечи. Начиная от аксарийского языка и заканчивая той самой историей, над изучением которой так страдала Анжел.

   В положенные девять лет Роберта не отдали на обучение в пансион для мальчиков первого уровня. Я погоревала какое-то время, но затем узнала, что если через год он успешно сдаст вступительные экзамены, то его вполне могут принять в пансион третьего уровня и даже выплачивать небольшую стипендию при условии отличной учебы.

   Оставить своего брата без образования я не могла. Поэтому вот уже три месяца занимаюсь его обучением в нашей комнате, чудом выпросив для учебного процесса небольшой стол и скамейку. О доске и еще каких-либо. совершенствах и речи быть не могло.

   Но я и этим была довольна.

   Повезло, что ранее я успела получить достойное образование от частных учителей, но тете с дядей вовсе не собиралась докладывать об этом. Особенно о проявившемся магическом даре, который я намеревалась скрывать. как можно дольше. С родителями Даньелзы общались мало, и в последний раз нас всех они видели на крещении Роберта, особо не вникая в заботы Треворов. Их в те времена больше увлекала столичная жизнь, и в нашу глушь они вернулись лишь тогда, когда их состояние изрядно обмельчало, а дядюшка успешно оброс. долговыми обязательствами. Смерть наших родителей им пришлась на руку. Прилюдно погоревав около месяца, они учинили свои порядки в особняке, любимые вещи родителей были проданы с молотка, а нам любезно выделили одну небольшую комнату во флигеле особняка.

***

Поэтому во всем этом меня волновало лишь одно: чтобы нас не разлучили с Робертом. Я была готова помогать по дому, учить брата и ни на что не претендовать по возможности. Почему-то меня не покидала тревога, что при желании Даньелзы легко могли от нас избавиться, но пока Роберту не исполнилось восемнадцать, этого не произойдет. Нанимать ему няньку — это лишние траты, поэтому-то меня и не выдают замуж, и уж тем более мне не светит очутиться ни на каком балу, о котором вскользь обмолвилась Тресси Даньелз.

   Отряхнув Роберта от остатков снега, я взяла мальчика за руку и повела к входу, которым пользовались исключительно слуги. Дядя точно не станет нас окликать, так как дневная прогулка в лес носила сугубо деловой и договорной характер.

   Мы должны были усердно изображать видимость хороших отношений, что семейство Даньелзов широкой души люди, которые не отвергают племянников. И всецело занимаются воспитанием не только своего ребенка в лице Анжел, но и детей почивших Треворов.

   Я согласилась на эту авантюру лишь по одной причине — у нас появилась возможность официально покидать стены особняка, а не гулять, как псам, на привязи всю оставшуюся жизнь. Хоть какое-то разнообразие, и Роберту раздолье — он все-таки мальчик и весьма активный ребенок.

   По линии Треворов нам передался с Робертом особенный дар — предвидения и две из пяти стихий. Роберт повелевал землей, я же унаследовала от отца магию воды. Дядюшка был огневиком, а вот тетушку магическое наследство обошло, как и ее дочь. Поэтому на рынке невест моя драгоценная кузина теряла в очках. А как говорится, одной красотой сыт не будешь, поэтому леди Даньелз шла на всевозможные ухищрения, чтобы перспективней сосватать свою дочку, желательно за мага. Я даже и предположить не могла, каким образом можно задобрить одного из молодых магов, чтобы они сделали ставку на такую пустышку, как Анжел.

   Но так как замужество мне в принципе не светило, я смирилась со своей участью гувернантки в собственном доме.

   — Шелли, — одернул мою руку брат, когда мы уже прошли внутрь, — а разве тебе не хочется на бал?

   Я округлила глаза, застыв в недоумении. Откуда мог проснуться интерес у мальчика к подобной теме?

   — Роберт, — склонилась я к брату, стараясь помочь ему с мокрой одеждой после прогулки. — Не всем девушкам нужно замуж, — утвердительно кивнула своим словам, убеждая именно себя в этом. — А почему тебя это тревожит?

   — Ты перестала называть меня Робби, — нахмурившись, проговорил ребенок, — после того недуга, который тебя охватил летом. И я не жалуюсь, но, может, ты меня больше не любишь и вынуждена терпеть, не имея возможности отлучаться куда-либо из дома?

   Я сморгнула, стараясь прогнать как можно быстрее слезы, потому что Роберт если не во всем, то от части был прав в своих догадках.

   Только ошибся во временном интервале. Раньше я его не любила, потому что о нем ничего совершенно не знала, так как жила в другом мире. А за эти три с небольшим месяца я его полюбила всем сердцем.

   И если бы не тот злополучный случай на треснувшем льду замерзшей речки, когда я каталась на коньках… То я никогда бы и не узнала, кто такие Шелли и Роберт Треворы.

***

— Люблю, Роберт! Люблю всем сердцем, — я стягивала вязаные гольфы с его ног, затем попросила снять мальчика и штаны, чтобы я успела их просушить легкими потоками магии, нагрев частицы растаявшего снега в волокнах ткани.

   Магией я занималась исключительно в одиночку, запираясь в темном чулане, расположенном также в нашем флигеле и используя технический учебник первого курса водников. Его я купила на распродаже, когда меня однажды отпустили за продуктами к семейному торжеству. В тот год часть домочадцев слегла от какого-то неизвестного вируса, и даже слуг немного зацепило, поэтому Даньелзам пришлось положиться на одну меня.

   Роберту запретила даже и пытаться использовать магию. Хотя природа брала свое, заставляя брата испытывать периодами острые магические приступы. Ему и прогулки длительные нужны были только по этой причине, чтобы энергии тратилось ровно столько, сколько бы хватало на высвобождение излишней магической. Когда мой брат гулял всего один час в день или не гулял совсем, ему приходилось очень тяжело. Учеба и любая другая работа по дому не позволяла высвободить столько земной магии, а прогулки в удалении от многочисленных взоров очень помогали.

   На мое счастье, Даньелзы и не догадывались о причинах того, почему лорд Эванз с сыном до сих пор не встретились им на пути.

   И в этом виновата была я.

   Используя свой дар и заметая следы лесных зверей, я увлекала мужчин далеко в сторону от того места, где всех ожидал экипаж. Анжел. Дядюшка со своей женой Тресси.

   Легкое заклинание первого уровня позволяло из воды создавать снег, и, плотно утрамбовав им явные углубления от лап диких зверей, я скрывала их от охотников навсегда.

   Это был наш маленький секрет на двоих с Робертом.

   Мне только оставалось надеяться, что упрямство тетушки не позволит ей сдаться, а там вскоре Новый год, и после уже до весны рукой подать.

ГЛАВА 2

Погода во второй половине дня резко ухудшилась. Посмотрев в окно, я перекрестилась и поблагодарила Бога за то, что мы лишь обычные наблюдатели непогоды.

   Несмотря на то, что мы находились с братом в относительном тепле, у маленького камина, который я упросила этой осенью не разбирать, тетка настаивала на экономии. Дрова закупались повозками, и одна из трех показалась Тресси Даньелз лишней.

   — Расточительство, — делала внушение тетка своему мужу, не стесняясь нашего с Робертом присутствия.

   Дядюшка никак не поддавался на ее уговоры, а наоборот, напомнил супруге о том, что им не будет никакой пользы от двух наших хладных трупов в ближайшее время. Он понимал, что никакие теплые вещи в помещении не спасут от пронизывающего холода, проникающего в стены особняка, и задувающего ветра в особо морозные дни под половицы.

   Заметив всколыхнувшуюся радость в моих глазах, родственник тут же спустил меня на грешную землю.

   — Насчет затрат ты права! — кивнул дядюшка жене и выдал свой вердикт на тему экономии: — Шелли, десять полений в день, не более. Я готов выкупить три повозки сразу и две по весне, до лета вам должно хватить.

   От такой щедрости у меня защипало в носу. Наша комната с Робертом требовала большего количества дров, а теперь выходило, что нам придется топить помещение лишь эпизодично и, скорее всего, только на ночь. Иначе тепло, нагнанное с утра или в обед, улетучится еще до вечера, и спать придется уже исключительно в холодном помещении.

   Воспоминания удушливой волной накатывали на меня. В моей голове все так же не укладывалось, насколько надо быть жестокими людьми, чтобы не проявить милосердие к сиротам.

   В дверь постучали. И тихий грудной голос позвал меня скорее открывать.

   — Бубочка, я испекла ваш любимый пирог. Приходи на кухню, пока леди Даньелз не распорядилась подавать на стол.

   Так ко мне обращалась лишь наша повариха крупного телосложения — Люси. В семье Треворов она служила с самого нашего рождения и видела многое в стенах этого дома. Любовь и скорбь, радость и слезы, счастье и смех.

   Я накинула теплую мамину шаль и заторопилась.

***

Не обратила внимания на то, что резкий звук сильного ветра изменился на топот лошадиных копыт и что наш двор уже совсем не пустовал, а к главному входу направлялись гости.

   Люси вложила в мои руки одну тарелку, на которой красовался заливной мясной пирог с вялеными томатами. Роберт неимоверно будет счастлив. Я поблагодарила Люси за внимание и уже собиралась в нашу комнату, как на пороге кухни, встревоженно переминаясь с ноги на ногу, появился брат.

   — Шелли! Шелли, у нас гости, — глаза мальчика поблескивали в свете горящих свечей, и сам он был в каком-то невероятно возбужденном состоянии.

   Я не поняла тревоги, которая одолела Роберта, и спокойно направилась к двери нашей комнаты, но то, что проговорил брат, нагоняя в спину меня словами, заставило остановиться и испытать настоящий ужас…

   — Лорд Эванз и его сын в нашем доме, и с ними какой-то мужчина, страшный, как сам демон, бородатый, косматый, в непонятной грязной одежде.

   Меня не пугали демоны настолько, как неожиданное присутствие лорда Эванза и его сына.

   Я запаниковала. В голову лезли самые грустные мысли и рассуждения на тему того, что нашим совместным прогулкам с Робертом пришел конец.

   Но, разом справившись с негативными эмоциями, я все-таки собралась, перестав трястись. Я вспомнила, что мы еще ничего не ели. А Люси просила забрать кувшин с подогретым молоком.

   — Роберт, вернись на кухню и забери кувшин с молоком, — проговорила я своим будничным тоном, хорошенько завуалировав самый настоящий испуг.

   Мальчику ни к чему поддаваться такому же плохому настроению, что и у меня. Ведь только моя уверенность давала ему надежду на лучшее будущее. Естественно, вдвоем.

   Я прошла в комнату. Поставила на стол тарелку с пирогом.

   Аромат запеченного мяса распространился по всему помещению. Я достала скатерть с вышивкой. Мама любила заниматься рукоделием. И на каждое семейное торжество у нас имелось по одной практичной и праздничной скатерти на стол. Но со временем и без должного ухода многое испортилось, часть выкинули за ненадобностью, часть любезно пошла на тряпки для слуг кухни.

   Мне удалось лишь сохранить рождественский набор: небольшую скатерть с вышивкой золотой нитью, пару-тройку тканевых салфеток и два бронзовых подсвечника с резными лепестками.

   Роберт, как ни старался казаться взрослым, все так же в душе оставался ребенком. И очень искренне радовался, когда я доставала какие-то вещицы из прошлого.

   Пирог есть я не собиралась, поэтому, сервировав стол на одну персону, стала дожидаться брата с молоком. Дверь скрипнула, и вместо Роберта на пороге возникла самым неожиданным образом Анжел.

***

Чему я сильно удивилась. Во флигель кузина никогда не захаживала, а уж тем более, чтобы посетила комнату бедных родственников, должно было произойти нечто исключительное и важное для девушки. О наших интересах идти речи не могло.

   — Шелли, — обратилась ко мне кузина, добавив в свой голос настоящую патоку, затем, не став дожидаться моего ответа и приглашения, лисой прокралась в нашу с Робертом комнату. — Ты, наверное, слышала, что у нас гости?

   — Нет, я собиралась кормить брата. Гости — это хорошо.

   Я встала спиной к столу в надежде, что Анжел не заметит нашего стола. Но, на мое счастье, еда Роберта ее мало интересовала.

   — Что-то еще случилось? — выжидательно посмотрела на кузину, так как чувствовала, что она здесь неспроста и ей что-то от меня нужно.

   — Оскар Эванз сейчас там, в нашей гостиной, — Анжел указала на стену рукой, как будто я могла по каким-то причинам позабыть, в какой части дома находилась та самая комната. — Папа и мама сейчас занимают его разговорами, и мне нужно зарекомендовать себя с самой лучшей стороны.

   — Мило, — скупо выдала я. — А чего ты хотела от меня?

   — Понимаешь, — глаза Анжел забегали, и она торопливо проговорила: — Твоя сила. Мне нужна она.

   — В смысле?

   — Не притворяйся дурой! — маска любезности в момент слетела с миловидного личика кузины. — Я знаю!

   И тут я напряглась, размышляя о том, что могла знать обо мне такого девушка.

   — Я видела тебя в конце лета в сарае. Знаю о том, что тебе доступна стихия воды.

   Ах, надо же… Как же я так могла проколоться, что не заметила присутствия постороннего?

   Я сильно рассердилась. В первую очередь на себя за свою неосмотрительность. Даньелзам совсем необязательно быть в курсе.

   — Это ничего не значит. Мою магию невозможно проверить, если только…

   — Да, именно. Оскар Эванз обладает нужным артефактом. И он здесь. И готов проверить мой дар.

   — В смысле? — я не понимала, к чему она клонила, ведь Анжел уже проверяли артефактом на наличие магических сил, и последний почернел. С первых секунд. Стоило ей еще совсем девочкой только прикоснуться к нему.

   — Ты заменишь меня сейчас. На ярмарке в прошлом году на свои сбережения я приобрела ампулу с эликсиром, дублирующим внешность.

   — Нет, — твердо ответила я.

   В моей жизни хватало проблем, а показываться незнакомым лордам под чужим обличием в мои планы не входило совершенно.

   Анжел вскинула подбородок, а в глазах отразилась злоба.

   — Значит, и вы не получите больше дров. Уж я постараюсь убедить отца лишить вас этого.

***

Кузина говорила вполне убедительно, но я продолжала настаивать на своем:

   — Нет.

   В самом худшем случае я буду ходить в лес сама. Хворост нам в помощь.

   Видя, что я никак не реагирую на ее угрозы, Анжел решила ударить по самому больному и важному.

   — Роберт отправится в приют! Если ты, мерзкая девчонка, не согласишься, завтра же он убудет по назначению. Мама и так собиралась, и бумаги давно готовы…

   И вот тут сердце мое дрогнуло.

   Роберт не заслуживал проживания в приюте среди совсем чужих ему людей.

   — Вы не посмеете! Роберт — Тревор, он под защитой города, тетя и дядя официальные опекуны, без Роберта не будет никаких выплат.

   — А нам могут и не потребоваться никакие выплаты. Владелец мясной лавки давно спрашивает о тебе. Ему нужна хорошая жена, которая будет вести дом и помогать с торговлей. Так что твое положение в этом доме не лучше Роберта. А мясник предлагал приличный выкуп за тебя. Только папа пока не решил, но ведь, если сложатся определенным образом обстоятельства, он пойдет на этот шаг!

   Тошнота подкатила к самому горлу. Когда я помогала Даньелзам в момент их слабости и недуга с закупками в лавке, я совершенно не задумывалась, отчего так вежлив был со мной мясник. Он долго воевал и защищал границы Аксарии, на протяжении восьми лет. В боях он потерял глаз и левую ногу… Крупные черты лица и высокий рост делали мужчину похожим на великана, рожденного в горах. А его кожа лица была вся в рубцах…

   И если насчет Роберта я могла еще усомниться в угрозах Анжел, то перспектива стать женой мясника за выкуп…

   Мне даже не хотелось о подобном думать.

   Я свыклась, что в моей жизни не будет семьи. Я готова была заботиться о Роберте и заниматься его обучением. Вести хозяйство и быть экономкой в собственном доме после того, как Роберт бы покинул родные стены и отправился на учебу.

   Но то, что сейчас я услышала, никак не укладывалось в моей голове…

   Кузина восторжествовала. Девушка поняла, что ей удалось меня убедить хотя бы в одной из угроз.

   — Что будет в случае моего согласия? Какие гарантии я получу, если выполню твое основное условие?

   — Ты поедешь со мной на бал. И первый, кто вознамерится на тебе жениться, станет твоим мужем. Согласись, высокородный лорд лучше, чем мясник. Ты будешь жить на всем готовом…

   — В случае моего замужества Роберта вы отпустите со мной! — уверенно проговорила я, посмотрев на кузину прямым взглядом.

***

— Я не могу обещать…

   — Тогда сделка не состоится. И еще, прости меня, Анжел, но я не верю одному твоему честному слову. Мне нужна официальная бумага, заверенная законником.

   — Какая еще бумага, с ума сошла?

   — Нет, мне нужно подтверждение, что в случае моего замужества брат, Роберт Тревор, отбывает из семьи Даньелзов со всеми документами в моем сопровождении к новому месту жительства, под покровительство моего супруга. Ты можешь озвучить мое решение тетушке Тресси и дядюшке Рубену. Иначе я не сдвинусь с этого места. Иди, Анжел. Времени, я так понимаю, у вас не остается.

   — Ты в своем уме?! — повысила голос кузина, но я оставалась непреклонной. — На улице вьюга, и даже если отец даст согласие, мы не сможем привезти законника.

   — У дяди есть свиток на портальное перемещение на непредвиденный случай. Мне кажется, сегодня именно такой день, — кивнула и сложила на груди руки в крест, еще больше уверовав в свою решительность и победу.

   — Подумать только! — воскликнула Анжел. — Какую змею мы пригрели на своей груди… — и кузина удалилась.

   Я же почувствовала, что меня сильно знобит, такого даже я сама от себя не ожидала, но, как говорится, жить захочешь, не так еще размотаешься…

ГЛАВА 3

В комнату вбежал, а не вошел Роберт, встревоженный и немного взлохмаченный.

   — Шелли, что этой тощей курице понадобилось?

   Мне не очень хотелось посвящать Роберта в наши с кузиной договоренности, и поэтому я решила умолчать о самом главном, что в ближайшем будущем нам придется уехать из родного дома и оставить его на расправу нерадивым родственникам.

   Тяжело и горестно было от этих мыслей, но так как я желала только лучшего для будущего Роберта, была уверена, что делаю все правильно.

   — Она хотела узнать, как стать еще красивее. При помощи магии. Кузина догадывается, что во мне есть сила.

   На лице мальчика появилось недоумение.

   — Куда уж еще красивее? — искренне проговорил он и сел на свое место, расстилая салфетку на коленях. — А то, что она догадывается, не делает ей чести… училась бы лучше.

   Роберт всегда был прозорливым ребенком. По крайней мере, воспоминания, доставшиеся от Шелли, указывали именно на это.

   А еще я давно догадывалась, что моему брату нравилась кузина. Это так явно бросалось в глаза, что только слепой мог не заметить юношеского интереса в адрес девушки.

   Мой милый Роберт вспыхивал, как бенгальский огонек, при виде Анжел и так же быстро затухал, когда к его чувствам добавлялся разум.

   Даже брат понимал, что с таким характером никакая внешность не перекроет недостатки кузины. Но любовь зла…

   — Роберт, Люси передала твой любимый пирог. Ешь, пока все не остыло.

   — А как же ты?

   — Я не голодна.

   Я, конечно, лукавила, но только самую малость. С утра мне удалось перехватить немного овсянки и пару блинчиков. Но Роберт активно растет, его вещи быстро приходят в негодность. Я постоянно их перешиваю ему. Поэтому вся основная еда идет на пользу растущему организму.

   Я села на тахту рядом с окном и взялась за вышивку. Так красиво, как получалось у мамы, не выходит. Но это иногда меня отвлекало от дурных мыслей и лишней тревоги. Да и не хотелось брату заглядывать в рот.

   А в доме все-таки что-то происходило.

   Сначала я услышала недовольный возглас дядюшки, затем торопливый говор тетки и Анжел.

   Портальный проход Даньелзам пришлось активировать. Именно сегодня и по моему требованию. Как я в этом всем себя ощущала, и сама не понимала, но уверенность в том, что я запросила самый минимум, только росла.

   Когда Роберт поел, я оставила вышивку, быстро собрала посуду и отнесла ее на кухню. В такую непогоду оставалось лишь только одно: учиться и заниматься рукоделием. После обеда я разрешила брату отдохнуть. А сама в это время решила почитать учебник.

   В книге было описано много практических занятий. Я настолько дорожила этим изданием, что обеспечила учебнику самую лучшую обложку, всегда его хранила только в одном месте — слева на полке под плюшевым зайцем.

   Забывчивостью я не страдала, но предпочитала, чтобы у всех вещей было свое конкретное место хранения. Это очень дисциплинировало не только меня, но и Роберта.

   Не прошло и получаса от обеденного времени, как дверь в нашу комнату вновь бесцеремонно распахнулась и на пороге уже объявился дядюшка.

   — Шелли, — бросил Рубен Даньелз, искоса поглядывая на спящего Роберта, — пройди в мой кабинет.

   — Хорошо, дядя, — я поставила учебник на место и, тихо прикрыв дверь, покинула комнату.

   Несмотря на шум, который удалось устроить дяде, брат никак не среагировал, а крепко спал. Чему я была очень рада. Мне не пришлось объяснять, по какой такой причине сегодня организовалось паломничество родственников в нашу каморку.

   Кабинет старшего Даньелза принадлежал когда-то моему отцу. Многие вещи ушли с торгов, но что-то все-таки из особо понравившегося дядюшка присвоил себе окончательно.

   Рубен Даньелз был недоволен. Его ноздри широко раздувались, а руки отбивали барабанную дробь по довольно большому животу, выпирающему из жилета в просвете домашнего фрака.

   — Я не знаю, как у вас зашел разговор с Анжел, но то, что мне пришлось активировать в срочном порядке портальный свиток, возмутительно, Шелли!

   — Согласна, возмутительно обманывать лорда Эванза и его сына, — кивнула и посмотрела прямым взглядом на родственника.

   Дядюшка закашлялся, а затем молча раскрыл кожаную папку, в которой лежал тот самый документ, заверенный у законника.

   — Вот. Ознакомься, — сухо проговорил Рубен Даньелз и пододвинул бумаги ближе.

   Я не стала больше играть с ним в гляделки, а, сосредоточившись, начала вдумчиво вчитываться в бумаги.

   Ну что же, сомнений быть не могло. Содержание полностью отвечало моим требованиям.

   — С вашего позволения, я забираю их.

   — Может, документы все-таки будут храниться в моем сейфе. И как только ты исполнишь свою часть договоренности, документы перейдут к тебе.

   Меня не устраивал такой исход дела. Поэтому, положив обе руки на бумаги, я дала свой окончательный ответ:

   — Нет. Это соглашение переходит на хранение и в мое пользование. Вы как никто знаете, что честь и достоинство не пустой звук для Треворов, — конечно, о Даньелзах я не могла сказать того же самого, поэтому оставалось лишь отстаивать свое здесь и сейчас.

   — Ну что же, раз так, то прошу тогда и тебя подписать эти бумаги, — в воздухе засверкало магическое перо.

   Я быстро проставила свою подпись на четырех листах и закрыла папку.

   — Шелли, только не подведи, — внезапно проговорил дядюшка, на лбу которого проступила испарина.

   — Я так понимаю, я сейчас должна пройти в комнату Анжел?

   — Все так, — кивнул Рубен и с легкой задумчивостью опустился в кресло.

   Из его поведения выходило, что сам он не решался участвовать в том спектакле, который организовала Анжел. А это значит, что дядюшка Даньелз полностью отдал на откуп ситуацию жене и дочери.

   В этом я испытала разочарование. Все же остаться в стороне от того, что должно было случиться…

   Хотя кто я такая, чтобы его судить? Я и сама бы не хотела участвовать в подобном, но раз уж согласилась, обратно ничего не отмотать.

   Когда я покинула кабинет, то при помощи магии скрыла документы в самом надежном и укромном месте. Там, где бы никто из ныне присутствующих в доме не нашел.

   Анжел давно поджидала в своей комнате. Кузина быстро влила в меня эликсир, и я стала похожа на нее как две капли воды.

   Поправив прическу и набрав побольше воздуха в грудь, я направилась в гостиную, где тетушка Тресси вовсю развлекала несмешными шутками гостей.

   — А вот и моя дочь, Анжел, — проговорила она с той самой интонацией, с которой показывают драгоценности в сокровищнице.

   В гостиной давно был зажжен камин, и я с сожалением посмотрела на количество дров, сгораемых в жарких языках пламени.

   Наши гости, те самые Эванзы, пили чай и ели наши пироги. Третьего в их компании я не разглядела, так как мужчина, бесцеремонно вытянув ноги, откинувшись на спинку мягкого дивана и скрестив руки на груди, спал. Я была ошеломлена, насколько незнакомец пренебрегал правилами приличия в чужом доме.

   Развалившись, спать?! Любого другого уже давно бы призвали к ответу, а этого почему-то не трогали. И Эванзы довольно свободно себя вели и чувствовали на фоне такого нерадивого сопровождающего.

   Но тетушку, похоже, это мало заботило. Мало ли кто он такой и чего дрыхнет на ее диване. Главное, надо было показать дочку Эванзам.

   Оскар на первый взгляд производил довольно приятное впечатление: красив, статен, чисто выбрит. На фоне притихшего косматого незнакомца он казался практически принцем.

   Я мило улыбалась. Жеманничала.

   Роль кузины давалась довольно легко. Многие повадки Анжел я знала наизусть, поэтому мои старания не были напрасны, а наоборот, с каждым словом и движением прибавляли очков в лице благородного лорда Говарда Эванза, отца Оскара.

   — И что же, дорогая леди Даньелз, как давно вам открылась магия? — интересовался старший Эванз.

   — Полгода назад, во сне. Я почувствовала, как тону в собственной кровати, но при этом вода, попадая в нос и рот, не лишала меня дыхания.

   — Впервые о таком слышу. Вы единственная на моей памяти, кого стихия настолько сильно накрыла в своем неожиданном проявлении, — мужчина восторгался моим даром и при каждом слове похвалы в мой адрес немного подпихивал локтем своего сына Оскара.

   Я чувствовала себя товаром на рынке, который должны продемонстрировать от и до одному из лучших покупателей.

   — Ну, а если продемонстрировать? — отмер Оскар, когда получил в район ребер очередной тычок.

   — Что бы вы хотели увидеть?

   — Удивите меня, Анжел, — ехидно оскалился Оскар.

   Тетушку Тресси явно бросило в жар, она активно стала обмахивать себя веером и вытирать лицо носовым платком.

   — Анжел… милая, — проговорила леди Даньелз сквозь зубы, — не следует задерживать благородного лорда.

   Я кивнула. Но все-таки решила продемонстрировать свой дар в весьма непривычном формате. Тетушка Тресси упоминала в разговоре с гостями, что иногда мой дар никак не проявляется, как будто засыпает, и бывает спит он так по несколько месяцев.

   Поэтому я решила побаловаться и позлить самую малость Даньелзов.

   Я вышла на центр гостиной, прикрыла глаза, с кончиков моих пальцев сорвались небольшие капли, которые быстро устремились к небольшому зазору в деревянных рамах.

   — И-и-и, это все, чем вы могли бы нас удивить?

   Я спокойно вернулась на свое место и стала ждать. Обратного эффекта.

   Оконные рамы заходили ходуном, резкий удар по стеклам — и непогода ворвалась в гостиную с морозным вихрем, оставляя на том месте, где я только что стояла, снеговичка.

   Небольшой пасс рукой, и моя снежная постройка-шалость совсем не таяла, даже несмотря на то, что в гостиной было довольно тепло.

   И если на лицах Эванзов читалось откровенное недоумение, а тетушка так и вовсе позеленела от злобы, то среагировала я не на это, а на неожиданные аплодисменты и смех…

   Косматый увалень зашевелился и очнулся в тот момент, когда вьюга облетела гостиную и вернулась восвояси.

   Мужчина походил на зверушку лесную: длинная черная борода с усами, волосы цвета угля до плеч и странный прищур глаз.

   Настораживало и пугало очень.

   — А вы с характером, леди, — обезличенно проговорил незнакомец. — Я думаю, Оскару не по зубам такая жена, — он продолжил смеяться, долго, немного закашливаясь.

   Я не решилась его как-то останавливать, а просто ждала, когда он прекратит высмеивать меня и мою задумку.

   — Анжел, — с нажимом проговорила тетушка, — Лорд Эванз явно не о такой демонстрации просил.

   — Мама, не думаю, что лорд хотел быть облит водой, но если вам не хватает зрелищ…

   И я вспомнила, как в учебнике описывали водную иллюзию.

   Наложив свой Дар на воспоминания своего мира, я воспроизвела часть океана, а к иллюзии добавила и изображения рыб разных видов.

   Водоросли, песок, ракушки — все это ожило в нашей гостиной. Оскар, рассматривая обитателей иллюзорного подводного мира, шокировано приоткрыл рот.

   А косматый незнакомец, наоборот, с неподдельным интересом рассматривал моего снеговика.

   Когда наши взгляды скрестились, я поежилась. У меня почему-то создалось ощущение, что этот человек не только видел мой новый облик, но и тот, что принадлежал Шелли Тревор, и от этого становилось совсем не по себе.

***

   — Оскар, я считаю, ты не заслуживаешь леди Даньелз, — на фамилии косматый гость сделал особый упор, блеснув своим проникновенным взглядом.

   Я сглотнула, так как ситуация обретала совсем неожиданный поворот. По задумке всего семейства, я должна была поразить Эванзов, а никак не подозрительного и неопрятного гостя, которого никто не ждал.

   — Вуд, если ты заметил, леди Даньелз расположена больше ко мне. Ты, друг, все проспал. Да и тебе ли иметь виды на юную девушку, с твоим-то багажом и опытом?

   Косматый недобро ухмыльнулся и вновь откинулся на диван тетки.

   — Ну что же, это даже забавно… Анжел, вы не будете против, если я заберу вашу снежную скульптуру в качестве подарка.

   Я медленно кивнула, не смея вклиниваться в разговор двух мужчин. Сидела, держала спину и просто ждала, когда можно будет вступить в разговор. Если же меня, конечно, пригласят к общению.

   — Дочка, ну что же ты сидишь, может, сыграешь нам на рояле?

   Тетушка умела мстить. Превосходно понимала, что я давно не практиковалась и мои руки вряд ли с привычной легкостью могли бы пробежаться по белым клавишам. И даже в минуты личной выгоды она себе не изменяла — устраивала сложности виртуозно и с огоньком.

   — По правде, это не самая моя сильная сторона, боюсь расстроить лорда Эванза и хотела бы поберечь ваши уши.

   — Отчего же, — оживился косматый гость, — я думаю, мои друзья вполне снесут ваши огрехи, леди Даньелз.

   Тут на тетушку снизошло озарение, что она сглупила и в данной ситуации не стоило лезть со своей злопамятностью.

   — Я предупредила, — улыбнулась и подошла к маминому роялю.

   Папа любил, когда она музицировала. Мы так же, как и сейчас, собирались в гостиной и могли часами слушать, как она играла.

   Из любимого — звучание вальса «К юной Нюэнельсе» будоражило мою душу. Мама играла его так, как никто другой. Ее пальчики плавно порхали от клавиши к клавише. В ее теле не было ни намека на напряжение или неудобство. Я девочкой завороженно наблюдала, и мне казалось, в эти минуты никого, кроме нас, не существовало в целом мире… Я же научилась играть по-своему, иногда с душой, иногда через силу. В этом не было легкости, а лишь любовь к прошлому и память о маме.

   Роберт всякий раз плакал, когда я играла именно этот вальс. Мое сердце невыносимо сжималось, когда я замечала печальный блеск в глазах брата, поэтому после нашествия родственничков, когда мне запретили играть, я не стала препятствовать.

   Я не стала тревожить не зажившие в сердце раны. Воспоминания Шелли мне очень откликались, и поэтому, немного размяв пальцы, я села и стала играть тоже вальс, но не тот, а другого композитора из южных земель великолепной Касадении.

   Незаметно для себя я настолько погрузилась в музыку, что совершенно перестала контролировать силу. Синие вспышки вылетали из подушечек пальцев с каждым прикосновением к клавишам.

   В какой-то момент я захотела прерваться, но лорд Эванз не позволил.

   — Анжел, продолжайте. Вуд, вы только посмотрите, насколько редкий нераскрывшийся Дар. Такое я видел лишь однажды. Оскар, обрати особое внимание на леди Даньелз, — переходя на шепот, обронил мужчина.

   А дальше я уже ничего более не слышала. Я продолжила свою не совсем успешную игру, но мой Дар также требовал продолжения. Звуки музыки наполняли не только мою душу, но и магический резерв. Стихия перекатывалась внутри меня волнообразно, и в моменты главного торжества и наслаждения магия слетала с рук, как вода, ударяющаяся о скалы, разлетающаяся на сотни тысяч мелких брызг.

   — Говард, возможно, вам наконец попался бриллиант, — неохотно подтвердил слова лорда косматый гость.

   Его взгляд я ощущала без слов. Прожигающий, сверлящий, волнующий.

   Я играла и невольно стала обращаться мыслями к незнакомцу. Этот мужчина не был похож на семейство Эванзов, и я чувствовала угрозу, исходящую от этого человека.

   Аплодисментами завершилась моя демонстрация талантов юной Анжел. Каким образом Даньелзы будут после разматывать тот клубок абсурда, что я накрутила с таким усердием, честно говоря, меня мало интересовало. Их никто не принуждал к вранью, на этот шаг они пошли со всей осознанностью. Так что главным для меня было сейчас добраться до бала и успешно реализовать себя в качестве невесты.

ГЛАВА 4

Эванзы покидали наш особняк под особым впечатлением. Невольно я настолько обворожила двух представителей знатного рода, что на балу Анжел могла смело отыгрывать вторую часть нашего внезапного плана. Оскар наверняка подарит ей свою золотую ветвь. Я же могла лишь надеяться на провидение, которое пошлет мне достойного человека. Косматый гость лишь склонил краешек шляпы. Весьма своеобразный способ прощания, но мне было все равно, лишь бы поскорее они уже все убрались восвояси.

   — Ты чуть нас всех не сгубила своими детскими выходками, — набросилась на меня тетка, как только за гостями захлопнулась дверь.

   А мне так стало резко нехорошо, что сильнейшее головокружение я не смогла вытерпеть и, покачнувшись, упала на руки испуганного дяди.

   В себя я пришла в своей комнате. Роберт сидел рядом. Напуганный.

   — Шелли, что они с тобой сделали?

   Я хотела ответить, что ничего особенного и, вероятно, так подействовал чудодейственный эликсир, который израсходовал большую часть моего магического резерва, но язык прилип к небу, а вместо слов получилось неразборчивое мычание.

   Брат встал и сразу же направился в сторону графина с водой. Я в благодарность улыбнулась. Какой же он хороший ребенок. Заботливый и думающий.

   — Вот, Шелли, пей!

   Роберт подоткнул под мою спину вторую подушку, забрав ее со своей постели, и придержал мою голову.

   Слабость не прошла, но хотя бы комната уже не кружилась, и на этом спасибо.

   — Ты очень хороший, — я протянула руку к лицу мальчика и погладила его по щеке.

   — Шелли, почему ты им помогаешь?

   Роберт научился задавать неудобные вопросы. И мое положение и самочувствие не позволяли продумать ответ так, чтобы это не было откровенной ложью. У меня хватило духу лишь приоткрыть часть правды.

   — Роберт, Анжел знает о моей магии, нам нельзя позволить, чтобы они и о тебе все поняли. Моя задача — приложить максимум усилий к этому. Иначе я не буду Тревор, если позволю сделать нас пожизненными пленниками семьи Даньелзов.

   — Что ты хотела этим сказать? — мальчик свел межбровные дуги к переносице и сильно нахмурился.

   — Что пришло время задуматься о будущем. Нашем будущем, Роберт. Тетушка Тресси не позволит нам быть счастливыми, и однажды это может закончиться плохо.

   — Ты меня пугаешь…

   — Не бойся, мой хороший. Только смелый и отважный человек может признаться в том, что чего-то боится, — я погладила брата по голове.

   — И те люди, что сегодня были у нас в гостях, как-то могут в этом помочь?

   Уверенности, что все сложится именно так, как я желала, не было. Оскар мог передумать в любую минуту. Никто не знал, сколько девушек будет представлено на балу и какому количеству из них получится заручиться симпатией и поддержкой потенциальных женихов.

   Я читала в местной газете, что часто дебютантка могла остаться в одиночестве и быть непризнанной невестой по очень многим и разным причинам еще целый сезон. Червячок сомнения давал о себе знать, и поэтому я ничего не могла рассказать Роберту.

***

— Бубочка моя! На кого ты нас покидаешь? — рыдала в передник Люси. — Это же так долго, практически месяц твоего отсутствия, если не больше.

   Я старалась успокоить эту милую женщину, гладя рукой по капору на ее голове.

   — Все будет хорошо. Непременно, — убеждала ее.

   Поездка на бал не могла таить в себе никаких опасностей, по крайней мере, я на это очень надеялась.

   — Люси, на ваше попечение остается Роберт. Я буду вам признательна, если проследите, чтобы он не забывал поесть.

   Повариха кивнула, громко высморкалась в платок, а затем, переходя на шепот, проговорила:

   — Леди Даньелз оставляет нам совсем мало денег на расходы, но мы обязательно выкроим на юного Роберта самую большую часть. Растущему организму требуется хорошее питание, а ваш брат худоват для своего возраста.

   Люси, конечно, преувеличивала, но я не сомневалась, что на нее можно было положиться.

   Единственное, в чем я не была уверена, так это в том, что Роберт будет заниматься в дни моего отсутствия. И я очень переживала за его магию, которой требовался должный присмотр.

   — Роберт, я оставила на столе план учебы, не забудь остановиться на истории и сделать упор на грамматику.

   Брат активно кивал и улыбался, в глазах мальчика плясали маленькие чертики.

   Один дома — и учиться? Я сама не верила в выполнение своих просьб, но очень надеялась, что Роберту хватит здравого смысла, если уж не заниматься, то, по крайней мере, не спалить дом.

   — Запомни, — делала наставления мальчику, — главное — выполняй дыхательные техники, гуляй только в хорошую погоду, помогай Люси и остальным присматривать за домом.

   — Шелли, не сомневайся, дом в надежных руках.

   У меня задергался глаз, но все-таки я улыбнулась. Я верила в Роберта и в то, что он любит наш дом, поэтому с особой тщательностью подойдет к своему обещанию и не заставит меня краснеть за свое поведение перед Люси.

***

Расцеловав на прощание Роберта и Люси, я забралась в дорожный дилижанс. Тетушка Тресси сидела рядом с дядей на противоположной стороне, мне же досталось место со своей любезной кузиной. И, несмотря на то, что я не собиралась особо ни с кем вести беседы, Анжел, еще не успели мы отъехать от нашего особняка, проговорила:

   — Ну и как мне прикажете из этого выпутываться?

   Я сделала вид, что ничего не слышу и смотрю в окно на родные лица тех людей, для которых чего-то стоила и имела значение.

   — Тебя касается, — грубое и язвительное обращение резануло мой слух.

   — Ты о чем? — я искренне удивилась на такую бестактность.

   — Не притворяйся, иллюзия воды и рыб, игра на рояле, дурацкий снеговик. Ты издевалась?

   — Иллюзия была, снеговик был, рояль не я — прихоть вашей матушки. Я предупреждала, что с недавно проснувшейся силой может быть разное.

   Дилижанс тронулся, я помахала Роберту и послала воздушный поцелуй Люси.

   Мне было тяжело представить, как я справлюсь в обществе семейства Даньелзов. Анжел — явный враг, тетушка себе на уме, вечно не знаешь, какого подвоха от нее ждать, дядюшка же вел себя отстраненно, как будто он совершенно не в курсе, что происходит внутри семьи.

   Когда я только упорядочила свои мысли, то у дядюшки Рубена внезапно прорезался голос:

   — Шелли, на балу ты будешь представлена как Даньелз.

   — Почему?

   — Как можно не понимать таких простых истин, — всплеснула руками тетя Тресси. — Мы одна семья, и остальным не обязательно знать, что мы являемся опекунами, а не приемными родителями. И потом, тебе не все ли равно при наших договоренностях, если тебе повезет и все-таки кто-нибудь решит тебя выбрать и сделать предложение… то Тревор тебе уже не бывать.

   — А что касается Роберта?

   — А что с ним? Он пока ребенок, и мы полностью проявляем заботу. Даже сверх того, что мы могли себе позволить.

   На это я не нашлась что ответить. Мне показалось, что тетушка Тресси действительно верила в то, что заботится о нас.

   Отчего леди Даньелз была такая злобная и эгоистичная, на это не хватало моих рассуждений. Эта женщина не шла ни в какое сравнение с матерью Шелли, и даже необразованная и простодушная Люси была гораздо большим человеком, чем тетушка Тресси.

   По обрывкам прошлого мне помнилась не только игра на белом рояле, но и тепло вперемешку с любовью, которую дарила мама. Любой мог бы позавидовать такой чистоте помыслов и заботе, которую проявляла и дарила своим детям леди Тревор.

   Я вспомнила, как мама Шелли рассказывала о том времени, когда она была представлена в числе юных дебютанток. Как ее муж впервые увидел на балу и как больше с тех пор они не расставались. О подобных чувствах писали в романах, слагали легенды, мне же предстояло выйти замуж по расчету.

   Вынужденно. Без чувств. С гордо поднятой головой и улыбкой, той самой, которая излучает настоящее счастье.

   За этими размышлениями и под мерное раскачивание дилижанса я не заметила, как уснула.

***

— Коверлоу, Коверлоу! — колокольный звон прервал мой глубокий сон, пробудив уже на почтовой станции.

   — Вы посмотрите, ее же из пушки не разбудишь. Я не понимаю, как выдержу с ней целый день на балу… — проговорили возмущенно кузина.

   — А разве кто-то заставляет нам быть вместе? — я зевнула и сладко потянулась, как не пристало леди.

   Да, именно, я позволяла себе временами побыть человеком без особых манер.

   Рассмеяться. Поплакать. Зевнуть.

   Конечно, я не злоупотребляла этим, но быть совершенной куклой на постоянной основе совершенно не по мне.

   — Я выполнила свою часть договора и не обязана сопровождать тебя, — напомнила Анжел и в этот же момент переловила злобный взгляд тетушки.

   — Ты, мерзавка, нам обязана жизнью, где бы ты была? В приюте? Где бы был твой брат?

   — Я знаю, как бы поступила в этом случае. Хочу отметить, что, если бы мы попали с Робертом в приют, наше имущество было бы на сохранении самой Аксарии.

   — Руби, сделай что-нибудь, — с укором в голосе проговорила Тресси Даньелз, посмотрев на мужа выразительным взглядом.

   И он сделал. Толкнул дверь дилижанса на улицу и подал руку мне, чтобы я выбралась наружу. И только потом помог жене и дочери.

   Негодованию тетушки не было предела, но, поджав губы, она все-таки вспомнила о хороших манерах и не стала чинить разборки при посторонних.

   Анжел же не считала себя никому должной, поэтому смолчать девушка не смогла:

   — Нищебродка, ты еще поплатишься за то, что посмела себя поставить выше всех нас. Уж это я обещаю.

   Я верила, что дурная натура кузины могла проявиться в любой момент, но не стала задумываться наперед об этом. Сейчас меня волновали совсем другие события и то, что им сопутствовало.

ГЛАВА 5

Домик в пригороде был небольшим, но очень уютным. Хозяин нас радушно встретил на почтовой станции и уже на своей коляске доставил сюда. В Коверлоу было значительно теплее, чем у нас. Я даже обошлась без рукавичек, и задувающий под мою шляпку зимний ветер не морозил кожу головы.

   — А правда, что во дворце поговаривают о том, что у королевы припасен какой-то сюрприз для гостей в этому году на балу?

   — Люди разное болтают, милорд, — уклончиво ответил мистер Самерс. — Мы — люди маленькие, наша главная забота подготовить к приему всех участников праздника.

   Дядюшка Рубен не показал своего недовольства, но он явно рассчитывал на иной ответ от мужчины.

   Когда мы были на месте, мистер Самерс любезно показал наши комнаты. Дядюшка же предпочел заселиться единолично в одну из трех комнат; вторую заняли леди Даньелз с дочкой; самую маленькую оставили для меня.

   Я не роптала на подобный выбор и даже была рада, что мне не придется видеть недовольные лица родственников.

   Я очень обрадовалась, что и здесь было окно. Я могла издалека увидеть ночные огни столицы в вечернее время. Спокойно почитать свой учебник и перепроверить бумаги, что так настойчиво требовал Рубен Даньелз для хранения.

   Сняв дорожную одежду, я сразу переоделась в ночную сорочку и легла в кровать. К ужину, приготовленному домоуправляющей мистера Самерса, родственники не сочли нужным меня пригласить. Что ж, это было вполне ожидаемым. Поэтому я решила, что с утра встану пораньше и сама позабочусь о своем питании. Наверняка работницы мистера Самерса уже привезут готовый завтрак. Мне останется лишь взять все необходимое и перекусить у себя в комнате. Морить голодом я себя точно не собиралась. Иначе откуда у меня появились бы силы для предстоящего бала?

   Я так устала с дороги, что очень быстро заснула глубоким сном. Ни яркие огни столицы, ни приятное пение, льющееся из таверны неподалеку, не могли меня разбудить.

   Во сне я увидела Роберта в летнюю пору. Он смеялся и катался на канатных качелях, привязанных к высокому дереву. Я улыбалась, глядя на этого сорванца. А брат настолько увлекся раскачиванием, что ни он, ни я не заметили, как один из удерживающих канатов стал лопаться. И Роберт на всей скорости слетел с летнего развлечения. Во сне я стала горько плакать, ведь мальчик лежал совершенно неподвижно, и я никак не могла до него добраться, чтобы убедиться, все ли с ним хорошо.

   От страшного сна я проснулась в холодном поту, по моим щекам текли слезы. И как только я пришла в себя, то заметила, что дверь в мою комнату была приоткрыта, а дорожная сумка вся перерыта, и ее содержимое валялось на полу…

***

Сперва меня бросило в жар. Спросонья первой страшной мыслью было то, что мои бумаги нерадивое семейство Даньелзов все-таки умыкнуло.

   Затем паника постепенно спала, потому что я не доверяла им и накануне, перед тем как лечь в постель, скрыла бумаги заклинанием «Водной неги».

   Они лежали на самом видном месте, у окна.

   И обнаружить их можно было лишь в одному случае: если температура воздуха в комнате резко понизится, тогда заклинание самоликвидируется и все тайное станет явным.

   Для самоуспокоения я встала с кровати и подошла к окну. Немного дунув на подоконник, я заметила отблеск ауры магического заклинания.

   Все на месте, как и было. Тому, кто пробрался в мою комнату с дурными намерениями, и в голову не могло прийти, что я могу выкинуть подобный номер и скрыть документы магией.

   Разбушевавшийся не на шутку незваный гость просто выпотрошил мою дорожную сумку, изрезав ее каким-то острым предметом.

   Только сейчас я заметила, что мое единственное подготовленное платье к балу также пришло в негодность.

   Створка шкафа была открыта, а платье висело на вешалке внутри, свисая оборванными лохмотьями, и было облито чем-то зеленым.

   Рассчитывать на то, что Даньелзы внезапно расщедрятся и купят мне новый наряд, не приходилось. Наверняка они найдут миллион причин мне отказать.

   Из окна в спину ударил восход солнца, лаская нежно кожу шеи, спускаясь по плечам и рукам ниже. А я стояла, пораженная тем фактом, что идти на бал мне было совершенно не в чем, разве только явиться во дворец в дорожном платье, что сиротливо покоилось на спинке стула рядом с кроватью.

   Я решила не думать об этом и вспомнила о ранее намеченном плане, первым пунктом в котором значилась еда, подготовленная домоуправляющей.

   Поэтому я переоделась в свое простое платье, умылась из кувшина, стоящего на столе, и направилась в гостиную.

   Как я и думала, стол уже был сервирован к завтраку на четырех персон. Не дожидаясь родственников, я решила позавтракать в одиночестве. Потому что совершенно не представляла себе, о чем можно было беседовать еще с этими злобными людьми, которые сподобились на подобную пакость, как уничтожение наряда, приобретенного на их же деньги…

   Я не сомневалась, что это были проделки кузины, и после выполнения моей части договора она теперь спокойно могла чинить различные бесчинства, вынуждая меня отказаться от дальнейшего плана, зафиксированного в бумагах.

   — Вы только посмотрите! Руби, — вскричала тетушка Тресси. — Проснись, дорогой…

   В гостиную вошли тетушка и дядя.

   — Посмотри, никаких манер. Она сидит и ест одна, не дожидаясь никого. Какая невоспитанность.

   Дядюшка сонным взглядом окинул помещение. Сначала посмотрел на булку в моей руке, потом перевел взгляд на стакан с молоком и, сонно потянувшись, выказал недовольствие своей супруге:

   — И ради этого ты подняла меня в такую рань?

   Я тоже была удивлена, что тетушка в такое время на ногах, но виду не подала, что меня это как-то очень тревожило.

   Я отламывала ароматную сдобу с корицей и запивала теплым молоком, прикрывая от удовольствия глаза. Есть, как оказалось, мне очень хотелось, зря я пренебрегла вчерашним ужином и тем самым дала возможность родственникам бесчинствовать в своей комнате, пока я крепко спала.

   — Доброе утро, — проговорила я ровным голосом, обратившись к дяде, полностью игнорируя присутствие его жены. — Я бы хотела с вами поговорить, после того как вы позавтракаете.

   Дядя напряженно вслушивался в мои слова и затем нехотя согласился уделить мне несколько минут, так как сегодняшний день был у него расписан по часам.

   — Бесстыжая, — заламывала артистично руки тетушка, — и ведь хватает совести еще отнимать у нас время, которого и так в обрез. Столько дел, столько дел!

   На самом деле я не особо рассчитывала на расположение дяди и на то, что он войдет в мое положение, но известить его о проделках жены и дочери считала себя обязанной, так как совершенно не хотелось потом выплачивать в двойном размере за испорченный наряд. Знаю я скупую натуру главы семейства Даньелзов — с них станется взыскать убытки с моего будущего мужа. Если я, конечно, попаду на бал…

***

Дядя любезно предложил обсудить ситуацию вне дома. Я сняла платье с вешалки, упаковав то, что от него осталось, в дорожную сумку, накинула пальто, и в коляске хозяина мы отправились в центральную часть Коверлоу.

   — Шелли, я предполагаю, о чем пойдет речь, — проговорил дядя Рубен, когда коляска отъехала от домика, оставив на его пороге пятнеющую от распирающей злобы тетушку Тресси. Анжел еще спала. Ее сон и отличный цвет лица перед балом — первостепенная задача для Даньелзов.

   — Так, а для чего мы тогда уехали? — я удивилась поведению мужчины.

   — Шелли, меня устраивало, как все сложилось ранее. И все, что сейчас происходит, для меня — одно сплошное неудобство. Мы взяли небольшую ссуду в банке на все это путешествие. С учетом непогашенных долговых обязательств банк пошел нам навстречу, выделив еще сверх того, что мы уже заимствовали…

   Я не очень понимала ход его мыслей и к чему он ведет.

   — Если бы вы не растратили деньги наших родителей, то, возможно, вам бы не пришлось в данный момент испытывать финансовые трудности.

   — Не думаешь ли ты, что мне, человеку с образованием королевской академии, это неизвестно?

   Я ничего не думала. Не всякий маг — волшебник, не каждый человек — добропорядочный гражданин.

   А Даньелзы не обладали ни тем, ни другим. К моему сожалению.

   — Но сейчас речь не об этом. Ты должна понимать…

   Но договорить дядюшка не успел, мы добрались до центра Коверлоу, извозчик притормозил у входа в торговые ряды городка.

   — Нам подойдет это место, — указал Рубен Даньелз на закрытый мужской клуб, о чем гласила вывеска.

   — Я туда не пойду, — ответила прямо и решительно подняла голову.

   — Шелли, я уже договорился, нас проведут туда через запасной выход.

   — Но я не понимаю… Дядюшка, почему нам потребовалось разговаривать именно в этом месте?

   Я испытывала чувство неловкости. А еще боялась осуждения и порицания со стороны тех, кто мог находиться внутри.

   Рубен Даньелз немного занервничал, глаза дядюшки забегали, а мне совсем стало не по себе.

   — Я с места не сдвинусь, пока вы не объяснитесь, — мне пришлось вынуть руку из-под мужского локтя, пальцами я впилась в ручку своей дорожной сумки.

   — Не устраивай сцен, даже здесь имеются глаза и уши дворцовых прихвостней, завтра весь двор будет обсуждать твое поведение! — и он бесцеремонно потянул меня за руку.

   — Вы уверены, что обсуждению подлежит именно мое поведение, а не ваше? — каблуками ботинок я устойчиво врезалась в снежную дорожную колею.

   — Шелли, я надеюсь, тебя еще заботит будущее Роберта? — весьма многозначительно проговорил дядя, а я так не вовремя вспомнила сон в прошедшую ночь…

   И как-то боевой дух, поднявшийся на мгновение, резко сник, да и вообще скрылся на задворках моей испуганной души.

   — Что вы хотите этим сказать?

   Дядюшка нажал на самую мою больную мозоль, прорастив во мне зерно сомнений относительно нашей с Робертом неприкосновенности, зафиксированной в бумагах.

   — Все, что я хочу сказать, я скажу в клубе. Надеюсь на твою сознательность и расположение.

   Я кивнула и подалась вперед, больше не препятствуя нашему перемещению.

   Когда мы пересекли дорогу и обогнули здание клуба, дядюшка постучал в черную, окованную железом дверь тростью.

   Сначала скрипнула защелка, а затем отворилось маленькое окошко, из которого на нас смотрели два черных глаза.

   — В местах не столь отдаленных ветрено и сумрачно, — проговорил этот дверной человек.

   Дядюшка же не растерялся и ответил:

   — Коверлоульцам не грозит плохая погода, здесь практически всегда ясно и безопасно.

   Окошко захлопнулось, и я услышала более тяжелый скрип металла. Затем перед нами отворилась дверь целиком.

   И Рубен Даньелз меня совсем не по-родственному толкнул внутрь…

***

Когда за моей спиной захлопнулась дверь, я вздрогнула. Металлическая защелка противно заскрежетала по нервам.

   — Дядюшка…

   Я не верила, что все это происходило со мной. Рубен Даньелз казался сейчас очень невозмутимым. Складывалось такое впечатление, что его мало заботили мои переживания в данную минуту. А я же никак не могла унять в груди гулкий ритм своего сердцебиения, который отдавался с удвоенной силой в висках.

   — Не вздумай только устраивать истерику, Шелли! — проговорил со всей строгостью родственник.

   Я хотела было возмутиться, что он сильно заблуждался на мой счет и истерики больше по части его жены и дочери, но не стала…

   Меня больше волновали причины, по которым я оказалась в мужском закрытом клубе.

   В голову лезли самые жуткие мысли от возможного рабства до принуждения к…

   Но затем я одернула сама себя. Нельзя строить свою жизнь на сплошных домыслах. Главное — понять, что происходило в голове у дядюшки и чем он руководствовался, затаскивая меня в такое место, совершенно неподходящее для незамужней леди.

   — Лорд Даньелз, рад вас видеть! — навстречу нам вышел элегантный незнакомец, затянутый в шикарный темно-зеленый фрак, на его волосах поблескивало средство для укладки по всем канонам столичной моды и мужских причесок. — А это должно быть леди…

   — Тревор, — я немного осмелела и вложила свою ладонь в руку незнакомца, назвавшись своей настоящей фамилией.

   На что мужчина удивленно изогнул бровь, а затем, склонившись, поцеловал мою ладонь с тыльной стороны.

   Дядя захрипел за спиной и тут же меня поправил:

   — Даньелз, леди Даньелз она имела в виду. У этой молодежи вечные развлечения на уме, — зачем-то пояснил он, пытаясь оправдаться перед совершенно незнакомым человеком.

   — Я все же настаиваю и хотела бы узнать, для чего мы здесь?

   — Наберись терпения, Шелли.

   — Вы позволите? — мужчина со всей присущей ему любезностью и с моего разрешения забрал мое пальто, затем так же учтиво проявил заботу о Рубене Даньелзе. — Прошу, — незнакомец указывающим жестом предложил пройти нам в белую дверь.

   Ну что же, на мою память для своей защиты я могла активировать два из пяти заклинаний. Не много, но и не мало. Остальные я знала только в теории, но ни разу не практиковалась в их применении.

   Но если того потребует ситуация, я пущу в ход все, что умею и знаю, несмотря на возможность того, что моя сила могла очень легко выйти из-под контроля.

   Уверовав в свои силы, я решительно подалась вперед, нажимая на дверную ручку.

   Я старалась придерживаться того, что, сколько не бегай, неприятностей все равно не избежать, поэтому выбор был действительно невелик. Оставалось лишь дело за малым — посмотреть своему страху в глаза.

   — Присаживайтесь. Скоро к вам присоединится наш гость. А пока, может, чай, кофе? Шоколад для леди? — немного заискивающе проговорил незнакомец.

   — Воды, — быстро проговорила, пока еще была такая возможность.

   Мой внутренний магический резерв вполне позволял даже из такого небольшого объема извлечь пользу.

   — Кофе, — буркнул дядюшка, удобно располагаясь на стуле.

   За дверью оказался зал для переговоров. Просторное помещение с большим овальным столом, одним широким окном и маленькой барной стойкой, за которой как раз улыбающийся незнакомец занимался нашим заказом.

   — Если бы я знала о подобном вашем приглашении, то никогда бы на него не согласилась, — шепотом проговорила так, чтобы незнакомец не грел уши.

   — А что ты думала, я везу тебя в центр Коверлоу, чтобы выслушать печальную историю о том, как тебе испортили платье?

   — Но его действительно испортили, — я тут же расстегнула дорожную сумку и выудила наряд, точнее, то, что от него осталось, положив доказательства на стол. — В наши договоренности подобное не входило, разве я не права?

   — Вы, Треворы, — процедил сквозь зубы недовольно родственник, — до противности пытаетесь настоять на своем! — злобно бросил обвинения в мой адрес дядюшка.

   — Не я пришла и попросила об одолжении, — тут же парировала, и да, настаивала на своем…

   Рубен Даньелз поморщился так, как будто его заставили выпить прокисшее молоко.

   — Шелли, ты ввязалась в такую игру, которая тебе совершенно не по зубам. Юной леди не следует тягаться со старшим поколением. Мы умнее и гораздо опытнее.

   Да, отчасти он был прав, опыта в надувательстве такого уровня у меня не было, и к подобным навыкам я никогда не стремилась. А об умственных способностях его утверждение было весьма спорным.

   — Что вы, никаких игр! Но согласитесь, как в таком наряде можно попасть на бал?

   — Поэтому мы сегодня здесь, — отвел взгляд в сторону дядюшка.

   — Я не понимаю, что здесь могло вам потребоваться? Тем более для чего вам понадобилась в этом месте я?

   Дверь скрипнула, и в кабинет прошло трое мужчин. В черных одеждах. Со скрытыми лицами под широкополыми шляпами. Один из этой троицы отделился и приказным тоном скомандовал мне пройти с ними.

   — Что? — возмутилась и бросила убийственный взгляд в сторону дядюшки.

   — Шелли, так надо!

   — Кому, кому так надо?

   И вот не хотелось думать о плохом, но все указывало на то, что никому мое согласие и не требовалось. Мужчина в черном достал кожаный хлыст, скрученный в кольцо. Затем, размотав его в воздухе, одним взмахом ударил его концом по мягкому ворсу ковра.

   Вздрогнув от нависшей угрозы, я поняла, что у меня не осталось выбора.

   Кивнув своим мыслям, я поднялась со стула. На дядюшку смысла смотреть больше нет. Поддержки от него не было никакой. Он покорно сидел на своем месте и даже не шелохнулся.

   А меня такое положение дел только еще больше раззадорило, и я призвала свою магию, которая тут же проявилась на кончиках моих пальцев голубым свечением.

***

Первого слева мужчину я ударила мощным водяным потоком. Тот не ожидал подобного от меня и поэтому не успел выставить никакой защиты. Моя сила откинула его к стене. Я быстро перестроилась, изменив свою магию — основательно приморозив незнакомца. Я не сомневалась, что вся троица — урожденные маги. Это читалось по тонким эфемерным линиям, что излучала их аура.

   Самый главный из них как будто только и ждал этого, поэтому по нему я решила ударить заклинанием второго уровня. Оно давалось мне труднее, но эффективность его была на порядок выше первого.

   — Интересно… — проговорил их главарь, замахнувшись на меня хлыстом.

   Я не успела посмотреть, чем занимался последний из них, заметила лишь то, что мужчина как-то отстраненно наблюдал за происходящим.

   Рубен Даньелз не нашел ничего лучше, как залезть под стол. Это он сделал сразу, как только я выставила перед собой руки, готовясь к защите.

   — Никуда я с вами не пойду! — подтвердила свои главные намерения вслух.

   Кем бы ни была эта троица, нам явно не по пути. Поэтому я делала ставку на то, что во что бы то ни стало мне надо обезопасить себя от их лидера.

   Я предприняла попытку связать нападавшего и соорудила из магии водяное лассо. Но ловкости мужчины можно было только позавидовать — он с легкостью уклонился, разбив мою атаку свои хлыстом.

   — Не вам решать, куда вы и когда пойдете, — с какой-то особой уверенностью проговорил незнакомец и оскалился, когда я пропустила удачный момент для того, чтобы выбить хлыст из его руки.

   Я очень рассчитывала на победу, потому что того, что я встану на собственную защиту, а не растекусь лужицей под их напором или дяди, никто не ожидал.

   Но в какой-то момент все пошло не так.

   Я изрядно потратила свой магический резерв, и сил воплотить в реальность заклинание третьего уровня не хватило. Мужчина явно был обучен магии, а я просто настоящая дилетантка.

   — Леди Даньелз, прекратите, вам меня не одолеть!

   — Я и не пыталась вас одолеть, а вот остановить… — торопливо проговорила, закольцовывая водную магию в спиралевидную воронку.

   Мне удалось зацепить незнакомца и лишить его маски. Правда, этого человека я никогда не видела, и раскрытие его личности не дало мне никаких подсказок.

   Я почувствовала, как силы меня резко покинули. Именно в самый неподходящий момент.

   Сражаясь, я поняла, что незнакомец был магом-огневиком. Мужчина, скрестив пальцы, воссоздал заклинание пятого уровня, и мои запястья окольцевали магические наручники, полностью блокирующие водную магию.

   Кабинет пострадал не сильно, промокшие стены и немного выжженный ковер в нескольких местах напоминали о нашей маленькой схватке.

   — Присаживайтесь, леди Даньелз.

   — Тревор, меня зовут Шелли Тревор, и только так, — я продолжала настаивать по-прежнему на своем.

   — Слэйд, ты зафиксировал всплеск магии юной леди? — наконец-то обратился маг к тому третьему, который не стал на меня нападать.

   — Да, все записано на артефакте-кристалле, этого должно быть достаточно для нашего заказчика.

   — Мое почтение, леди Тревор! Впервые встречаю столь юную особу, попытавшуюся оказать мне такое активное сопротивление, — мужчина приподнял свою шляпу над головой, выражая восхищение и почтение.

   Я же не разделяла его восхищения. Все трое вызывали у меня бурю эмоций, причем совершенно негативных.

   Блокировку магических наручников мне было не обойти. Этому учили исключительно в академиях, а с Даньелзами на любое обучение мне был путь заказан. Я не питала лишних иллюзий на свой счет, не возомнила себя великим магом, но понять все-таки хотелось очень многое.

   — Кто вы и что вам могло потребоваться от меня? И кто этот ваш заказчик?

   Мужчина выудил из-за спины небольшой кожаный мешочек.

   — Лорд Даньелз, может, вы явите нам себя? — проигнорировал мой вопрос незнакомец, обращаясь к дяде куда-то под стол.

   — Да, конечно. С превеликим удовольствием, — подобострастно проговорил мой родственник, выползая обратно на дневной свет и опираясь на колени.

   — Как вы могли?! Вы что, продали меня? Кому?

   — Шелли, ты преувеличиваешь, все не так. Вот не надо только этих сцен и этих страшных обвинений…

   Незнакомец поставил мешочек на стол и предложил Рубену Даньелзу взглянуть на его содержимое.

   Тот также не стал вдаваться в подробности и разговоры, а быстро размотал тесьму.

   Мешок распустился, а на стол просыпались драгоценные камни: алмазы, изумруды, рубины и сапфиры.

   — Это только часть. Остальное получите, как состоится бал и женитьба. И девушку мы забираем сейчас. Ей не следует оставаться в вашем доме. С такими родственниками врагов не надо.

   Дядюшка пропустил оскорбительные обвинения от незнакомца мимо ушей и трясущимися руками стал собирать камни, складывая их в карманы своих штанов. А мне стало горько. И обидно. Что меня, как какой-то скот, продали. Выгодно и быстро. Не спросив ни о чем, распорядившись моей жизнью, как какой-то ненужной вещью.

   — Мне кто-нибудь собирается хоть что-то объяснить здесь? — потребовала я немедленного разъяснения происходящего.

   — И снимите свои кандалы с меня, руки уже затекли, — процедила сквозь зубы, пытаясь скрыть свое раздражение и негодование.

   Незнакомец улыбнулся, а затем обратился ко мне с ответной просьбой:

   — Это наручники, леди Тревор, — ехидного проговорил мужчина, а затем добавил: — Я сниму их при условии, что вы отпустите моего человека, — тот первый так и продолжал бороться с моей холодной ловушкой. — И попытаетесь хотя бы спокойно выслушать. Без магии.

   Ну что же, выхода у меня все равно не оставалось.

   — Я согласна.

   И это была чистая правда. Мы, Треворы, никогда не нарушаем своих обещаний, в отличие от других, и я вновь бросила в адрес дяди уничижительный взгляд.

   В моей голове просто не укладывалось, как он мог пойти на подобный шаг, да еще за такой маленький срок.

   Единственное, о чем можно было не беспокоиться, так это о том, что я могла остаться без мужа и без бала. По словам незнакомца, одно не исключало другого. А это означало, что Роберта я все-таки смогу забрать с собой. По крайней мере, хотелось в это очень верить…

ГЛАВА 6

В этот раз мне не пришлось пользоваться дилижансом. Главарь непонятной троицы, виртуозно очертив рукой пространство кабинета, открыл портал и предложил пройти внутрь.

   — Здесь вам ничто не угрожает, леди Тревор.

   — И даже вы? — с недоверием проговорила и посмотрела на мужчину прямым взглядом.

   — Мы — тем более.

   — И все-таки я жду ваших объяснений. Свою часть договоренностей я выполнила.

   Не хотелось признаваться в том, что у меня не было уже уверенности, насколько этот человек готов выполнить свои обязательства.

   Как показала практика, люди любили обманывать и всячески препятствовать тому, что было обещано ранее.

   — Ну что же, раз вы настаиваете и даже готовы пренебречь своим отдыхом после всего случившегося. Спрашивайте.

   — Где мы находимся?

   — Это небольшое поместье.

   — Неужели вы думаете, что это исчерпывающая информация? Я прекрасно вижу своими глазами, что мы находимся в яблоневом саду и отсюда отлично просматривается дом.

   — Верно. Как и то, что я не уполномочен рассказывать вам все. Нарушение магической клятвы принесет мне мгновенную смерть.

   — А они? — кивнула я в сторону оставшихся двоих.

   — И мои подопечные связаны клятвой.

   — Ну что-то же вы можете рассказать?

   — Конечно… — снисходительно проговорил мужчина и указал рукой на кованую беседку, скрытую в кроне деревьев.

   — В Коверлоу давно зима, здесь же тепло и цветут сады. Что это, если не чудо, или мы попали в другой мир?

   — Нет, леди Тревор. Это лишь поместье, расположенное в границах королевского двора. Как я полагаю, вы в курсе того, что в преддверии Нового года состоится бал?!

   — Собственно, на него я и собиралась попасть, пока не появились вы, простите, не знаю вашего имени.

   — Оно вам и не требуется. Моего имени не знает даже ваш будущий муж.

   И тут мое сердце затопила досада. Я совершенно не понимала и даже не могла предположить, какому одержимому фанатику могла потребоваться именно моя кандидатура.

   За то время, что я находилась дома, никто обо мне и не знал. Кроме тех, кто жил по соседству, и тех, кто содержал торговые лавки в городе.

   — Тогда как я могу к вам обращаться? Мистер Икс? Черный плащ? Зорро?

   Глаза мужчины расширились от перечисленных мною возможных имен и прозвищ, он слегка наклонил голову набок и тихо проговорил:

   — Трилонни Тикс, так меня зовут те, кому требуется помощь в тайных делах.

   Или делишках… Потому что все то, что произошло со мной сегодня, по-другому не назовешь!

   — Так почему я должна вам верить, сеньор Трилонни?

   — Потому что, если бы я собирался вам причинить зло, вы бы здесь уже не сидели.

   И это действительно была правда. С его уровнем магии и ловкостью я бы ни за что не смогла победить. Слабая и необученная самоучка вряд ли может представлять серьезную угрозу для такого человека. Но беспокойства с легкостью могла добавить. Как например, сейчас, когда пыталась разузнать побольше о происходящем и грядущем.

   Еще меня не отпускала мысль о том, что в доме в Коверлоу на окне лежали бумаги, скрытые моей магией. Как долго там пробудут Даньелзы, было неизвестно. При хорошем исходе их путешествие продлится, но если ничего не получится с Оскаром Эванзом, то они отбудут на следующий день после бала. Ни в том, ни в другом случае я не могла пустить все на самотек.

   — Допустим, я вам поверила. Но вы упоминали в разговоре с моим дядюшкой бал. И если я сейчас нахожусь здесь, то как же я попаду на само торжество?

   — Об этом вы можете не беспокоиться. К концу дня к вам прибудет модистка, снимет мерки и подготовит наряд. А будущий муж обещал с вами объясниться лично на балу.

   И в этот момент я поняла, что должна на этом балу быть. Очень хотелось услышать того, кто заварил всю эту кашу. А еще хотелось передохнуть, собраться с мыслями и придумать, каким способом лучше вызволить бумаги, пока их не обнаружили Даньелзы.

***

Из беседки мы направились в поместье. На многие интересующие меня вопросы я так и не получила ответов. Но сеньор Трилонни вызывал чувство уважения, в отличие от моего дядюшки. Тот бы давно уже разболтал всю информацию, играя на поле двух противников и сталкивая их лбами.

   Дверь нам открыла прислуга, представившаяся Полли, а у меня в этот момент закололо в груди, потому что дома Люси и Роберт. А не это все. Мне очень хотелось обратно в родные стены.

   Я даже невольно сожалела о том, что магия благоволила мне, а не Анжел, возможно, тогда меня не коснулся бы весь этот фарс. А теперь… пути назад не было, ничего не открутить назад, к сожалению.

   — Леди, — присела в книксене девушка.

   — Вы можете называть меня Шелли…

   — Не думаю, леди Тревор, что хозяин позволит разводить панибратство среди своих слуг.

   — Ну что же, тогда леди Тревор, будьте любезны.

   Девушка кивнула, а затем быстро предложила взять мое пальто. В этих окрестностях царила весна, что было уже невероятным событием.

   Я очень любила это время года, когда природа оживала, но не было еще летней изнуряющей жары и назойливых насекомых, от которых невозможно скрыться.

   Каково же было мое удивление, что внутри дома все дышало праздничной атмосферой. Над входной дверью прикрепленная к потолку висела веточка омелы, перевязанная праздничной атласной лентой. В гостиной, куда меня сопроводила прислуга, стояла пушистая голубая ель, правда, не украшенная, на камине висело семь больших носков, и сам верх камина был накрыт еловыми лапами.

   — А почему елка без новогодних украшений?

   — Хозяин распорядился оставить так для вас, чтобы…

   Польстило, что совершенно посторонний мужчина подумал о том, что, возможно, традиции подготавливать дом к празднику для меня важны.

   — Вы здесь в безопасности, — проговорил сеньор Трилонни.

   — Увы, это не так, место, где я против своей воли, не может быть безопасным.

   Мужчина сделал вид, что не услышал моих обвинительных фраз. А быстро передал прислуге конверт с очередными указаниями на мой счет…

   После этого Трилонни покинул поместье. Я же подошла к окну, провожая своих соглядатаев тревожным взглядом в спину.

   — Обед будет подан в три, — робко подала голос девушка.

   Я лишь благосклонно моргнула в ответ, что поняла.

   — Вы пока можете пройти в свою комнату.

   Да, отдохнуть очень хотелось, напряжение последних двух дней меня совершенно опустошило. И магический резерв наполовину пуст.

   Полли вызвалась меня проводить на второй этаж. Когда мы проходили по коридору, я заметила на стенах в красивых рамках живые портреты. Улыбающиеся дамы мелькали на полотнах в дорогих нарядах, а на противоположной стене такие же живые портреты, но мужские. Я понимала, что совершенно никого не узнаю из них, кроме нескольких персон, которые мелькали в исторических сносках Аксарии.

   Любопытным являлось то, что большинство жителей в обязательном порядке развешивали в своих домах портреты королевской семьи, герб и флаг нашего государства, а здесь… Все было иначе и странно.

   Не чувствовалось обязательств. Как будто портреты размещались по велению сердца.

   — Кто все эти люди?

   — Это родственники вашего будущего мужа. Сестры, братья, дяди и тети… — уклончиво ответила на мой вопрос Полли.

   — А фамилии?

   — Эттвуды, Биддеры, Крокетты, Пассетты…

   — Довольно, — я остановила эти многочисленные перечисления.

   Из всех озвученных фамилий я читала лишь о Пассеттах. И то в учебниках содержалась пустая и неполная информация. По моим воспоминания, Пассетты принадлежали к действующей правящей династии Гиббсов, которые славились восточными Лидельмильскими корнями.

   Лидельмильцы славились своим технологическим прорывом, магия давно перестала быть первостепенной, уступив науке. Поэтому их недолюбливали и в Касадении, и в Боргии, и даже в соседнем государстве Дэлурэзия.

   И что же из этого выходило, мой будущий муж находился в родстве с самой королевой Аксарии?!

   — Леди Тревор, вам нехорошо?

   Я не могу сказать, что сильно испугалась того, о чем успела догадаться. И, возможно, мои домыслы были слегка преувеличены, так как поместье совершенно не вписывалось в дворцовую роскошь, о которой так много слагалось песен и писалось художниками-магами на своих иллюзорных картинах.

   — Я устала.

   — Конечно, — с пониманием проговорила Полли и отворила дверь в мою комнату.

   Я была поражена размерами комнаты для себя одной. После того как мы с Робертом довольствовались крохотной каморкой во флигеле, мне не верилось, что такое было возможно наяву, а не во сне. Я даже замерла на пороге.

   Для себя отметила, что будущий муж явно не скупился. Хорошо это или плохо — покажет время. Людям свойственно пускать пыль в глаза, как например, Анжел, которая обманным путем собиралась приковать к себе молодого лорда Эванза.

   Я неуверенно шагнула внутрь.

   Мой взгляд невольно упал на широкую кровать, скрытую под великолепным балдахином из дорогого сукна, отороченного кружевом и прошитого золотыми нитями.

   Неужели мне придется принимать здесь и будущего мужа?

   Мои щеки заалели только при одной мысли, что все может быть именно так. Но вдруг будущий супруг мне не понравится вовсе?

   Настроение мгновенно испортилось. Комната уже не казалась настолько красивой, как и кровать.

   — Я бы хотела спать здесь, — указала рукой на сиротливо стоявшую тахту у большого окна.

   — Но, леди Тревор, это же неудобно… — попыталась мне возразить прислуга, но, наткнувшись на мой острый взгляд, тут же замолчала.

   — Как вам будет угодно. Хотели бы вы искупаться?

   — Это, наверное, долго, — с сомнением проговорила и посмотрела на девушку.

   — Что вы! — воскликнула Полли. — Бочки с подогревом, привезенные хозяином из Лидельмиля прогревают воду за считанные минуты.

   Девушка проговорила это с такой гордостью, что вызвала мою улыбку и действительно захотелось проверить, что же там такого было уникального и совсем не магического.

***

Полли помогла мне сменить дорожное платье, предложив красивый домашний халат из тончайшего шелка. По нежно-розовому полю был прекрасный рисунок с красивыми яркими птицами.

   Ничего подобного я прежде не видела.

   — Откуда это? — указала на халат, когда прислуга вынимала шпильки из моей прически.

   Кожа головы уже порядком устала, поэтому, когда тяжелые пряди моих волос Полли распределила по спине, я вздохнула с облегчением.

   — Хозяин привез из длительного путешествия.

   — Куда же он у вас ездил? — я поинтересовалась не из праздного любопытства, а собирала информацию о человеке, который таким странным образом нашел себе жену в моем лице.

   — Я не сильна в географии, леди Тревор, только слышала, как хозяин в беседе с другом упоминал Радонию.

   — О-о-о, — округлила я глаза от удивления, рассматривая в зеркальном отражении Полли.

   Радония находилась в самых низинах нашего невероятно огромного континента. Одно из немногих государств, которое имело выход к Великому морю, а из него — к Бескрайнему океану.

   Уже одно то, что мужчина преодолел такой большой путь, поражало до глубины души. В книгах описывалось расстояние от Аксарии до Радонии как пять тысяч миль. Выходило, что мой будущий муж путешествовал более двух лет.

   — Да, поместье поддерживалось за счет нанятого управляющего на время отсутствия хозяина, — как будто прочитав мои мысли, опередила меня Полли. — Все готово, леди Тревор, — прислуга закрепила халат сбоку на десяток пуговиц.

   — Ну что же, показывайте мне ваши волшебные бочки.

   — Они не волшебные, — осторожно поправила меня прислуга.

   Когда мы преодолели большую часть дома и перешли во флигель, сердце мое заныло. Воспоминания о доме нахлынули с удвоенной силой. Но если Даньелзы оставили флигель для меня, Роберта и всех прислуг, то тут в поместье слуги жили совершенно в отдельном доме, где у каждого из них имелась в личном распоряжении своя комната.

   Полли отворила толстую, обитую деревом дверь.

   Мы прошли внутрь, и тут я почувствовала себя немного дикой. В центре довольно теплого помещения стояла не очень большая бочка со ступеньками, а над деревянной конструкцией возвышался переключатель и длинная труба.

   Заметив мое замешательство, Полли пояснила, что система водопровода уже давно установлена в доме, а бочка дровяная с печкой. Поэтому не требуется отряд магов, что довольно бы усложнило содержание такого большого поместья.

   — С этим мы справляемся легко, и даже вы могли бы в одиночку справиться, — по-доброму улыбнулась девушка.

   Я сняла халат и, с недоверием перешагнув через свой страх, поднялась по ступенькам. В воду отважилась опустить только часть ноги, чтобы удостовериться, настолько ли тепло, как описывала прислуга.

   И когда я осмелела, то заметила, что не только вода была горячей и приятной, но внутри бочки располагались круговые скамьи, на которых можно было сидеть, удерживаясь на нужной глубине.

   Ох, кто бы мне сказал, что и здесь существует цивилизация. Я совершенно отвыкла от удобств своего мира в прошлом.

   Целый час подобного великолепия меня не только успокоил, но и расслабил, что всю суету прошедших дней я позабыла на это время.

   Полли добавила в воду ароматическое масло. Затем, облив мои волосы из латунного кувшина водой, намылила их большим куском красного мыла.

   Признаться честно, так бы я и сидела в этой бочке. Вода так и держалась нужной температуры, но обед по расписанию никто не отменял, поэтому пришлось выходить.

   Укутав меня в огромное полотенце, Полли подкатила какую-то неопознанную трубу, и в первые минуты я не понимала, что от меня требуется.

   — Я немного пошумлю, вы можете прикрыть глаза. Пока мы просушим ваши волосы.

   Меня охватило чувство радости, что, возможно, это было некое подобие фена, правда, массивность конструкции заставляла очень сильно в этом усомниться.

   — Эм, спасибо, не надо. Я все же предпочитаю магию в подобных вопросах.

   Простенькое заклинание первого уровня позволило мне быстро испарить всю влагу и не пересушить волосы.

   Хотя должна была признаться, подобное устройство могло привести многих леди Аксарии в восторг. Не каждая девушка обладала магией и не каждая была магом воды, а бытовые заклинания требовали длительной подготовки, но самое главное — не всем благородным леди хотелось заниматься подобным. Многие из них считали ниже своего достоинства осваивать бытовую магию, для этого у них была прислуга. И этого было вполне достаточно.

   Когда с гигиеной было покончено, а Полли пересобрала мою прическу в новую, меня пригласили к столу.

   Есть в одиночестве было непривычно, но я нашла выход: когда переставала жевать, поглядывала в окно, любуясь плодовыми деревьями в саду, которые именно отсюда очень хорошо просматривались.

   Но все-таки было в этой весне что-то такое неправдоподобное. Не зря сеньор Трилонни обмолвился о сюрпризе для всех гостей дворца.

   Когда с едой было покончено, в дверной колокольчик позвонили, и на пороге появилась невероятной красоты леди. В ее руках было много коробок, саквояж и поводок, который был пристегнут к ошейнику маленькой собачки.

   Дама с собачкой гордо вскинула голову и улыбнулась, когда маленькими шажочками продвинулась внутрь.

   Полли быстро позвала помощниц, чтобы из рук гостьи забрали все коробки.

   — Леди Моник Шерро, модистка, — представилась дама.

   — Леди Тревор, — тихо проговорила я и почему-то смутилась.

   — Прелестно, прелестно, — восхищенно проговорила дама, а собачка у ее ног тявкнула в унисон своей хозяйке.

***

Когда в гостиной из пустоты вырисовалось большое зеркало в пол и маленький подиум, я даже не повела бровью. Нет, не сказать, что я являлась настолько искушенной в магическом искусстве, что подобными мелочами меня было уже не пронять… Просто напряжение дня сказалось, и к приходу дамы с собачкой мне стало немножко все равно.

   — В этом сезоне модно носить дРапиРовку и к нам веРнулись коРсеты, — леди Шерро немного проговаривала слова с буквой «р» так, словно она создавала эту вибрацию специально.

   — Исключено, — моментально включилась я в разговор, когда речь зашла о самом наряде.

   Я не считала себя модницей и даже порой пребывала в определенном шоке от веяний и тенденций, которые зарождались в столице. Я указала на модель в каталоге из прошлого сезона с завышенной талией и кружевом. Милый и скромный наряд.

   — Но, леди ТРевоР, — возмущенным голосом проговорила Моник, — платья от ШеРРо — тоРговая маРка, ее знают и любят. Я не могу в Новый год сшить то, что было модно в пРошлом сезоне. Это удаР по моей Репутации.

   Собачка тявкнула, вторя своей хозяйке.

   — ЗавеРяю вас, я могу создать модное и в то же вРемя то, что вам понРавится. Если вы позволите, начнем с иллюзии.

   Мне стало немного стыдно перед модисткой. Наверняка Моник много работала и вкладывала в свое дело время, силу и душу.

   Я даже позавидовала на мгновение ее раскованности в речах и тому, как она отстаивала свое мнение — единственно верное.

   — Хорошо, но если иллюзия мне не понравится, то возвращаемся к моему варианту, — я протянула женщине руку для закрепления наших договоренностей.

   — Мужское Рукопожатие? Да вы совеРшенство, моя доРогая… — и она ответила тем же мне.

   Скрепив наше знакомство и маленькое пари, кто кого одолеет в выборе наряда, я стала наблюдать, как воздушная иллюзия превращалась в мой будущий наряд.

   Легкими движениями рук леди Шарро изобразила совсем неожиданный вариант: золотая вышивка вдоль всего корсета, глубокий вырез декольте украшали живые цветы, открытые плечи с приспущенными драпированными рукавами в сочетании с разными тканями и пышная юбка.

   Я влюбилась в него с первого взгляда и, быстро капитулировав, позволила этой маленькой даме с собачкой управлять процессом.

   Все-таки не зря она славилась лучшей среди прочих других. Я дала себе зарок не думать о том, сколько на это уйдет денег. Не моих.

   Потому что все старания будущего мужа напоминали не что иное, как подкуп моего расположения к нему. А из-за этого моя тревожность только еще больше разрасталась.

   Сознание рисовало страшные картинки того, что жених мог оказаться страшилищем или, наоборот, старцем.

   И любовь к путешествиям еще больше указывала на то, человек мог оказаться гораздо старше меня.

   Конечно, я никогда не оценивала людей по их облику и степени привлекательности и готова была принять мужчину с любой внешностью и любого возраста ради моего Роберта. Как человек чести, я бы всегда хранила верность и была преданной подругой, если бы того потребовали обстоятельства, но пока я наблюдала.

   И меня совершенно не радовало такое разбрасывание деньгами, потому что это и близко не о счастье, но как же хотелось верить в то, что все будет хорошо, просто замечательно.

   Наивно и глупо. Но как есть, иначе я не умею, иначе это буду совершенно не я, а какая-то другая леди.

ГЛАВА 7

Два дня в поместье прошли незаметно. Я успела лишь выспаться и одобрить платье от леди Шерро, когда она приезжала во второй раз на финальную примерку.

   Так быстро ни одна модистка Аскарии не выполняла заказ для дебютанток.

   — Леди Тревор, рекомендую волосы поднять наверх и завить в прекрасные локоны.

   Полли прекрасно справлялась с моими непослушными волосами, но сегодня у нас планировался выезд в королевский дворец, и моими сборами занималась не одна она. На помощь ей пришли еще две девушки — белокурая Джинни и темноволосая Суннима с раскосыми глазами.

   Девушки держали на серебряных подносах украшения и духи.

   Я же с определенным волнением смотрела на свое отражение и посматривала на роскошный наряд, в котором мне предстояло дебютировать на балу.

   Ох, сколько же невероятных эмоций переполняло мое сердце: от нестерпимого трепета до болезненного отторжения всего, что ожидало меня в предполагаемом будущем.

   — Что с вами, вы побледнели?

   — Осмелюсь предложить несколько чайных ложек кедровой настойки, — вклинилась в наш разговор Суннима.

   — Каким образом горячительный напиток мог мне помочь? — я посмотрела на девушку, не понимая, к чему она клонит.

   Вот дядюшка Рубен, наоборот, злоупотреблял подобными рекомендациями, но только явной пользы ему это не приносило. Часто он настолько перебирал с этим, что выпадал из жизни на несколько дней, если не недель.

   Поначалу тетушка Тресси пыталась бороться с подобным его увлечением и даже парочку раз устраивала фееричные скандалы, взывая к его совести и тому, что не пройдет и года, как он полностью утратит способность к жизни. Но дядюшку ничего не брало: ни ее слезы, ни просьбы любимой дочери…

   Мы с Робертом не вмешивались в эти перепалки, хотя для нас и имело значение существование дяди не только по документам, но и в реальности.

   — Улучшит кровообращение, придаст румянец и блеск в глазах, уберет страх, сделает вас более раскованной!

   — Звучит неплохо, но нет. Блеск в глазах девушке дарит истинное счастье, румянец — ухаживания со стороны мужчины, ну а на сосуды влияет хороший сон и свежий воздух. Поэтому я не соглашусь.

   Суннима кивнула и не стала вступать со мной в продолжительный спор, но по выражению ее лица читалось, что она просто уступила и осталась при своем мнении.

   Насчёт раскованности так я и вовсе засомневалась, представив тут же образ своей кузины Анжел.

   Уж кто-кто, а она могла вести себя раскованно с любым мужчиной, для этого ей не требовалось ни ложки, ни пол-ложки.

    Когда Полли мне завила последний локон, Джинни вызвалась вплести в прическу жемчуг. Он просто невероятно отливал перламутром, и все мы пришли к выводу, что издалека смотрелось, как будто я попала под мелкий град, который застыл маленькими льдинками в моих волосах.

   — Красиво как… — протянула Джинни, отойдя на расстояние вытянутой руки, чтобы внимательнее рассмотреть свою работу.

   Затем Полли, поднатужившись, немного тяжело вздохнув, занесла мне за спину большое зеркало, чтобы я лично убедилась, какую прелесть удалось им сотворить за столь непродолжительное время.

   — Вам нравится, леди Тревор?

   — Очень! Я даже не представляла, что могу быть такой…

   — Красивой? — уточнила Джинни.

   — Нежной, — поправила я девушку и улыбнулась своему отражению.

   Суннима откупорила крышку флакона с духами и, осторожно смочив в его содержимом стеклянную палочку, точечно нанесла мне этот непревзойденный аромат на тело. Одна капля в районе лба, две капли у основания шеи между ключицами и по капле на каждую из рук.

   Когда аромат немного выветрился, он стал более тонким, неуловимым, хмельным, степенным и дурманящим. Цветочно-фруктовая композиция в сочетании с древесными нотами. Я наслаждалась запахом, который источало мое тело.

   Убрав лишнее, девушки приступили к облачению меня в бальное платье от леди Шерро. У Суннимы явно был крепкий захват и сильные руки, потому что, когда девушка дернула завязки на моей талии, я думала, что задохнусь, не меньше…

   — Я буду признательна, если вы немного ослабите корсет.

   Полли скорее помогла немного с завязками, слегка прикрикнув на Сунниму, поймав мой взгляд, исполненный благодарности. Я не умела руководить другими, так как прислуги в нашем доме были для меня близкими и практически родными.

   — Потерпите еще немного, — попросила Полли, когда перед моим лицом возникла красивая баночка с невесомой пудрой.

   — Это зачем?

   — Лидельмильская косметика придаст вашей коже сияние.

   После всего, что мне уже пришлось вытерпеть, пудра пугала меньше всего, поэтому без раздумий я позволила покрыть ею мое лицо, плечи и руки.

   Из зеркального отражения на меня смотрела невероятная красавица. Хотя в этом новом облике меня волновало одно: что столь идеальный образ придал мне немного надменности и холодности.

   С другой стороны, удивлять мне было там некого, а будущий муж, наверное, и так был доволен моими внешними данными, раз уж все для себя решил.

   — Вот увидите, вам не будет равных на этом балу, — воодушевленно произнесла Полли.

   — А жених ваш еще сильнее влюбится, вы просто такая… я даже не знаю, как описать, — реакция Джинни вдохновляла, но все-таки не до такой степени, чтобы этому радоваться.

   — Куда уж еще больше?! — я с недоверием проговорила.

    По правде, я очень сильно сомневалась, что моему мужу присуще вообще кого-либо любить, кроме себя самого.

   — Не скажите, хозяин большой ценитель женской красоты, — уверенно кивнула прислуга и тут же зарделась.

   — Трещотка, — проговорила с осуждением Полли, а Джинни так и вовсе залилась краской от ее замечания, потому что осознала, что иногда полезно все-таки язык держать за зубами.

   — Значит, ценитель…

   Я не сомневалась относительно того, что только взрослый мужчина был способен на подобную авантюру, а это означало лишь одно: что и в других, не магических сферах он был более опытным.

   Здесь я постаралась прислушаться к себе и понять, насколько меня заботило подобное откровение девушки. И выяснила, что мне неприятно думать о том, что когда-то эти прислуги так же восторгались красотой других пассий своего хозяина.

   Тихий и вежливый стук в дверь прервал мои невеселые размышления, лакей пригласил пройти к карете, так как нам пора было отправляться на бал…

***

Карета медленно, слегка покачиваясь, катилась по дороге. Я с интересом наблюдала в смотровое окошко, но, к своему удивлению, не обнаружила ничего необычного. Несмотря на то, что поместье будущего супруга находилось в пригороде и совсем недалеко от столицы, расстояние между ними было изрезано лишь бескрайними полями, на которых уже успели пробиться небольшие всходы зерновых культур и подсолнухов.

   Мне до сих пор не верилось, что в столице Аксарии царила поздняя весна — невероятное ощущение разделения нашего государства на два мира: реальный и магический. Природа вступала в открытый диалог с миром тонкой материи.

   Этот Новый год я действительно никогда не забуду! Я это сразу поняла, еще на подъезде к городу.

   Он находился под прозрачным куполом, который специально по поручению королевы был установлен и возведен над столицей магами воздуха.

   Едва заметное мерцание обличало его полукруглую форму.

   Когда мы остановились перед высокими воротами в длинной очереди из таких же дилижансов, то я смогла увидеть нескольких магов, поддерживающих работу купола в этой части города. Одеты они были в темно-синие камзолы, их сильная магия лилась с кончиков пальцев, подпитывая магическое поле, а их лица скрывали маски.

   Наша очередь на проезд подошла довольно быстро, стражники, делясь по двое с каждой стороны на въезд-выезд, считывали магические метки с перчаток лакеев.

   Но я просто не представляла, что такое эта наша столица.

   Величественные строения, шпили которых упирались в небо, оживленные улицы, громкая музыка, яркий свет, шум голосов.

   Столько магических светлячков, активированных в уличном освещении, я не видела еще никогда. Ну а на довольно большой возвышенности, за которой уже начинались бескрайние горы, лежал королевский дворец.

   Я даже зажмурилась.

   Дворец утопал в невероятных лучах магии и света, бросая разноцветную тень на ночной город.

   Когда успело так быстро стемнеть, я и сама не заметила. Ведь из поместья я уезжала еще совсем днем… О том, что вся концентрация магии была завязана на дворце, и говорить не стоило.

   Я, ошеломленно разглядывая все то, что окружало меня в данную минуту, ощущала большой прилив энергии. Самым главным в этом было то, что моя магия активно откликалась на такой эпицентр и концентрацию схожих сил.

   Кабину кареты осветило голубое свечение, внезапно сорвавшееся с моих рук.

   Я даже вскрикнула от неожиданности.

   И как я ни пыталась повлиять на этот процесс, ничего не получалось.

   Когда карета поравнялась с неизвестным красивым зданием, лицевой фасад которого был выделен круглым выступающим вестибюлем, оформленным восьмиколонным портиком, я смогла разобрать главную надпись: «Академия магических наук». А к ней небольшая приписка: «Всяк сюда въезжающий, возлюби Аксарию, поделись частицей себя и своей магии».

   И если причину непроизвольного выброса моей энергии и силы я нашла, то как быть с этим дальше, совершенно не понимала.

   Во дворце нигде не спрячешься, и всех не сделаешь резко слепыми. Страх липким холодком побежал вдоль позвоночника. А что, если обман относительно кузины вскроется? Что, если я потеряю ту возможность, которая могла помочь спасти моего Роберта?

***

Как я и полагала, народа у парадного дворцового вестибюля было не меньше, чем у ворот на въезде в столицу. Дамы и их кавалеры старались не толпиться. Дворецкие сверяли поименные списки и вручали некоторым назвавшимся белоснежные карнавальные маски.

   Из увиденного я сделала выводы, что именно эти маски предназначались дебютанткам, так как остальные дамы надевали золотые.

   — Ваше имя, леди?

   — Леди Тревор, — проговорила я как можно громче, потому что, несмотря на все старания уже прибывших гостей, не удавалось создать атмосферу спокойствия и умиротворения.

   Шелест юбок шикарных женских нарядов. Разговоры. Смех.

   Разве можно людям запретить быть в хорошем настроении на новогоднем балу?

   Мужчина в белоснежном парике приставил монокль к одному глазу и бегло просмотрел список. Судя по всему, имена и фамилии там располагались в алфавитном порядке.

   — Дебютантка! — выкрикнул мужчина, и его помощник, что стоял по правую руку, вложил в мои трясущиеся ладони белую маску. — Надевайте, леди. Никто из находящихся внутри не должен видеть ваше лицо до появления королевы и официального открытия бала.

   Ну что же, маска в мой образ прекрасно вписывалась. Поэтому мне быстро помогли ее закрепить сзади.

   — Тронный зал точно прямо. Никуда не сворачивайте, если не хотите заблудиться. Но если вдруг надумаете, справа выход к дворцовому парку.

   Я кивнула и неуверенно прошла внутрь.

   Высокие потолки позволяли чувствовать себя свободно, когда находишься в дворцовых коридорах. Я решила не блуждать нигде и даже пренебрегла прогулкой по дивному парку. Честно признаться, совсем одной мне было немного неуютно, но решительность моя от этого не убавилась, а наоборот. Я поскорее хотела обрести понимание, кто же все-таки мой избранник не только на этот вечер, но и на остаток жизни.

   И только я об этом подумала, как главный распорядитель бала объявил общий сбор дебютанток для представления их кандидатур королеве.

   Зал был полон!

   Белые маски сновали повсюду. И, к моему ужасу, мне предстояло нырнуть в эту толпу, пробиваться через бесчисленное количество придворных дам, шелка, парчи…

   Я даже растерялась на мгновение.

   Попробуй отыщи в этом всем Даньелзов. Как бы мне ни хотелось, но саму себя представлять я не имела права. Увы, придется потерпеть родство с ними еще совсем немного.

   Только сейчас, в этот момент, я поблагодарила мысленно своего неизвестного жениха за то, что позволил мне побыть несколько дней без дядюшки Рубена и его жены Тресси. Об Анжел и вовсе не хотелось думать. Кузина вызывала много противоречивых чувств в моем сердце.

   — Корова! — я услышала слева знакомый голос.

   Две девицы в белоснежных масках зацепились языками, потому что одна из них наступила другой на ногу.

   Присмотревшись повнимательнее, я узнала в девушке, стоявшей у портрета королевы, Анжел. Ее ангельский облик никак не вязался с той грубостью, которая так легко слетала с ее языка. А уж то, что кузина упоминала животное, и вовсе ее характеризовало деревенщиной и простолюдинкой.

   Как тетушка Тресси ни старалась привить ей королевские манеры, получалось из рук вон. Вернее, совсем не получалось.

   Анжел была ярким примером избалованного ребенка, залюбленного и эгоистичного.

   Я тяжело вздохнула и двинулась именно в том направлении, где стояла ругающаяся парочка, но окликать их в мои планы не входило. Главным было заприметить дядюшку и дождаться момента, когда Даньелзов пригласят на представление королеве в числе прочих родственников дебютанток.

***

Искать дядю долго не пришлось. Он стоял там, где и должен был стоять. У небольшого фуршетного столика, где подавались отменные закуски и бесплатное горячительное.

   Я подошла и дотронулась до его локтя. Нехотя. Испытывая большое чувство неловкости. За него и за себя. Если все гости замерли в ожидании появления королевы, то Рубен Даньелз, отвернувшись от всех, наслаждался личным уединением.

   — Дядя, — потянула его за рукав темно-бордового фрака.

   Мужчина дернулся и только затем нашел в себе силы повернуться и посмотреть, кто это осмелился его тронуть, да еще обратиться. Мне показалось, что родственного обращения он не слышал и вовсе.

   Обернувшись, он мазнул по мне бесцветным взглядом, а затем, недовольно фыркнув, протяжно выдал:

   — А-а-а, это ты… Что, твой любезный сЮпруг не соблаговолил тебя сопровождать? Или он притомился после брачной ночи? — Рубен расхохотался мне в лицо, а затем добавил: — Прости, вы же еще не женаты.

   От такого наглого, своевольного обращения и высказывания в мой адрес у меня все заклокотало внутри.

   — Не судите по себе, — оборвала я сбивчивую речь родственника. — Формальности должны быть соблюдены, — я гордо вскинула голову.

   Уж Рубен Даньелз всенепременно бы воспользовался положением и спросил с леди все, что причитается за сапфиры и рубины, в первую же ночь. И, честно признаться, я подобного очень боялась. Но мне предоставили комнату, прислуга ничем не посмела обидеть, а сам жених так и не появился для того, чтобы взять то, за что он внес свою часть драгоценных камней.

   Хотелось верить, что мой жених — человек чести. И он не посмеет запятнать мое имя позором.

   — Сейчас вы оставите свой бокал, возьмете себя в руки и представите меня в качестве дебютантки леди Тревор королеве, и по-другому не будет. Поверьте, мне не составит труда убедить мужа, что вы плохо о нем говорили. И, не ровен час, он может потребовать свой задаток обратно, с процентами, — добавила я для еще большего устрашения.

   На мгновение мне