Чёрный Парад. Карина Вальц

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. Те самые события в театре
• ГЛАВА 2. Тем временем за пределами театра
• ГЛАВА 3. Узница
• ГЛАВА 4. Город
• ГЛАВА 5. Дорога
• ГЛАВА 6. Дворец
• ГЛАВА 7. Убийство
• ГЛАВА 8. Сверхъестественная сила
• ГЛАВА 9. Прогулка
• ГЛАВА 10. А ты веришь?
• ГЛАВА 11. Чувства короля
• ГЛАВА 12. Бал. Начало
• ГЛАВА 13. Бал. Продолжение
• ГЛАВА 14. После бала
• ГЛАВА 15. Роксана
• ГЛАВА 16. Посмертье
• ГЛАВА 17. Ида что-то пропустила
• ГЛАВА 18. Пропущенное
• ГЛАВА 19. Любовные интриги
• ГЛАВА 20. Величественный заложник
• ГЛАВА 21. Карточная схватка
• ГЛАВА 22. Пока в Посмертье что-то происходит…
• ГЛАВА 23. В Посмертье что-то произошло
• ГЛАВА 24. Выбор Дарлана и Иды
• ГЛАВА 25. Выбор Актера
• ГЛАВА 26. Каждый сделанный выбор
• ЭПИЛОГ (вместо эпилога)

АННОТАЦИЯ

После событий в театре затишье на Мертвых Землях закончилось. Столица расколота на части, Аллигом захвачен, война неизбежна. И кто-то желает зла не только королю Александру, но и его королеве, ведь убита ее единственная подруга.

   Королева никому не верит, не знает, к кому обратиться. А единственная, кто может ей помочь, сама бесследно исчезла...

   От автора: Четвертая книга серии "Принц и Ида"

ГЛАВА 1. Те самые события в театре

Я был там. Я видел, как все началось.

   Альтьер Дарлан. «Мертвоземье до начала войны: воспоминания очевидцев»

   Театральная премьера не должна была стать взрывом. Рядовое событие, скучное, блестящее, помпезное, с такими же скучными и помпезными гостями, лица которых примелькались еще со времен дворцовых приемов. Постановка не отличалась оригинальностью или излишним драматизмом, актеры играли вроде бы и нормально, но не впечатляюще, без надрыва. И кто бы мог подумать, что играть с надрывом придется самим зрителям! И что я получу главную роль в третьем акте.

   Сей принц смешон, другого нам несите!

   Нас.

   Пара строк текста, произнесенного актером со сцены, и все пошло кувырком. Как в плохом сне: на несколько мгновений повисла тишина, зрители затаили дыхание, думая, а правильно ли они все услышали, а не показалось ли… и я была среди этих зрителей, я сама затаила дыхание. А в душе уже зрело нехорошее предчувствие, ведь я точно знала: мне не показалось. Вот только пока непонятно, что это было: скандальное заявление, попытка вытянуть среднюю по качеству постановку, или… предупреждение перед ударом.

   Нехорошее предчувствие росло и крепло.

   Все это случилось быстро, зал даже не успел еще отмереть, тишина давила на уши до гудящего звона. Я повернула голову, посмотрела на Дарлана, и его бледное лицо не оставляло сомнений: предчувствиями тут мучаюсь не только я.

   — Может, я и ошибся, когда пророчил тебе долгую жизнь, — медленно сказал он, глядя мне в глаза. — Может, гулять по мертвой земле тебе осталось всего ничего, — и от того, как он это сказал, по коже побежали противные мурашки.

   И начался хаос.

   По залу прошел шепот, кто-то вскочил, не понимая, что делать и надо ли вообще что-то делать. Парнишка-актер, что произнес те самые пугающие стихи, незаметно испарился со сцены, и это растревожило зрителей еще больше. Словно именно этот парнишка обязан был все объяснить или на худой конец заявить, что глупо пошутил.

   — Я не ослышался? — спросил Александр. Как и остальные зрители, он все не мог определиться, как реагировать на такое. Он теперь король, обязан раз двести обдумать каждое слово или действие.

   Мы с Дарланом одновременно подскочили к перилам и оглядели зал, благо с королевской ложи удобно наблюдать. Еще несколько зрителей поднялись, начали размахивать руками. Шепот вот-вот грозил перерасти в массовые возмущения. Альтьеры наивно полагали, что сейчас кто-то появится и все им разъяснит, ибо как же возмутительно все это! Кроме зрителей, никого лишнего не видно. Не сказать, что я всех знала в лицо… ах да, Дарлан знал.

   — Все чисто, — отрывисто бросил он. — Что это за дерьмо было?

   — Все чисто в зале, — обозначила я, до ломоты в пальцах сжимая перила королевской ложи. — Вопрос, что там за его пределами.

   — Театр проверяли.

   — Да, но это его театр.

   Дар выругался сквозь зубы. Думаю, это был его момент сожаления, ведь Актера стоило убрать очень и очень давно. Я этого не хотела, никогда не хотела, но жизнь диктует свои условия, порой немыслимые, противоречащие всему, во что веришь… но также жизнь учит наступать на горло своей же вере. К тому же, решение по Актеру принималось не мной, что хотя бы частично прикрывало суровую действительность. Но то я и мои глупые переживания, принципы, Дар таким никогда не страдал. Отчего с Актером тянул он – неизвестно. Мотивы Дарлана, такие же невнятные, как и он сам.

   — Это может быть не он, — сказал Дар, но вряд ли всерьез в это верил.

   — Это он.

   Дарлан кивнул:

   — Бери Александра, его охрану, и валите из театра как можно скорее. Я найду мальчишку-актеришку и вытрясу из него душу: кто приказал, зачем, почему... и Актера тоже найду, если он в театре.

   — Он в театре, — я не гадала, а знала наверняка. Нехорошее предчувствие окончательно окрепло, пустило корни и превратилось в уверенность. Теперь я на ходу выстраивала план, пыталась предсказать, как Актер поступит. Попугает толпу, но сам не появится? Ему достаточно будет одного позорного момента для Александра, и при этом Актер останется призраком, за которым мы с Дарланом будем гоняться по всей территории Мертвых Земель?

   Нет, это все не про Хала. Он появится лично.

   Роль призрака и беглеца ему не по нраву.

   — Часть моих людей тоже возьми, — рассудил Дарлан. — Сегодня с нами много охраны, должны прорваться… если что-то будет. Сила на нашей стороне, у него пока только внезапность.

   — Что-то будет.

   — Говоришь таким тоном, словно на Черный Парад собралась, в самом деле… обстановку нагнетаешь, Иделаида, вот что.

   — Если все зря – потом извинюсь.

   Еще раз осмотрев зал, я развернулась к Александру. К этому моменту принц… не принц, король, успел тоже встать, но к перилам подходить не торопился. Знал, что все взгляды будут обращены к нему и потом каждую эмоцию Александра безжалостно разжуют местные сплетники. Не стоит одаривать их столь щедро.

   — Ида, ты должна объяснить…

   — Не сейчас. Стой здесь, пока мы никуда не уходим, — приказала я и выглянула за дверь, там паслась охрана. Рыцари Александра, так мы в детстве звали людей, приставленных к принцу. Но большинство рыцарей погибло во время Черного Парада королевы Роксаны, и теперь в сплоченных рядах мелькали люди Дарлана, королевская стража и бывшие ученики старика Лу. Все, что когда-то казалось незыблемым, резко изменилось.

    Парни встретили меня удивленными взглядами: обитая в коридоре, они попросту не знали, что стоит готовиться к обороне, выглядели расслабленными и скучающими, но, увидев меня, заметно подобрались.

   Больше в коридоре никого не было.

   — Ты и ты, — я выбрала парня, близкого по росту к принцу… королю, и еще одного, поменьше, — зайдите.

   Поначалу Дарлан появление двух охранников не понял, но, как только я приказала Александру раздеться и начала раздеваться сама, идею оценил и закивал одобрительно. Зрительский зал уже вовсю гудел, пока мы в королевской ложе занимались переодеванием. Нервы звенели от напряжения, я понимала, что сейчас важно все сделать правильно, не поддаться панике.

   — Много охраны привлечет внимание, значит, охранять надо подставного «короля», — сказала я, спешно затягивая ремнем великие в талии брюки. Но это ничего, раз парню рядом со мной пришлось справляться со шнуровкой на платье. — И там обязательно должна быть я, Актер знает, что Александра я ни за что не оставлю. Значит, моя задача так и сделать.

   — Согласен, — кивнул Дар. — Мы с его величеством и парой ребят прогуляемся до гримерных, это вопросов не вызовет, моя работа – разбираться с такими происшествиями. Неподалеку есть выход для сотрудников, выберемся там.

   — Вот только я не согласен, — Александр повысил голос. — Бежать, словно трус? От кого, Судей ради? Мы на Мертвых Землях, я король этих земель. Гранфельтский! Как это будет выглядеть?

   — Эту проблему решим завтра. Сегодня бы добраться до дворца.

   — Ида…

   — Народ выходит из зала, — Дар в очередной раз подобрался к перилам, — мы тоже должны идти, медлить нельзя, не успеем влиться в толпу. Ваше величество, я полностью понимаю и принимаю ваше возмущение, нет ничего важнее, чем выглядеть храбрецом в глазах верноподданных, но сейчас, увы, времени на объяснения у нас не осталось. В другой раз все всем докажете.

   Александр сжал зубы, выражение его лица ни о чем хорошем не говорило. И я как никто другой знала это его выражение – сейчас его величество упрется рогом, да так, что не сдвинешь.

   — Ида пойдет с нами, — сказал, как отрезал.

   — Со мной все будет в порядке.

   — Будет, потому что ты пойдешь с нами. Охрана пусть охраняет «короля» и «Иду», иначе зачем вся эта игра в переодевание.

   Затем, что я собиралась искать выход из театра в одиночестве. Отвлечь Актера на себя по-настоящему, да хотя бы через нашу связь, ведь что-то там еще есть, пусть Хал и научился закрываться. Я хотела, чтобы он пошел за мной. Представление с «королем» же было для его людей, которые точно будут наблюдать. А Александр с Дарланом… они должны уйти, выбраться. Это первостепенная задача.

   И Дар мой план прочитал, это же Дар. И мы оба понимали: объяснять сейчас Александру подробности о каком-то непонятном для него Актере, и уж тем более о моей с ним связи… да мы так никогда театр не покинем, а Александр прямо здесь исполнит пророчество и попросту скинет с меня с королевской ложи вниз за фантастическую способность спать не с теми мужчинами.

   — Ваше величество… — начал было Дар, но Александр его перебил:

   — Она идет с нами. Точнее, со мной. Ты можешь отправляться на все четыре стороны, если не согласен, Бурхардингер.

   — Сейчас не время для таких споров.

   — Вот именно, — бросил Александр и первым вышел в коридор.

   Мы с Дарланом беспомощно переглянулись и шагнули следом. Приказы короля не обсуждаются, тем более в присутствии посторонних. Так бы я Александру пару ласковых сказала, конечно. Думаю, и Дарлан бы добавил от души, а то его невыносимо вежливое «ваше величество» резало слух. Хотя насчет храбрости не удержался, съязвил.

   Коридор поражал пустотой и тишиной, звуки из зала сюда не доходили. Казалось, что все в порядке, опасаться нечего. Иллюзорная безопасность. Увидев нас, охрана подобралась. Дар коротко проинструктировал парней, они окружили «короля» и «Иду» и направились к выходу, готовые защищаться до последнего.

   Мы остались впятером, Дарлан счел, что двух парней достаточно. Выбрал рыцарей, тех, кто охранял Александра с детства и проверен не одним десятилетием. Если что, слухи не распространятся. У нас теперь все так: с вечной оглядкой и страхом ненароком выдать очередной секрет.

   Я хотела сказать Александру, чтобы он меня отпустил, но наткнулась на его взгляд: непривычно жесткий и бескомпромиссный, нечего и думать о побеге. Настала моя очередь молча сцепить зубы.

   Друг за другом мы шагали по пустующим коридорам. Напряжение нарастало. И эта пустота мне не нравилась, совсем не нравилась. Я чувствовала ловушку, думаю, и Дарлан ее чувствовал. Но мы продолжали идти, за каждым поворотом ожидая эту самую ловушку. Ремень плохо держал на мне чужие брюки, то и дело я спотыкалась о широкие штанины. Пожалуй, это был последний раз, когда я выбралась куда-то в платье, не время быть красивой.

   Лестница, еще одна лестница. Все пусто. Мы влились в основной поток зрителей, Александра никто не узнал. Так и до выхода можно добраться… можно было бы, не заметь Дарлан чужаков. Он молча кивнул в их сторону, я взяла Александра за руку и утянула наперерез толпе, за сцену. Здесь есть выход, и он ближе, чем основной. Я знала путь, ведь не раз тут была, Актер любил таскать меня по пустому театру, это его личный вид вечерней прогулки. И ведь когда-то я находила такие прогулки забавными… но все меняется. Кто бы мог подумать, что я буду бежать по этим коридорам, спасая короля.

   — Куда все подевались? — шепотом поинтересовался Дарлан. Как и я, он всю дорогу пребывал в напряжении. А говорил он о подсобных помещениях, в которых должна кипеть жизнь, ведь здесь актеры одевались, красились, готовились выходить на сцену. А теперь все словно растворились в воздухе, оставив сиротливо лежащие по углам вещи.

   Я резко остановилась и схватила Александра за рукав:

   — Уйдем отсюда.

   — Но…

   И опять: я его не почувствовала, но каким-то образом знала, что так все и случится. Его тихие шаги невозможно было услышать, ведь он ходит как хищник, но мне казалось, что Актер вовсю стучит подошвами ботинок о пол, едва ли не прыгает, так остро я ощущала его приближение.

   Я сжала рукав Александра крепче и потянула его в другую сторону коридора. Дверь впереди бесшумно открылась, из-за нее вывернуло трое крепких парней. За их спинами маячили еще тени. Люди Актера, я и раньше замечала их в театре. А они, без сомнений, видели меня, и все как один терпеть не могли, считали, что Актер тратит драгоценное время не на ту женщину. Все это не озвучивалось, оставалось на уровне взглядов и ощущений, но я точно никому не нравилась. Даже сейчас, по мимолетным улыбкам, понятно: эта ситуация многим доставляет удовольствие. И неважно, что рядом со мной стоит сам король.

   А шаги позади все приближались. Мы в ловушке.

   Мои пальцы на рукаве Александра онемели, я вряд ли смогла бы их разжать. Эмоции били через край, а я ведь даже не увидела Хала, он еще не появился по другую сторону коридора. Так ощущалась вина. А еще сожаление и страх. Слишком много всего, чтобы справиться за те жалкие мгновения, что у меня еще остались.

   Дар жестом приказал парням из охраны встать позади короля, закрыть его. Мы с Дарланом вышли вперед, пальцы разжать я все же сумела. Теперь все зависело от количества человек, которых привел с собой Актер. А он точно привел много, понимает же, что гнилость – дополнительный козырь в любой схватке. Даже я боец лучше, чем несколько его натасканных на стычки людей. А Актер готовил ловушку и должен был все рассчитать.

   Впереди появилась тень.

   Свет на Хала не падал, но без сомнений, это был он. За его спиной никого, но это ничего не значило, ведь дальше коридор поворачивал. А сам Хал… он выглядел таким худым. Его тень походила на тонкую гибкую ветку.

   И снова звенящая тишина. Актер стоял впереди, не двигался. Его люди застыли за нашими спинами. Кто-то громко сглотнул – кажется, это был один из рыцарей короля. А мне невыносимо хотелось, чтобы все уже началось, тишина достала. Если не удалось сбежать, то хватит уже нагнетания. Вырвемся из театра с боем.

   — Бурхардингер, — вкрадчиво сказал Актер, — бери своих людей и проваливай. Выход там, — он указал на другой конец коридора. — Второго такого предложения не будет.

   Дар помолчал и вдруг шагнул вперед:

   — Брось это, Алласан. Прямо сейчас брось, оставайся в своем проклятом театре, раз смог выжить… живи дальше. Станет поздно, глупый ты дурак. Ничье везение не длится вечно, радуйся, что смог выжить. Отступи, — он говорил четко и медленно, словно объяснял ребенку простые истины. Надеялся убедить.

   Актер не ответил.

   — Судьи, Алласан! Из-за бабы… — продолжил было Дарлан, но осекся, услышав шорох за спиной. Тени приблизились, увеличились и всем своим видом показывали, что готовы по щелчку пальцев сделать так, как им будет приказано.

   Мы с Дарланом переглянулись, в который раз за вечер у нас состоялся немой диалог. Делать так, как велит Актер, ни в коем случае нельзя, это дураку понятно. Пять человек в любом случае лучше, чем я, да принц. Но люди Актера настроены решительно. У Дара есть с собой револьвер, охрана короля так же всегда вооружена. Даже в моих болтающихся штанах пряталась заначка, но стрельба в узком коридоре… словно прочитав мои мысли, сзади кто-то взвел курок. Этот звук ни с чем не спутать. И я не сомневалась: целились в Александра.

   Выстрел ему не навредит так уж сильно – вот чем я себя успокаивала. Главное, выбраться после этого на улицу. Я неуловимо кивнула Дарлану и что есть силы оттолкнула короля в сторону. И началось форменное безумие, в узком коридоре потасовка никак не может быть настоящим боем. Дарлан вовсю использовал револьвер, надеясь обезвредить как можно больше противников, я же подхватила Александра и потащила за собой. Он сопротивлялся, ему было противно торчать за моей спиной, он ведь тоже умеет драться. Но кое-чего Александр не понимал: если его ранят, Актер сделает все, чтобы король не получил доступ к мертвой земле. А если ранят меня… возможно, остатки былых чувств взыграют. Или не взыграют, и мое предназначение будет исполнено прямо здесь, в этом проклятом коридоре. В любом случае, мой долг – короля защищать, в том числе и от пуль.

   Люди Дарлана тоже стреляли, стреляли и в них. Я остро ощущала запах крови, но не оглядывалась, упрямо двигалась вперед. Дар прикрывал, пока мог, пока мы с Александром не приблизились к выходу. И там выяснилось, что все только начинается. Актер и впрямь готовился к этому вечеру, он не только в сценарий вмешался, но и все остальное предусмотрел. Впереди нас ждало еще шесть человек.

   — Справимся, — Александр мягко сжал мою руку. — Лу хорошо нас обучил.

   Лу нас хорошо обучил, это правда. Вот только быстро выяснилось, что и Актер своих людей подготовил неплохо, сражались они с нами на равных. Как альтьеры, принимающие гнилость. Как люди, познавшие дары мертвой земли. Мне выкрутили руки и за волосы откинули голову назад, Александра унизительно прижали носом к полу. Я пыталась вырваться, грозила, но это все уже от бессилия. И непонимания: Александр же король, как так можно? Король на Мертвых Землях – фигура незыблемая, великая… одно дело, когда один Актер головой тронулся, но какими благами он подкупил других, заставил так действовать, даже не сомневаясь? Не может быть, что все решают одни лишь материальные блага. Не там, где замешаны Гранфельтские. Перед ними положено трепетать, им стоит поклоняться.

   Нас удерживали, пока не появился Актер. Он театрально шагнул в дверной проем, в этот раз его лицо не скрывалось в тени. И Хал… изменился. Сильно. Его худоба выделялась и в тени, но лицо куда лучше рассказывало о том, что Халу довелось пережить в Аннераме. И без того змеиный взгляд отяжелел еще больше, и, пусть Хал по-прежнему остался хорош собой, и никакая худоба не смогла этого отнять, из-за взгляда хотелось быстрее отвернуться, стряхнуть с себя его влияние.

   Мне бы закрыть глаза, не видеть дело рук своих. Но я не собиралась выдавать себя, ведь совесть – это слабость. Так говорил еще старик Лу, мой дорогой учитель, а уж Дарлан повторял это чуть ли не каждый день.

   — Где Дар? — спросила я. Хватка на моих волосах ослабла, а Александра грубым рывком подняли на ноги.

   — У него был шанс уйти. И я очень надеюсь, что пример Дарлана послужит уроком: лучше принимать предложения сразу, иначе станет поздно. Итак, мое второе предложение: прямо сейчас отсюда уйдет один из вас. Уйдет беспрепятственно, на ушедшего не нападут на улице или по дороге во дворец, это я гарантирую. Но один останется здесь, вот ему я ничего гарантировать не стану. Даже наоборот.

   — Что за идиотские игры?!

   — Сделай одолжение, дорогая: помолчи. Решать не тебе. Ваше величество, — несколько глумливо Актер посмотрел на Александра, — слово за вами. Как вы поступите? Уйдете и оставите драгоценную любовницу на растерзание, или пусть спасается она. А мы тут повеселимся, может, даже вечеринку устроим. Я упоминал? Гуллан очень любит симпатичных мальчиков, — Актер кивнул кому-то из своих парней. Позади раздались довольные смешки.

   — Да что ты несешь, Хал!

   — Еще одно слово, Ида, и Гуллан начнет вечеринку в твоем присутствии. И не смотри на меня так: враги так враги, ты сама это решила. Видишь? Я принял к сведению все твои намеки, ты должна быть наконец довольна.

   На языке вертелось множество слов, но я сочла за благо промолчать.

   — Да ты кто вообще такой? — задал в общем-то логичный вопрос Александр. Логичный, но ужасно неуместный и лишний. Хал никак на него не отреагировал, внешне он выглядел равнодушным, но я понимала, как у него внутри все кипит, до трагедии буквально один неверный шаг, одно неправильное слово. Принц, которого он уже давно ненавидит, даже не в курсе, кто Хал такой, что может быть более унизительным. Неосознанно Александр ударил больнее, чем Актер с его подготовкой и планом.

   — Ты должен уйти, — сказала я Александру. — Уходи!

   — Я не… конечно, я останусь!

   — Пожалуйста, ваше величество! Оставайтесь, — нарочитое веселье звучало из уст Хала как никогда угрожающе.

   — Со мной все будет хорошо, он ничего мне не сделает, — в это я сама не верила, но какая разница? Главное – убедить Александра.

   Но он тоже мне не верил, это читалось в его глазах. И столько всего другого там читалось! Александр сейчас должен принять решение, жуткое, страшное, такое, которое на его месте мало бы кто смог принять. Александр прекрасно помнил, кто он. И кто я. А я никто, девушка, которая должна за него умереть. Может быть, даже сегодня. Или завтра. Но когда-нибудь точно. А обязанность короля защищать Мертвые Земли, а не неважных для истории девушек, пусть сердцу они и милы. Быть королем – не всегда про смелость и отвагу, чаще это про нелегкие решения и сломанные судьбы.

   — Он ничего мне не сделает, — с нажимом повторила я.

   — Хм-м… я такого не обещал, — обозначил Актер.

   Но я не обращала на него внимание, смотрела только в глаза королю:

   — Судьи свидетели, со мной все будет в порядке. Ты должен уйти. Обязан. Умоляю, Александр, не строй из себя героя, уходи. Он… он не сможет убить меня, мы связаны. Кровью. Он не сможет.

   — Ида…

   — Я говорю правду. Уходи, умоляю. Ради меня.

   — Нет, Ида. Нет!

   — Александр, ты обязан.

   — Я люблю тебя и здесь не оставлю. Если так… — Александр повернулся к Халу: — Мы остаемся вместе.

   Хал ожидаемо закатил глаза. Вздохнул и устало потер переносицу.

   — Как утомительно, — пожаловался он. — Ладно, ваше величество, сил нет смотреть на вас дальше. Будем считать, что вы меня переиграли. Вы уйдете домой, но только сегодня, следующая наша встреча будет совсем другой. В следующий раз все будет честно, вы будете готовы, и уже ничто не помешает мне прихлопнуть вас, как жука. Хорошо бы избавиться от проблемы прямо здесь, но я не могу, она ведь смотрит. Поэтому и вы не сбежали, сверкая пятками. Ведь и это она бы увидела, — еще раз вздохнув, Хал кивнул своим людям: — Выкиньте его на улицу. Его величество загостились.

   Александра потащили назад, он завозился, пытаясь вывернуться:

   — Нет, мы остаемся оба!

   — До скорой встречи, король. Не благодари за возможность сбежать, в будущем ты пожалеешь, что не сдох в этот вечер.

ГЛАВА 2. Тем временем за пределами театра

Во время давки на театральной площади я допрашивал подозреваемого. Он ограбил в Низменности несколько человек, я выслеживал его не один день, допрос казался таким важным. Но все перестало иметь значение, когда я узнал, что творится в городе.

   Альтьер Янис Морландер. «Мертвоземье до начала войны: воспоминания очевидцев»

   Как только Александра увели, Актер отвернулся и зашагал вперед. Меня подтолкнули в спину, намекая, что лучше не отставать. Я дернула плечами и сделала, как приказали – отправилась за Актером, думая, как далеко успел уйти Александр. Он уже за пределами театра? В том, что его выведут на улицу, я не сомневалась, Хал же обожает бахвалиться твердостью слова. Сказал – сделал, такой молодец, хороший мальчик. А отпустить короля сейчас – словно дать ему подачку. Это очередное унижение. Даже странно, что он не стал давить до конца и не вынудил Александра выбирать, вероятно, Актер и впрямь устал от нас.

   Или торопился.

   Ладно, вот теперь Александр точно успел уйти. Коридор резко закончился, мы выбрались к сцене. Далее два пути: подняться на саму сцену и спуститься с другой стороны, или обойти все по кругу. Куда отправился Актер, пока непонятно, да и какая к Судьям разница… я резко подалась назад, отчего двое из парней Актера оказались впереди. В третьего я уперлась и не раздумывая ударила его головой, благо рост позволял. Пара шагов, и я смогла дотянуться до одного из парней впереди, он рухнул и снес головой край сцены. Раздался характерный треск, кровью запахло моментально.

   Мне повезло: никто не готовился к новой волне сопротивления, оттого элемент неожиданности остался за мной. Без особой жалости я пнула оставшегося на ногах мужчину в пах, перепрыгнула через поверженных противников и побежала обратно в коридор.

   Тут и прогремел выстрел.

   Толком не поняв, что произошло, я рухнула на пол, словно подкошенная. Боли не было, просто нога вдруг перестала слушаться. Не без удивления я обнаружила, как чужие брюки за считанные мгновения набрякли от густой крови. В меня стреляли? В меня стреляли и даже умудрились попасть. Я подняла взгляд: мужчина, тот, что получил удар головой, стоял в конце коридора и до сих пор держал руку поднятой. Кажется, он и сам не верил, что все это случилось, в его широко распахнутых глазах читались удивление и животный страх.

   Конечно, выстрел услышал и Актер, не мог не услышать.

   Он появился в этом коридоре тоже. Посмотрел на меня, на своего человека. Опять на меня. Лицо Хала не выражало эмоций – плохой знак. Отчего-то стрелявшего бедолагу стало нестерпимо жаль, пусть и подстрелил он меня.

   — Ситуация неоднозначная, — мне почти удалось улыбнуться, глядя на Хала: — Предлагаю следующее: ты берешь оружие и добиваешь меня, стреляешь… скажем, в голову. Несколько раз, чтоб наверняка. Это твой шанс, Хал. Сейчас или никогда. Жизнь ведь такая штука… кто знает, когда оружие перекочует в мои руки. Я тянуть с выстрелом не стану.

   Взгляд Актера потяжелел и превратился в грозовой, Хал усилием воли усмирял бушующие внутри эмоции. По его мнению, я всегда говорила и действовала неправильно, наверняка и сейчас умудрилась его разочаровать. И это разочарование намного, намного сильнее, чем злость на стрелявшего придурка.

   С эмоциями Хал справился и от меня отвернулся.

   — Вы двое, — бросил он подоспевшим парням, — затяните ей рану. Только быстрее, у нас мало времени. И… вы знаете, куда идти. А ты, — обратился он к окаменевшему от ужаса стрелку, — убирайся отсюда, пока я не передумал.

   Повторять дважды не пришлось – парень ретировался с нечеловеческой скоростью. И окаменелость прошла, надо же.

   — Надеюсь, это был не Гуллан, — распереживалась я, — ты же обещал вечеринку с ним во главе, так красочно расписал… Жду не дождусь. Дырявая нога – так, ерунда, пусть такая мелочь не смущает Гуллана.

   Актер застыл, стоя ко мне спиной. Чуть повернул голову и спросил:

   — Это ты так проверяешь границы дозволенного?

   — А зачем их проверять? И так все ясно: как дураком ты был, альтьер Актер, так дураком и помрешь. Умный давно бы выстрелил мне в голову. После всего, что между нами было, и чтобы избежать всего, что еще случится.

   Жестом Хал подозвал одного из парней ближе:

   — Закончите с повязкой, свяжите ей руки. И ноги.

   — И рот, — подсказала я.

   — Раз альтьера просит, сделайте и это, — согласился Хал и покинул коридор.

   Как только Хал ушел, силы меня оставили. Я не сопротивлялась, когда мне перевязывали ногу, руки даже хотела подать сама, но поднять не смогла. Похоже, кровопотеря от ранения серьезная. Брюки так хлюпали… даже мне, привычной к виду крови, поплохело от этого противного звука.

   А нога до сих пор и не заболела толком. Только где-то глубоко внутри все нестерпимо ныло от нехорошего предчувствия. У Актера было сколько угодно времени на проживание ненависти и обиды. Одно дело – когда он не сдержался и едва не придушил меня в подвале Храма, осознав, что я заманила его в ловушку, совсем другое – его выходка в театре. Сколь сильно она бы ни походила на вспышку гнева, боюсь, таковой совсем не являлась.

   Хал отпустил Александра не из-за того, что я смотрела, он отпустил его, потому что это требовалось в данный момент времени. Возможно, избавляться от короля еще рано, или причина иная, более личная. Почему бы и нет? Сама я придерживалась первого варианта, но и второй не исключала, учитывая некоторые моменты прошлого, где Хал показывал себя натурой, очень даже подверженной театральным страстям и любовным порывам. Даже удивительно, что жизнь в нем это не выжгла, как, например, в мутно-сером Дарлане.

   При мысли о Дарлане внутри похолодело.

   Я сколько угодно могла желать Дару провалиться в Посмертье, но сейчас совсем не время. Надеюсь, он все-таки жив. В него точно стреляли, я видела своими глазами, но выстрелы не был смертельными, Дарлан еще сражался, когда мы с Александром уходили. Его должны найти или он сам доберется до улицы. Не может не добраться, не имеет права. Я же потом его отыщу и… в Посмертье отправлю.

   Дарлан справится – так я себя успокоила. И сейчас в любом случае стоит подумать о себе. С дырой в ноге и кровопотерей я не только бороться, а и уползти в случае внезапной победы над врагами вряд ли смогу. Похоже, придется посмотреть, куда меня люди Актера в конечном итоге приволокут. Обидно, но иного варианта придумать не удалось. Но если случай представится, я сделаю все, чтобы сбежать. Кто знает, когда другой шанс появится, и появится ли вообще.

   Вокруг все мелькало, свет казался слишком ярким. Меня тащили на руках, а я щурилась и не могла понять, отчего мы все еще в проклятом театре, почему бы не выйти на темную улицу. Хал же так торопился… ему надо уходить, бежать, пока ситуация не перевернулась. Он явился внезапно, но внезапность вечно не длится. Или я чего-то не понимаю?

    — Зачем нам наверх? — пробубнила я, радуясь, что обошлось без кляпа. Вроде бы и по лестнице я поднималась не своими ногами, а чужими, но дышалось внезапно тяжело, словно это я кого-то на себе тащила.

   Разумеется, мне никто не ответил. Бесконечная лестница наконец закончилась, а новый коридор поражал просторами. И это место я тоже узнала, даже слепящий свет не помешал. Мы поднялись к театральному куполу, здесь обычно обитал альтьер Актер.

   И ждал нас тоже Актер. Неожиданно. Стоял возле открытой двери, ведущей в его обитель, смотрел куда-то в сторону. Жестом указал, где меня оставить, кивком отправил мужчин в коридор, сам зашел в комнату под куполом и плотно прикрыл дверь.

   Вот мы и остались наедине.

   Он, стоящий в тени и я, сидящая на полу у края купола. И у меня наконец-то заболела нога, бедро пульсировало и горело. На лбу выступила испарина, я стерла ее рукавом, но почувствовала, что лоб тут же опять намок. До Хала мне уже не было дела, препираться с ним не хотелось. Пошел он… к Судьям. Сейчас я желала это искренне как никогда раньше.

   Актер тем временем ушел в дальний угол, вернулся с небольшим ящиком и длинными тонкими щипцами. Положил все это возле меня, деловито закатал рукава темной рубашки и присел рядом со мной. Зафиксировал ногу, разорвал брюки. Ковер моментально залило кровью, Хал задышал чаще, сжал челюсть. Вряд ли от вида крови, может, его бесила сама необходимость находиться близко ко мне. Все так же без слов он открыл ящик, достал баночку с прозрачной жидкостью, окунул в нее щипцы и приблизил их к ране.

   — Будет больно, придется потерпеть, — сказал он и без промедления принялся доставать пулю. Было больно, настолько, что я не смогла сказать, что пулю доставать необязательно, все это врачевание для чужаков, или дилетантов и неучей, коим Актер и являлся. Он сунулся в мир, в котором ему не место, и уже делает вид, что самый умный. А банальным вещам так и не научился. Не успел постигнуть азы, а уже на вершину лезет.

   Рану он заткнул горстью мертвой земли, окровавленную пулю отбросил в сторону. Даже не вытерев руки, отправился к столу, достал из ящика ром и заполнил стакан доверху. Я уже решила, что у парня случился приступ алкоголизма, но ром предназначался не ему, все так же молча Актер вернулся и сунул стакан мне в руки.

   Стакан я приняла и выплеснула его содержимое Актеру в лицо. Даже не промазала, хотя рука дрожала после мучительного «врачевания». Пусть боль пришла не сразу, но как пришла… теперь мне казалось, что в ногу стреляют без перерыва, что она уже вся в дырках и крови. Или в огне.

   Хал равнодушно вытер лицо рукавом, вернулся к столу, деловито налил еще стакан, подошел и ответил тем же: плеснул ром мне в лицо.

   — Извини, — развел он руками. — Хотел привести тебя в чувство.

   — Пошел ты!

   — Где-то я это уже слышал… ладно, Ида, ситуация такая: я не планировал, чтобы тебя ранили, на самом деле я хотел, чтобы ты все увидела своими глазами и увидела четко. Поэтому предлагаю обойтись без битья посуды и истеричных выходок. Я могу налить тебе воды или еще чего. Если хочешь.

   — Я хочу уйти.

   — И ты уйдешь. На все четыре стороны, Судьи свидетели…

   — Судьи? — фыркнула я. — Серьезно, Хал, ты о Судьях заговорил? Оно и понятно, ведь вас ждет скорая встреча.

   — Возможно. Но пока этого не случилось, придется тебе побыть в заточении. До тех пор, пока кто-то не умрет. Моя смерть, его смерть – вот твои билеты на волю, Ида. Так что посылай в Посмертье правильные запросы, вдруг повезет и тебя услышат.

   — Пошел ты.

   — Обязательно, только немного позже.

   Он подошел ко мне и вновь присел рядом. Я отвернулась, чтобы не видеть его лица, мне и так тошно. Или я не хотела, чтобы он видел мое лицо, ведь сейчас я не могла контролировать эмоции, все силы уходили на попытки не морщиться от боли постоянно. И меня ужасно, невыносимо бесило собственное невезение – вот так словить шальную пулю от придурка, который даже в меня не целился, а больше пугал! Без этой дурацкой пули я… не знаю, возможно, соображала бы лучше. Нашла бы правильные слова. Или, на худой конец, справилась с Актером, ведь он остался один. Думаю, он и без пули в моей ноге предпочел бы уединение, Хал не из тех, кто любит выяснять отношения на людях, он человек с наглухо закрытой душой. И бурлящей внутри лавой.

   — Ты не можешь идти, — тихо сказал Актер, его дыхание обожгло мою щеку, — мне придется взять тебя на руки. Постарайся не умереть от отвращения или что ты там сейчас ко мне чувствуешь.

   — То была бы прекрасная смерть, — пробормотала я.

   — Потому что мне назло?

   — Потому что сил больше нет твою рожу смазливую видеть.

   Актер не ответил, осторожно он приподнял меня за плечи, стараясь не слишком бередить раненую ногу. Это тоже раздражало – какие нежности! Сплошное лицемерие. Было бы еще смешнее, начни Хал опять признаваться мне в любви, тогда я бы точно решила, что мир спятил. Или пуля-таки угодила мне в голову и все происходящее – глупая фантазия.

   Хал нес меня легко, не напрягаясь. Открыл стеклянную дверь, встроенную в купол, и мы выбрались на крышу. Вокруг купола тянулось каменное ограждение, на него меня Актер и посадил, придерживая рукой, чтобы не свалилась вниз. С высоты мир казался мелким и незначительным, а люди внизу походили на крошечных насекомых. И роились они на площади перед театром. Много, много людей, огней и агрессивных криков, которые не заглушал даже пронизывающий насквозь ветер.

   Актер хотел мне что-то показать, за этим приволок на крышу.

   Я вглядывалась в мир под ногами, пыталась вникнуть в происходящее. Люди казались смазанными, слишком маленькими, чтобы понять. Тогда я посмотрела дальше, на городские улицы: везде горели огни, кипела жизнь, со стороны Низменности тянулись новые участники событий. И со стороны Холмов, но там людской поток выглядел совсем хилым. И где-то в середине толпы толкались люди в полицейской форме.

   Боль в ноге отступила, ведь тело сковал ужас.

   — Хал…

   — Акт первый: как король Александр справится с городскими волнениями. И мы оба знаем, как этот акт закончится, Ида: люди узнают, что их король абсолютно голый. Пусть не сразу, я допускаю, что влияние Гранфельтских на умы жителей Мертвоземья велико и неоспоримо. Но пройдут дни, да хоть даже месяцы, таких волнений станет больше, и до всех дойдет, что их король как лидер ничего не стоит. Что он совсем не тот, кем кажется и вся его власть – сказка для впечатлительных натур. Люди прозреют и вместо символа увидят живого человека, слабого, трусливого и никчемного.

   — И что дальше?

   — Дальше акт второй. И мы с тобой увидим, как он настанет.

   — Никто за тобой не пойдет, — прошептала я, глядя, как полиция пытается разогнать жителей Низменности, а они все наступают и наступают. Внизу происходило нечто страшное, необратимое. И кто-то все это спровоцировал.

   Актер. Своим внезапным возвращением.

   — За мной пойдут. Не мертвые, а живые и исключительно по своей воле.

   — Ты не понимаешь, что делаешь, Хал. Мстя за глупые обиды, словно недалекий мальчишка, ты обрекаешь на смерть десятки тысяч человек. Ну покажешь ты, что король голый, унизишь его, и что? Что дальше будет, не подумал? За нами придут. За всеми. За мной, и за тобой тоже. Мертвоземье на протяжении всего существования было костью в горле соседей, паразитом, сосущим ценные ресурсы, как думаешь, они воспользуются возможностью вырезать всех местных жителей разом? Проявят они жалость или человечность, о которой так любят рассуждать? Нет, Хал. Тысячу раз нет! Но ты, надо полагать, и умирать будешь с улыбкой: Александра унизить успел, самое главное в жизни сделал. Какая разница, сколько тысяч человек при этом погибло.

   — Это ты все время думаешь о своем принце. Прости, короле. В моих мыслях он появляется не настолько часто.

   — Поэтому, выбежав из Аннерама, ты первым делом отправился Александра повидать. Хотел, чтобы он позорно сбежал, оставив меня тебе? Сразу видно, что тебе нет никакого дела до Александра.

   Хал едва заметно усмехнулся:

   — Брось, мы оба понимаем, что он так бы и сделал. Сбежал. Потому что он трус и до сих пор ничего без Бурхардингера не может. Поломался бы для вида твой принц, да радостно унес ноги, ведь ты так его об этом просила. Мечтай я унизить его, думай я только о твоем обожаемом Александре, довел бы дело до конца, а не оборвал на полпути. И Аннерам я покинул давно.

   Последняя новость могла сбить с ног, повезло, что я сидела.

   Актер давно в городе? Но… это невозможно. У нас связь, я чувствовала… даже сегодня утром проснулась с черными пятнами на теле и тошнотой. Побочный эффект, о котором положено умалчивать: если плохо твоей половине, ты ее спасешь ресурсами своего организма. А по не самому приятному стечению обстоятельств, Актер как раз моя половина, кто знает, может, даже лучшая.

   — Как? — только и смогла я выдавить вопрос, хотя о части ответа уже догадалась: зная о связи, Актер попросту ранил себя. Ежедневно. Возможно, кто-то ему подсказал, кто-то более образованный и вхожий в мир мертвой науки. Конечно, Хал мог сообразить и сам, но все буквально кричало о наличии подсказчика.

   — Не так сложно, как ты думаешь. И жизнь – забавная штука, ироничная, ведь можно сказать, что выбрался я благодаря тебе. Ведь это ты отправила в Аннерам человека, который вдруг решил стать моим лучшим другом.

   Вот только у Актера никогда не было друзей, он сам говорил.

   — Я отправила в Аннерам многих.

   — И ты молодец. Тобой трудно не восхищаться.

   — Повосхищаешься, когда я верну тебя туда. Тебя и Армфантена, — то был выстрел наудачу, но я знала, что это прямое попадание. Самоистязание Актера обмана ради, восхищение, с которым Армфантен-младший когда-то рассуждал о знаменитом Актере… картина легко сложилась.

   Хал засмеялся и ничего не ответил.

   Я смотрела вниз и внутренности леденели от происходящего. На площадь уже не прибывали люди, для них попросту не находилось места, как и на улицах вокруг. Полицейская форма больше не мелькала, внизу все слилось в один большой человеческий поток, подвижную массу. Глаза намокли от непрошеных слез. Вся эта давка, паника… объявление войны. После событий этой ночи город уже не станет прежним, все изменится. Не сразу, но постепенно. Люди вспомнят о Мертвой Армии, начнут задавать вопросы, и с каждым днем количество вопросов, голосов будет увеличиваться, а всем рты не заткнешь. Не без Армии.

   Надеюсь, Александр уже во дворце и ему ничего не грозит. На первых порах он справится, самое сложное время впереди. И я не могу бросить короля, мое предназначение – быть рядом с ним как раз в такой момент. С этой данностью я боролось, отрицала ее, боялась и гневалась, но уже давно приняла. Земля сказала свое слово, а значит, ничего уже не изменить.

   Я тяжело сглотнула и опустила взгляд еще ниже, себе под ноги. Там чернела пустота, за ней – часть пологой крыши театра, нижние этажи. Теоретически зацепиться можно, чтобы хоть немного замедлить падение. А после придется упасть еще раз, уже на каменные ступени возле парадного входа. Будет очень больно, невыносимо, но падение я переживу, если уберегу голову. Но что будет после… если не потеряю сознание от боли и полученных травм, смогу привлечь внимание кого-то из полицейских. Которых совсем не заметно, но это сверху, я ведь видела, что они там. Если же полицейских рядом не окажется... отползу в сторону и забьюсь в дальний угол, в какой-нибудь земляной подвал. Там смогу себе помочь, главное, чтобы меня до утра не нашли люди Актера.

   Оба варианта весьма хлипкие.

   Но третий еще хуже – оказаться пленницей.

   При одной мысли об этом я поняла, что первые два варианта идеальны. Надо только решиться на всю эту боль и сломанные кости. Это тоже легко, меня Александр ждет. Я собралась с силами и откинула голову назад, ударяя Актера по носу. Этого хватило, чтобы он на мгновение ослабил хватку на моих плечах, я резко подалась в бок и вперед, соскальзывая с каменного ограждения вниз. Меня развернуло, рука Хала проскользила по спине, тщетно пытаясь удержать, но все произошло слишком быстро. У него получилось ухватить меня за шиворот, но ткань рубашки жалобно затрещала, начала рваться. Хал пытался добраться до моих рук, перехватить меня понадежнее, но и я не бездействовала, сопротивлялась, моей целью было падение.

   Проклятая рубашка наконец порвалась, и я полетела вниз.

   Падение на крышу вышло болезненным, я взвыла от боли в плече и раненой ноге, но сразу о ней забыла: меня неизбежно потянуло вниз. Если я хотела пережить еще одно падение, но уже на каменные ступни, следовало замедлиться. Я перевернулась на живот, пытаясь зацепиться за что-нибудь, руки противно скользили и… раздался грохот – на крышу свалился кто-то еще. Актер. Он последовал за мной без раздумий.

   Я разжала пальцы – больше нельзя тормозить. Но на краю крыши, когда меня перекинуло через каменный борт, все же зацепилась за край, гася скорость падения. Это и стоило мне свободы, ведь Актер успел нагнать меня и схватить в этот раз за руку. Крепко, так, что не вывернуться. Ногами он упирался в край и вытягивал меня наверх. Я сопротивлялась, но Хал как будто этого не чувствовал, его глаза горели яростью. Он затащил меня обратно на крышу и, отдышавшись, сказал:

   — Ты сумасшедшая, Ида. И я с тобой вконец спятил.

ГЛАВА 3. Узница

Мертвое и живое, живое и мертвое. Сочетание, смысл которого никто не мог постичь. Никто до заселения Мертвых Земель. Баланс присутствует и здесь, при его несоблюдении последствия могут быть глобальными.

    «Законы баланса», альтьер Херман Армфантен.

   Не знаю, куда меня привезли. Судя по времени, проведенному в экипаже – Мортум остался далеко позади, а больше я ничего сказать не могла. Пыталась считать повороты по пути, чтобы выяснить хотя бы направление, но мы двигались по Низменности, я потеряла ориентир уже на сороковом повороте. Не исключено, что меня и вовсе возили по кругу, хотя зачем? Знание местности не поможет сбежать.

   Тюремную комнату для меня тоже подготовили. Хотелось бы сказать, что с любовью, но Актера рядом не было, а его соратники вряд ли способны оценить всю глубину иронии, поэтому я промолчала и позволила втолкнуть себя в новое жилье. Кто знает, сколько времени придется тут провести, потому первым делом я осмотрелась: комната поделена на две части, с одной стороны – земляной пол, с другой – что-то вроде личных покоев. Широкая кровать, письменный стол и даже шкаф с одеждой. Пустой. По другую сторону от кровати за ширмой пряталась ванна, небольшая, но при известном старании можно искупаться.

   Нормального окна в комнате не предусматривалось, но источник естественного света имелся: по всему периметру потолка ползла узкая щель. Не знаю, чем должна была стать комната до превращения в тюремную камеру, но световой прямоугольник создавал странный эффект. Словно наверху потолка нет и вовсе.

   Ладно, не до чужих изысков сейчас.

   Проигнорировав кровать, я похромала к земле и легла. Сразу стало легче, может, это все холод, он сковал руки и ноги, по позвоночнику поднялся вверх. Я знала, что скоро усну, и о побеге придется подумать завтра, но кое-какие вопросы уже появились. Например: Актер посоветовался с новым «другом», помещая меня в комнату с мертвой землей? Что-то подсказывало, что нет. Но наличие клочка земли хорошо объясняло направление мыслей самого Хала: он уверен, что я попытаюсь сбежать. Вооружусь принципом «все, что угодно, лишь бы Актеру назло», в который он свято уверовал, и начну творить всякое… не знаю, топиться, голодать, биться головой о стену.

   Александр стал моей последней мыслью перед сном.

   И первой – при пробуждении.

   Я проснулась, словно от толчка. Размяла затекшие конечности и осторожно села. Нога пришла в норму, самое время заняться побегом. На письменном столе стоял поднос с едой, судя по всему, занесли его недавно. Возможно, проснулась я от звука хлопнувшей двери. Осмотрев поднос, я нашла закрытую миску с жижей, от которой пахло старыми листьями… что ж, подозрения подтвердились: Актер ожидает от меня приступов членовредительства по отношению к самой себе, думаю, при необходимости мне силой запихнут гнилость в глотку. Я мысленно усмехнулась и заглянула за ширму: кто-то наполнил ванну горячей водой. И в шкафу появилась одежда, между прочим, моя собственная. Забыв о еде, я обшарила карманы и вскоре нашла клочок бумажки.

   «Янис побудет со мной и Дином, пока вас не будет. Собрала все самое любимое, надеюсь, вы оцените. Лин»

   Одежду я осмотрела еще раз. Лин действительно постаралась, вот только с любимыми вещами вышла промашка – белое домашнее платье всегда напоминало мне балахоны сотрудников Храма. Я вновь усмехнулась и прощупала швы платья. Внизу обнаружился разрыв и еще один клочок бумаги:

   «Хорошая попытка»

   — Чтоб тебя! — выругалась я, узнав вычурный почерк Актера.

   Вся моя злость досталась несчастной бумажке, от нее осталась лишь пыль. Не полегчало. Тогда я занялась завтраком и переодеванием – куда удобнее злиться и искать путь побега в привычной одежде, а не в чужих разодранных брюках, выпачканных землей. И подкрепиться никогда не лишне.

   К обеду план побега не созрел, к ужину тоже. Разрушить стену голыми руками вряд ли получится, вырыть подкоп… есть сомнения, что по другую сторону этой комнаты воля, к тому же, копать нечем. Можно руками, но за ночь не управиться, а утром сия кипучая деятельность станет очевидной. Закрыть подкоп тоже нечем, разве что стол сверху пристроить, и это тоже вызовет вопросы. К тому же, куда-то надо складывать землю, не есть же ее, в самом деле… в общем, прикинув так и эдак, идею подкопа пришлось отбросить как неосуществимую.

   Как и множество других идей позже.

   Вместо этого я сосредоточилась на охранниках. Их четверо, все как один – широкие, квадратные и все время напряженные. Похоже, Актер предупредил, что от меня стоит ждать сюрпризов, вот парни и готовились к нападению в любой момент. И нападение точно будет, парни молодцы, пусть готовятся, но поначалу я выжидала. Наблюдала день за днем, изучала.

   Они всегда приходили вчетвером.

   За несколько дней наблюдения многое стало очевидным.

   Один мужчина оставался у двери, трое шагали в комнату. Если речь шла о приеме пищи, двое создавали непроницаемую стену, а один заносил поднос. Если же требовалось обслужить ванну, у входа оставались двое, а двое затаскивали свежую воду. Со мной никто не разговаривал, хотя я пыталась зацепить охранников милыми разговорами, остроумием и даже ругательствами. Но инструкции Актера выполнялись раздражающе четко, к тому же, мужчины приглядывали и друг за другом. Заговорит один, услышат другие и сразу пресекут все попытки.

   Однажды старик Луциан сказал: «Если не можешь обмануть, дай врагу то, чего он просит. И пусть это будет величайшим обманом из всех возможных». Как уже случалось ранее, философия старого учителя дошла до меня с опозданием. Но в заточении есть время подумать обо всем на свете, даже о всех философских цитатах старика Лу. К третьему дню я вспомнила их все, к пятому – начала придумывать свои и забавляться этим. Чем-то же надо.

   Первый раз на охранников я напала сбоку.

   Выждала, пока они придут с завтраком, первого пнула по подносу, отчего еда разлетелась по сторонам со смачными шлепками, а часть утренней каши обожгла квадратную физиономию охранника. Он же меня и скрутил, остальной троице даже рыпаться не пришлось.

   Второй раз я тоже мудрить не стала: через несколько дней вырвалась в открытую дверь, проскользив внизу. Кто-то прихватил меня за волосы и бесцеремонно закинул обратно в комнату. Между прочим, больно и обидно. Из-за обиды я и сорвалась, разбив нос до крови любителю хватать людей за волосы. Он выругался сквозь зубы под смешки остальных охранников, на этом схватка закончилась, меня опять скрутили.

   Третья попытка побега оборвалась еще быстрее предыдущих. Трудно в одиночку переть против квадратных людей, у которых каждая рука шире моей талии. И эти люди, без сомнений, имели дело с гнилостью, это еще при первой попытке побега стало очевидным. Кажется, шансов на побег все меньше и меньше, Актер всюду подстраховался.

   Но слова старика Луциана грели душу.

   А еще земляной пол, он тоже радовал.

   Враг готов к моим побегам, враг их жаждет. Кто я такая, чтобы отказывать? Чем больше побегов, тем больше мы узнавали друг друга. Например, охрана выяснила, что я вовсе не так опасна, как Актер им рассказал, ведь каждый раз хватало одного человека, чтобы меня остановить. На шестой попытке побега надо мной откровенно глумились. А я изображала ярость и готовилась к настоящей схватке. И так уже уйма времени упущена, и непонятно, что творится в Мертвоземье или в Мортуме. Мне ничего не рассказывали, связь с внешним миром пропала на много дней. Кажется, уже дней двадцать прошло.

   Это хороший повод поторопиться.

   Но пока лучше сосредоточиться на побеге. С проблемами мира разберусь потом, ведь Александру я не помогу, будучи в заложницах у Актера. Сначала – побег, который обязан быть удачным, ведь настоящая попытка у меня всего одна, а уже потом все остальное. Хотя, безусловно, я жаждала хотя бы весточки из дворца, обрывка новостей. Двадцать дней без информации – большой срок.

   Двадцать дней без общения… оказалось, это не так весело, хотя раньше я грезила о безлюдной тишине, и чтобы все меня в покое оставили. И из философии того же Лу: некоторые мечты лучше мечтами и оставить, а то в реальности оно как-то не очень приятно. А иногда даже невыносимо.

   Актер заявился на двадцать первый день заточения.

   Сначала зашла моя охрана, согласно ежедневному распорядку, вот только подносов с едой было три, причем на третьем высилась бутылка вина и два сверкающих бокала. Это заинтересовало, но не настолько, чтобы задать вопрос, я уже поняла и приняла всю тщетность попыток. А потом появился Актер и надобность в вопросах отпала.

   — Говорят, ты не даешь парням расслабиться, — вместо приветствия пожурил он и прошел к столу. Деловито снял еду с подносов, расставил тарелки и даже салфетки разложил. Открыл вино, разлил его по бокалам и отодвинул стул, приглашая меня… думаю, отужинать. В последнее время стало сложнее следить за временем суток. Льющийся сверху свет не помогал, иногда мне казалось, что и темнота – это свет. Двадцать дней – мало, чтобы сойти с ума, но что-то со мной определенно происходило. Я злилась, очень злилась, порой даже мысли о побеге не могли унять растущую внутри ярость. Это все от безысходности и заточения в замкнутом пространстве.

   Подумав, я прошла и села на предложенный стул.

   Хотя изнутри меня разрывало от противоречий: с одной стороны, делить пищу с врагом – себя не любить, и лучше бы бутылку вина разбить о голову этого самого врага, с другой – уж очень хотелось узнать, что в мире происходит. А так уж вышло, что Актер сейчас – единственный источник знаний. Он явно пришел поговорить. И хорошо, я с ним поговорю. И уже потом придумаю, как использовать принесенную им бутылку.

   Я схватила бокал вина, чтобы занять руки. Ужин (скорее всего, ужин), как и всегда, отличался изысканностью, в этом плане мой плен тянул на звание королевского. Кормили меня хорошо и всем, что я люблю. Актер, похоже, лично составлял меню, а может, пригнал сюда и повара.

   Сам Хал за минувшие дни заметно поправился, сразу видно – его ужины мало чем отличались от моих. Лицо округлилось, он перестал напоминать мумию с запавшими глазами. Расцвел, окреп… к сожалению.

   — Еще вина? — спросил Хал, заметив, что мой бокал уже пуст.

   Я не ответила, он молча налил мне еще. Мы взялись за еду, и с каждым мгновением ситуация становилась все более напряженной. Хал ел спокойно, не скрежетал вилкой по тарелке, ничего такого, но я точно знала, что он в бешенстве. Со мной творилось нечто похожее: я пила вино, ковыряла рыбу, ничего особенного… но напряжение нарастало. Воздух вокруг загустел, казалось, он вот-вот заискрится. Тишина вокруг уже гудела, давила на уши. Я сжала вилку сильнее… накопленные за дни тишины эмоции требовали выхода.

   Хал вдруг протянул руку и положил ее поверх моей. Он смотрел на меня внимательно и грустно, не представляю, о чем он думал, но почему-то его злость ушла на второй план.

   — Давай для начала просто поужинаем, — сказал он тихо. — Хорошо?

   — Хорошо, — медленно кивнула я. — Но чем мы займемся потом?

   — Чем захочешь.

   Я посмотрела на вилку в своей руке, а потом на эту невозможную, слишком красивую физиономию Актера, и широко улыбнулась. Думаю, Хал с успехом прочитал мои мысли.

   — Все необязательно должно быть так, Ида.

   — Ты вечно это повторяешь... а знаешь, что? Пошел ты! — я сбросила с себя его руку и вскочила на ноги. Стул позади жалко скрипнул: — Пошел ты! Ты… я думала, что смогу поговорить с тобой сейчас, раз уж ты заявился, но нет! Пошел ты, Актер! Я тебя ненавижу. Ты двуличная тварь, ничем не лучше Дарлана, так прекрати смотреть на меня печальным взглядом и нести чушь о том, как все должно быть.

   — Я понимаю твой гнев, но позволь напомнить…

   — Пошел ты! — меня несло, дни заточения обрушились сверху нестерпимым желанием все растоптать. — Ты – сволочь и разрушитель, готов кинуть на растерзание все Мертвоземье ради своего эго! И знаешь, что? Я всегда это видела. Когда что-то идет не по-твоему, все, конец, занавес! Пусть сгорит весь мир. И я, Судьи свидетели, знала, что все закончится цепью и грязным подвалом. Я знала. Надо было уже тогда отправлять тебя в Аннерам. Хотя нет, стоило оставить тебя в Низменности подыхать от пули Меллина.

   Хал засмеялся, отодвинулся от стола и сложил руки на груди:

   — В тебе погибает прекрасная драматическая актриса, Ида. Кто бы мог подумать? Подвал, цепи… я сам прочувствовал всю невыносимость твоего положения. В подвале и на цепях.

   — Уходи, не хочу тебя видеть. Если ты думаешь, что длительное заточение и отсутствие человеческого тепла сделает меня более сговорчивой и открытой к тебе, как к единственному источнику общения, то можешь даже не мечтать.

   — Внесу ясность: мне твоя сговорчивость больше не нужна. Судьи свидетели, я пытался, столько раз пытался, наступая на горло собственным принципам, но раз не сложилось… бывает, это жизнь. А здесь я… ты знаешь, почему я здесь. К тому же, каждая наша встреча может стать последней, эта мысль и толкает на странные поступки вроде визита сюда. И пусть мы давно уже друг другу все сказали.

   Слова о «последнем визите» снизили градус эмоций.

   — Что происходит, Хал?

   Он ответил не сразу. Медленно встал, задвинул стул, убрал остатки еды на поднос, даже протер стол салфеткой, так старательно, словно от этого зависела его жизнь. Салфетку Хал тоже забросил на поднос и наконец повернулся:

   — Ровно то, что я обещал. Твой принц сдохнет, без вариантов. Возможно, мне даже руки марать не придется, его свои же и придушат. Враги, значит враги, — он взял поднос и подошел к двери: — Боюсь, ты уже не сможешь ничего остановить. Он умрет, ты будешь жить. Мне все равно, где и с кем, и уж тем более я не собираюсь держать тебя здесь вечно… просто хочу, чтобы ты жива была.

   — Но Мертвоземье…

   — Устоит и зацветет лучше прежнего. Зависимость от Гранфельтских и их необыкновенной крови останется в прошлом.

   Он подошел к двери, я бросилась следом и схватила его за локоть:

   — Хал, Мертвые Земли – наш дом. Мой и твой. И тысяч других людей, это наша земля. Но нас слишком мало, чтобы устоять против чужаков. Подумай сам: даже если их армии ослабнут, их все равно банально больше. Намного больше. Со всех сторон больше! Что бы тебе ни обещали, это ложь, Мертвоземью все желают только смерти. Нас считают агрессорами, живыми мертвецами или еще хуже… никому не интересно оставлять нас в живых.

   — Мертвые Земли не так слабы, как ты думаешь.

   — Хал, не затевай войну, — я схватила его крепче, теперь боясь, что он уйдет, не дослушает. Гнев улегся окончательно, я вспомнила, насколько все это неважно. В этом деле слишком много личного, и именно личное привело к столь разрушительным последствиям. Но всегда можно остановиться. — Хал, умоляю. Ради меня. Подумай хорошенько: моя смерть связана с Александром, я пожертвую собой. А ты так упорно создаешь обстоятельства для моей жертвы.

   Мою руку он скинул и ушел, больше не сказав ни слова.

   Но я надеялась, что Хал задумается, что еще не слишком поздно. Хотя и прекрасно понимала: это попытка схватиться за соломинку, пути обратно уже нет, есть только слабая надежда, что все как-то разрешится, что мы не укатимся в бездну, а свернем где-то по пути. Но сейчас мы катимся напрямую, с огромной скоростью и только вперед. Раньше мы с Дарланом хотя бы пытались как-то извернуться, нам даже казалось, что все получается… но то была иллюзия. Самообман, в точности как сейчас, когда я пыталась вразумить Актера, который давно все решил. А мое мнение его никогда не интересовало.

   Чувство бессилия – одно из самых худших.

   В комнате стемнело, я легла поверх покрывала. О сне не могло идти и речи, раз за разом я прокручивала в голове минувшую встречу. Теперь, поостыв, я осознала, как глупо себя вела. Накопилось столько эмоций и невысказанных слов, столько сил и злости на собственное бессилие и невозможность сбежать, вот Хал и попал под раздачу. Опять все у нас криво, неправильно. Стоило поговорить с ним по-хорошему, убедить… да хотя бы прийти ко мне еще раз. А там, раз все у нас такое личное, кто знает. Хал не дурак, но там, где царят эмоции, разуму места нет, и я сама тому доказательство, не смогла встретить его с холодным рассудком.

   В следующий раз буду готова.

   Я предполагала, что он придет снова, просто не знала, когда. Мой повседневный распорядок не слишком изменился: прием пищи, ходьба по комнате и новые попытки совершить побег. Все попытки пресекались на корню.

   Через несколько дней Хал пришел вновь, больше я не истерила и поблагодарила его за вино. Разговаривали мы тоже в основном о вине, так я узнала, что Актер предпочитает сухое, кисловатое, многолетней выдержки и желательно с виноградников северной части Даммартена. Полезная информация. В следующий визит мы обсудили погоду Мертвых Земель, а когда Хал пришел еще через день, темы для разговора вроде как закончились. Точнее, я пыталась поговорить о рыбных деликатесах, но Хал хмуро молчал, а после ушел, не попрощавшись. И пропал.

   Стало ясно: хваленая женская хитрость – не мое. Один раз чудом схитрила и отправила Актера в Аннерам, второй раз вот не вышло. Интересно, что Хала отпугнуло? Обсуждение рыбных деликатесов или отсутствие скандалов с битьем посуды? Честно говоря, это и неважно, все равно за эти короткие встречи я поняла, что идея с нормальным разговором… скажем так, отличалась амбициозностью. Актер мне больше не доверял, умело выставлял границы, а обманщица я весьма средняя.

   В любом случае, это был запасной план.

   Зря я, что ли, так старательно готовилась к побегу.

   Время пришло.

   Мертвая земля умереть не может. Но ее состояние способно меняться под воздействием внешних сил. Это часто использовалось в садоводстве, когда издалека привозилась земля чужеродная, живая, и тонким слоем насаждалась сверху, чтобы мелкие растения чувствовали себя, как дома. Первоначальная реакция всегда была положительной: мертвая земля заражалась жизнью, в ней могли зарождаться процессы гниения, селиться насекомые, черви, но после все они дохли, потому что умирает только живое. И цветы тоже дохли, моментально. Это при первых экспериментах, разумеется. После ботаники Мертвоземья научились продлять жизнь растениям и выяснили, отчего они умирали столь быстро: все дело в контакте мертвого с живым. Этот контакт способен усилить жизненные функции, но при ошибочном использовании – только отнять.

   Баланс важен – не зря старый Армфантен, основатель мертвой науки, так часто его вспоминал. Помнится, в учебные времена у нас даже игра была: один зачитывает дневники Хермана Армфантена вслух, другие пьют эль каждый раз, когда звучит слово «баланс». Дальше пары страниц дело редко заходило, ни у кого на свете нет такой выдержки. Даже под гнилостью.

   Так вот, о балансе: пора послать его к Судьям.

   Я насобирала земли в одну из рубах, щедро все полила кровью (пришлось извернуться, колюще-режущих мне не оставили) и спрятала куль в шкаф. Чуть позже открыла, пощупала землю: все еще влажная, но начала сохнуть. Непорядок, живое должно продержаться достаточно, чтобы создать нужный мне эффект. Я повторила трюк с кровью еще раз пятнадцать, две ночи подряд почти не спала, карауля сухость земли. Задремав под конец второй ночи, проснулась от резкого запаха. Даже глаза открыла с трудом, так воняло. Конечно, это из шкафа.

   Баланс нарушился.

   Приоткрыв дверь, я сразу ее захлопнула, глаза заслезились с новой силой. Не ожидала я столь мощного эффекта. И запах этот ничем не скрыть, да ладно запах, из шкафа вырвалось вонючее серое облако, отравив воздух. А ведь совсем скоро мне принесут завтрак… надо торопиться.

   Я выбрала удобную одежду, переоделась. Разорвала старые брюки, тканью обмотала руки. От греха подальше, ведь кажется, я перестаралась с сюрпризом, себе бы не навредить случайно. Защитив руки, я вновь открыла шкаф, сдерживая тошноту, набрала гнилой уже земли и заняла позицию у выхода.

   Долго ждать не пришлось: дверь отворилась.

   Что ж, самое время использовать собранные наблюдения. Да и после пятнадцатой попытки побега парни откровенно расслабились, даже в этот раз отреагировали скорее смешками, заметив меня сбоку. Это промедление было мне на руку, ведь я уже не смеялась: что есть силы пнула первого охранника по коленкам (слабое место, не терпит ударов туда, что выяснилось во время седьмой попытки побега), он рухнул вниз и открыл противников следующих. Их слабые места я тоже изучила. В удивленные лица полетела гнилая земля, я оттолкнулась от лежащего внизу охранника и буквально втерла ядовитую субстанцию парням в глаза. Третьего ударила головой и добила уже ногой по тем же коленям.

   Все произошло так быстро, что парни и понять ничего не успели, но скоро точно поймут, а терять преимущество я не собиралась. С ноги ударив по голове первого охранника (ему досталось меньше всех, он уже пытался встать), я вернулась в комнату и опять заглянула в шкаф. Неизвестно, есть ли в доме кто-то еще, но лучше считать, что есть. А к потасовкам все давно привыкли, что для меня хорошо, ведь моменты промедления играют на меня.

   Зачерпнув горсть земли, я вернулась к парням. Один лежал без сознания, двое катались по полу, пытаясь оттереть глаза, а еще один почти встал. Я толкнула этого силача в грудь, прижала к стене и впихнула гнилую землю ему в глотку. От закашлялся и свалился на пол. Должен выжить. С остальными поступила так же. Взяла остатки земли и наконец покинула тюремную камеру, не оборачиваясь.

   Меня держали в просторном двухэтажном доме, после короткого обхода выяснилось, что охранников было шестеро. Но с двумя оставшимися я справилась шутя, они сидели на диване спиной ко входу и нападения не ожидали.

   Осталось понять, где я и как добраться до дворца.

ГЛАВА 4. Город

Только скалы и мрак. Хочется бежать, но бежать некуда. Земля мертва, начиная еще от прибрежного Аллигома, но настоящее Мертвоземье разворачивается где-то за скалами Аннерама, в этом нет сомнений. Там обитает сама тьма. Там не место даже мертвым.

   Из личных дневников альтьера Бреэля Роткирхельта.

   Мор. Я в проклятом Море!

   Городок я узнала сразу, когда-то по долгу службы мы с Дарланом катались по самым дальним захолустьям, да и при жизни Роксаны многое удалось повидать, даже за пределами Мертвых Земель. И Мор… пожалуй, это самое неудачное место, где можно было оказаться. Мой побег рискует быстро закончиться, ведь Мор – это перевалочный пункт между столицей и городом при тюрьме Аннерамом. Это самая непопулярная часть Мертвоземья и дорога здесь всего одна, прямая, как стрела. И никуда не свернуть, по обе стороны только черная земля и размазанный низкими облаками горизонт. И дорога не только прямая, но и весьма длинная, на такой любого путника видно издалека, а о наезднике и говорить нечего. И нет сомнений: Актер подстраховался и здесь, он не мог не выставить своих людей где-нибудь на дороге, и дело не только во мне, способной сбежать, но и в Дарлане, способном меня найти при желании. В общем, конвой на дороге будет и как-то придется его обходить.

   При условии, что меня не поймают в ближайшее время.

   Я накинула на голову платок, обернула его вокруг шеи и как могла спрятала лицо. Дом, в котором меня держали, находился в стороне от главных улиц города, вокруг много открытого пространства. Заметить одинокую фигуру – раз плюнуть, и никакой платок не спасет, поэтому я и заторопилась в сторону центральной площади. Там должны быть люди, затеряюсь в толпе и после подумаю, как быть, как отсюда выбраться.

   Мне повезло, до спасительной подворотни я добралась без приключений. Встала на углу, прижалась спиной к кирпичной кладке чужого дома и выдохнула. Где-то вдалеке слышались человеческие голоса. Я закрыла глаза, впитывая шум города. Мой плен не назвать ужасным, подвала и цепей не было, но как я радовалась простым городским звукам! До слез радовалась. И надышаться не могла. Запах свободы ни с чем не сравним.

   Теперь главная задача – продлить эту радость и не попасться.

   В Море кипела жизнь, навстречу мне то и дело попадались люди. На меня смотрели с любопытством, несколько женщин неуверенно склонили головы, приветствуя. Поначалу это испугало: неужели и здесь меня знают в лицо как «женщину Актера»?! Неужели и здесь перед ним трепещут? Но потом до меня дошло: дело в одежде, она с головой выдавала во мне альтьеру. В итоге я свернула на чей-то задний двор, собираясь выпачкаться, но по пути пришла идея получше: зря, что ли, я училась замки взламывать. Правда, и взламывать ничего не пришлось: я понаблюдала за окнами случайно выбранного дома, а после прямо в окно и залезла. Внутри никого не оказалось, я спешно открыла чужой шкаф и переоделась. Выбралась так же через окно, свою одежду свернула тюком и прихватила с собой, чтобы выкинуть по дороге.

   Замечать меня сразу перестали, никаких приветствий и заинтересованных взглядов.

   На площади что-то происходило. Городское собрание. Человек стоял в центре, у памятника Ромулану Морландеру (не зря город называется Мор) и что-то воодушевлённо вещал, размахивая руками. Я пыталась его расслышать, но до меня долетали лишь отдельные слова, слишком много людей вокруг, все галдели и что-то яростно обсуждали. Вперед тоже пробиться не удалось, ведь таких же желающих оказалось предостаточно.

   — Что происходит? — спросила я у стоящей по соседству женщины.

   Она на меня даже не взглянула, но ответила:

   — Что, что… как всегда, стращают нас. Готовят к худшему, предлагают приютить беглецов из Аллигома. Мол, скоро, совсем скоро они все здесь будут. Вот только что значит «скоро»? Уж столько дней стращают, а никого из Аллигома и нетушки. Странности творятся.

   Беглецы из Аллигома? Внутри все похолодело от ужаса. Аллигом граничит с Равнсвартом с одной стороны и с Даммартеном – с другой. Аллигом – самая уязвимая часть Мертвоземья, именно поэтому живущие там всегда были готовы бежать из города, многие дома предусматривали пути отхода. Но это было очень и очень давно. До Роксаны. Я готовилась к похожим новостям, но все равно услышанное застало врасплох.

   — Аллигом захвачен?

   — Да кто же это знает, милочка. Может, нам все врут? Уж коли на Аллигом наш позарился бы кто, его величество Александр разве сидел бы во дворце сиднем трухлявым? Давно бы Аллигом заполонили мертвые. Как в сказке про бессмертного королевича-повелителя тьмы.

   — Это если наш королевич так может, — прошептал стоящий рядом с женщиной старик. — Сколько живу на свете, ни одного мертвого в глаза не видел! Может, и нет их вовсе, мертвецов-то страшнющих? И не встают они воевать по чужому приказу? Если подумать, звучит-то сказочно. И ладно бы мертвые ходили по улицам ежедневно, глазам всегда можно поверить, но одним голым слухам…

   За такое заявление старик получил подзатыльник:

   — Чего несешь, юродивый?! Ты не видел, а вот мать моя все видела. До самого ухода в Посмертье только об этом и рассказывала, хорошей ей службы… Мать моя все видела: и Роксану, королеву ушедшую, и супруга ее, северного красавца Храбихильдора, и Армию нашу непобедимую, что шла за королевой нога в ногу. И с чего бы сыну отличаться от собственной матери? Нет, Александр наш король, наш повелитель мертвой Армии! Так что поговори мне тут… а мертвые услышат даже твой шепот, дурак ты старый! На Суде, поди, спросят за такое!

   — Ну не знаю, не знаю…

   Я выбралась из толпы. Вот и новости, коих я так жаждала, сидя в заточении: все плохо. Без сомнений, в Аллигом вторглись. Не знаю, с какой стороны, может, сразу с обеих. Вторжение пока не зайдет дальше, на несколько месяцев чужаки осядут на мертвых землях, чтобы привыкнуть и вернуть способность сражаться. И вот тогда все станет окончательно плохо. Значит, у меня примерно несколько месяцев. Возможно, и меньше, неизвестно ведь, как пойдет адаптация у настоящих воинов. И как давно они на мертвых землях. Вдруг все то время, что я сидела под замком, с той самой театральной ночи? Слухи до Мора могли идти долго, а это значит… времени совсем мало.

   Армия принцессы из Дивоса была бы кстати. Интересно, что с ней?

   — С вами все в порядке? — чужой голос выдернул из размышлений.

   — Да, конечно.

   — Уверены? Не стоит плакать, все будет хорошо.

   — Я не… — хотела сказать, что не плачу, что еще за глупости, но поняла, что щеки намокли от слез. Я слишком любила Мертвоземье, чтобы принять новости совсем без эмоций, пусть даже эти новости и были очевидны. Но знать, что будет, и услышать – разные вещи.

   — Все будет хорошо, — глупо повторила я и улыбнулась незнакомцу.

   Он неуверенно кивнул и отошел.

   А мне пора выбираться из Мора.

   Я вытерла лицо, проверила карманы: из дома, что так щедро поделился со мной одеждой, я вытащила и несколько монет, пообещав, что в будущем верну в десятикратном размере. Монет должно хватить на дорогу до города при тюрьме. Это в противоположной от дворца стороне, но в Аннераме я надеялась встретить кого-то из королевской полиции. С людьми Дарлана добраться до столицы будет проще, чем в одиночестве. И охрана Актера наверняка сторожит въезд в Мортум, к чему им контролировать не самый интересный Аннерам… по крайней мере, на это я надеялась.

   Очередной созданный на коленке план.

   Монет действительно хватило, уже затемно я ступила на темную землю города при тюрьме. Ветер завывал здесь особенно сильно, до странного гула вдалеке, я схватила себя за плечи и поспешила скрыться в городских проулках. Дорога, полная тревог и страха быть пойманной, изрядно меня вымотала, к тому же, на ночь глядя искать полицейских – плохая затея, можно нарваться на неприятности и себя раскрыть. Я побродила по пустым улицам, думая, как быть, и в конце концов влезла в знакомый дом. Именно здесь я обнаружила альтьеру Биргитт Арфмантен, которая пряталась от людей и подозрительных взглядов. Альтьеру, которая умерла. Кажется, это случилось лет сто назад, не меньше.

   Дом пустовал, на это и был расчет. Быстро обыскав кухню, я нашла банку с сушеной гнилостью и через силу проглотила несколько ложек, запив их водой. Тошнота подкатила к горлу, но можно перетерпеть. Сила мне понадобится, кто знает, как все будет завтра… руководствуясь этой мыслью, я поднялась на второй этаж, нашла гостевую спальню и легла. Сон не шел из-за страха быть обнаруженной. И пусть я проявляла осторожность, пусть путь в Аннерам – не самое очевидное решение, но все же… засыпать было страшно.

   Я повертелась еще немного и встала. В коридоре и на лестнице рассыпала битое стекло, вернулась в комнату и пододвинула тяжелый комод к двери. Выглянула в окно – все тихо, только ветер завывал как ненормальный. Поспать надо. Я опять легла и заставила себя закрыть глаза, но сама вновь начала прислушиваться к каждому звуку. Уровень тревожности, который Лу бы не оценил, старик всегда выступал за холодный рассудок и выверенные действия. Надо отдохнуть – создаешь необходимые условия, ложишься и отдыхаешь. Потом встаешь и идешь дальше.

   Думая о Лу, я наконец уснула.

   Проснулась как от толчка, показалось, что стекло в коридоре хрустнуло. Затаив дыхание, я некоторое время лежала на кровати, но хруст не повторился. Значит, точно показалось. Но из комнаты я все равно выходила с осторожностью, готовая биться до последнего, лишь бы не угодить обратно в заточение.

   Улицы Аннерама по-прежнему пустовали, даже в окнах домов никто не мелькал. Не хватало только сухой травы, что перекатывалась бы под ногами от сильного ветра, врезалась в дома и катилась дальше.

   Встретить людей Дарлана в самом городе я даже не надеялась, сразу отправилась в сторону тюрьмы. Здание, зажатое между суровыми лысыми скалами, более походило на вход в Посмертье, чем на место, в котором могут обитать живые люди. Тюрьма Аннерама и сама напоминала острую неприступную скалу. Во все времена здесь держали сивилл, предателей и убийц знатных кровей, и даже сотрудников Храма, что отвернулись от высшей цели. В городе таким людям делать нечего, слишком легко сбежать, потому и появилось это жуткое строение на краю мира.

   На входе никого не было.

   У меня сложилось впечатление, что во всем Аннераме из живых только я сама. Впечатление ложное, ведь даже вчера я приехала сюда не одна. Но все равно безлюдность напрягала: вдруг за время моего заточения все изменилось настолько? Вдруг в Аннераме теперь никого и нет? Вдруг…

   — Здесь нельзя находиться, — суровый голос раздался справа. Ко мне спешил мужчина в форме тюремной охраны. Его шаги, поначалу глухие, по мере приближения превратились в гулкий грохот, звук отражался от пустых стен и зависал где-то под потолком.

   — Зачем вы здесь? — спросил мужчина, оглядывая меня с ног до головы. Почтения на его лице не прибавилось, альтьеру он во мне не признал, спасибо украденному наряду. — Посторонним не место возле тюрьмы.

   — Я ищу кого-то из королевской полиции. Срочно.

   — В городе есть полицейские. Если на месте никого, дождитесь…

   — Мне не нужны городские полицейские, — перебила я. — Отведите меня к людям альтьера Дарлана Бурхардингера немедленно.

   — Кто вы такая? Повторю еще раз: лучше вам уйти.

   — Альтьера Нивьера Далиллиа. И мое терпение подходит к концу.

   Имя произвело впечатление, у охранника даже взгляд изменился: презрение и отвращение быстро исчезли, на смену им пришли недоверие и замешательство. Не выглядела я как альтьера, но говорила достаточно нагло, чтобы ею быть.

   — Так вы приведете королевскую полицию? — повысила я голос. — Или мне самой поискать нужных людей?

   Мужчина зло выдохнул и бросил:

   — Стойте здесь.

   В ожидании я заняла место за одной из колонн. Ветер все завывал и завывал на улице, нагнетая тревогу. Не стоило называть имя… с другой стороны, легко понять, кто я такая. И слухи о непонятной девице, требующей доставить ее в руки королевской полиции, так или иначе бы распространились. Я не сомневалась, что и в тюрьме у Актера есть кто-то свой, и мое появление здесь тайной не останется. Главное – успеть унести ноги.

   Дворец сейчас казался недостижимой мечтой.

   А ведь до побега я думала, что главное – сбежать, все остальное само образуется. Раньше мне не приходилось скрываться в родном Мертвоземье, и я уж точно ничего не боялась. Думала, что приближенность к королевской семье и меня делает неуязвимой, неприкасаемой. А тут вон как все обернулось: даже сам король Александр теперь восседает на троне с мишенью на спине. И вряд ли суется в город.

   Охранник вернулся с улыбчивым светловолосым парнишкой в ладно скроенном костюме. Какой-то мелкий альтьер, без сомнений. И на вид он неожиданно напомнил мне Яниса, и сразу захотелось улыбнуться этому парню в ответ.

   — Альтьера Далиллиа? — альтьер улыбнулся еще шире и протянул руку для рукопожатия. Я ответила тем же, но альтьер вдруг удержал мою ладонь и развернул ее ногтями кверху. Не знаю, что он рассчитывал увидеть, но под ногтями у меня со вчерашнего дня была одна мертво-живая земля.

   — Побег не дается просто, — я выдернула свою ладонь.

   Улыбчивый так и не перестал улыбаться, повернулся к охраннику и велел ему уходить. И опять уставился на меня, его взгляд цеплялся за одежду, обувь и даже платок на голове.

   — Простите, альтьера Морландер, — молодой альтьер вдруг смутился. — Не узнал вас сразу, да и имя вы назвали чужое. Даже сейчас не верится, что это вы… видите ли, мы когда-то с вами встречались. На приеме в честь королевы Роксаны. Я был подростком, а вы с его высочеством прибыли из университета, мне тогда показалось, красивее вас и нет никого.

   — А прямо сейчас вы поняли, что еще как есть?

   Бедняга засмущался еще больше:

   — Простите, я не то имел ввиду.

   — Мне, честно говоря, все равно, что вы ввиду имели, — вздохнула я. — Скажите лучше, как вас зовут. Для начала. А потом ответьте на вопрос: вы единственный представитель королевской полиции в Аннераме? Или вы вообще не представитель.

   — Представитель, — серьезно закивал он. — Альтьер Кристиан Дракен. И в данный момент в Аннераме я один остался, но вчера город покинул целый полицейский отряд. Здесь проводилось серьезное расследование, подозревался побег. Поговаривали о приезде самого альтьера Бурхардингера, но увы, он так и не пожаловал. Столичные дела отнимают много времени, сейчас все непросто.

   — А вас за что сюда сослали?

   — В смысле «за что»?! — удивление на лице Кристиана было столь искренним, что я сочла за благо не развивать тему. Но люди просто так в Аннераме не оказывались: либо из всех подчиненных Дар счел Кристиана самым никчемным, либо семья парня перед королевской полицией провинилась. Или он узнал лишнего и от него поспешили избавиться.

   Впрочем, выбора у меня все равно нет.

   — Нам с вами, Кристиан, предстоит непростая задача: добраться до Мортума.

   — И что же тут сложного?

   — Меня ищут, — порадовала я. — Со вчерашнего дня ищут. В тюрьме я разговаривала только с вами и с охранником, но думаю, даже этого достаточно для распространения слухов. Мы должны поторопиться, опередить эти слухи. Подмогу нам не дождаться, выдвигаться надо сейчас.

   Кристиан помолчал немного и спросил:

   — А у вас не паранойя, альтьера Морландер?

   — Молитесь Судьям, альтьер Кристиан, чтобы так и было. Оружие у вас есть? Нам пригодится. И несколько людей из местной охраны, но выбрать стоит тех, кому вы безоговорочно доверяете. Кто ни разу не вызывал сомнений.

   Парень не сдвинулся с места, пришлось его поторопить:

   — Чего же вы ждете? За оружием!

   — О, Великие Судьи, вы это серьезно… — он воровато обернулся и понизил голос: — Но, альтьера… у меня нет оружия.

   — А у охраны?

   — Что у охраны?

   — У охраны оружие имеется? — терпение медленно, но верно подходило к концу.

   — Имеется, то есть… думаю, что имеется. Спросить?

   Ладно, теперь я поняла, отчего Дарлан отправил парня в Аннерам.

   — Мы на пороге войны, — сквозь зубы процедила я. — А у вас даже банального револьвера при себе нет? Или вы полагаете, что далекий Аннерам неинтересен настолько?! Что жизнь здесь не изменится, как в Аллигоме или Мортуме?

   Кристиан заметно побледнел:

   — Войны? Альтьера Морландер, вы говорите неправильные вещи…

   — Я слышала, что Аллигом захвачен. Или скоро будет захвачен.

   — Да, такие слухи ходят, но это же слухи, альтьера! Ничего такого не происходит! Если бы происходило, его величество король Александр давно бы выдавил с Мертвых Земель всех агрессоров! Ему это раз плюнуть, ерунда. А у нас что только не говорят… вы поэтому напуганы? Альтьера Морландер, честное слово, не стоит воспринимать все близко к сердцу, хотя я вас и понимаю прекрасно, у меня есть сестра, она тоже боится. И мать моя, альтьера Клеменс, так же полна тревог. Но обещаю…

   Не выдержав, я тряхнула Кристиана за узкие плечи:

   — Оружие и охрану! Живо.

   Кристиан в который раз побледнел, затем кивнул и жестом предложил следовать за ним. Через незаметный коридор мы попали к лестнице, а после добрались до третьего этажа, как по дороге пояснил горе-полицейский, здесь сосредоточена жизнь сотрудников. Не считая охраны, конечно, хотя охраны в Аннераме ее не очень много, сама концепция этой тюрьмы не предполагает необходимости стеречь заключенных денно и нощно. Сбежать можно, но только в сторону скал, а туда никто в здравом уме не побежит, это же мучительная смерть.

   Хотелось выяснить, а в какую же сторону следует бежать, и, самое главное, куда побежал Актер, но я даже спрашивать не стала. Ясное дело, альтьер Кристиан не в курсе. И Актер тот еще фокусник с какой-то фантастической способностью к выживанию, очень может быть, что он к скалам и бежал. И легко там выжил, даже не вспотел.

   А я… а мне бы банально до столицы добраться.

ГЛАВА 5. Дорога

Они называют это дорогой, соединяющей города. А я выскажусь проще: это дорога в ад. Хотя и тут меня поправили: не ад, а Посмертье, и отправиться туда для них честь. Говорил же – они не люди и ничего общего с людьми не имеют. Даже ад для них – благословение.

   Фредегар Шабо-Гасконский, король Даммартена.

   На сборы ушло непозволительно много времени. Альтьера Кристиана, несмотря на принадлежность к королевской полиции, никто не воспринимал всерьез, на меня и вовсе косились с подозрением. И я тоже на всех косилась с подозрением. В чем-то молодой альтьер был прав – моя паранойя цвела буйным цветом, не думаю, что на Мертвых Землях вообще есть настолько яркие цвета.

   Мы выбрали в сопровождение двоих охранников, по словам альтьера Кристиана – оба заслуживали доверия. Я в этом сомневалась, как сомневалась уже во всем, даже в самом Кристиане, уж слишком он нервничал и все время норовил от меня отойти. Такого я ему не позволяла. Как и выбранным охранникам. Придирчиво осмотрев их с головы до ног, я решила, что для сопровождения они сгодятся. Во-первых, тот, что постарше, выглядел холеным и ухоженным, словно альтьер в изгнании. Выяснилось, что его супруга благородного происхождения, жила в Аннераме, вот и… так сложилось. В общем, мужчина вполне мог сойти за сотрудника королевской полиции. А парень помладше… молодость делала свое дело. Не будет открывать рот, тогда все получится.

   — Все должны переодеться, — распорядилась я. — Никакой тюремной формы. Отныне вы все – люди Дарлана Бурхардингера, возвращаетесь в столицу после расследования в Аннераме. Расследовали вы побег. Все ясно?

   Мужчины кивнули и ушли переодеваться за книжный шкаф. К счастью, у альтьера Кристиана нашлось немало запасной одежды, не пришлось выискивать еще и ее.

   — Полагаете, нас будут проверять по пути? — прошептал молодой альтьер, косясь то на шуршащих одеждой мужчин, то на меня. На меня он смотрел больше с недоумением, мол, негоже так подглядывать. Хорошо, что всякого рода приличия перестали волновать меня еще в прошлой жизни.

   — Полагаю.

   — Но кто? Ничего подобного не было, когда я добирался сюда.

   — Мне тоже нужно переодеться, — я сунула в руки Кристиану ворох одежды и начала спускать с плеч платье. Глаза альтьера расширились, словно перед ним наяву развернулся худший кошмар, Кристиан поспешил отвернуться, встал вполоборота, радуя красными ушами и выражением ужаса на юном лице.

   Переоделась я в мужской костюм. Волосы зализала назад. Если не присматриваться – вполне сойду за худосочного парня, повезло, что природа не особо щедро одарила меня женскими прелестями. Да и лицо у меня отнюдь не мягкое, или вся мягкость испарилась за прошедшие годы.

   Оружие, к счастью, на территории тюрьмы нашлось. Револьвер я спрятала за пояс, а нож прикрепила к брюкам. Волнение зашкаливало, пожалуй, я еще ни разу не нервничала так сильно. Даже когда в мой дом влезли убийцы в масках Судей. В конце концов, их намерения читались легко, они были предсказуемы. А от дороги до Мортума непонятно, чего ждать. Можно только предполагать.

   Экипаж выглядел стандартно, не выделялся.

   Вчетвером мы расселись внутри, управление на себя взял человек Кристиана. Словно заразившись моей нервозностью, молодой альтьер вертелся на месте и не знал, куда деть руки. Успокоился, только когда мы покинули город.

   В дороге я изучала попутчиков, пыталась углядеть на их лица признаки… не знаю, знакомства с Актером? Но мужчины выглядели обычно, сидели и смотрели прямо перед собой. Ничего подозрительного. Это все равно не успокоило. Кто-то ведь помог Актеру покинуть тюремную территорию? И такой помощник сейчас мог находиться рядом со мной. Но у меня не было времени выяснять, кто прав, а кто виноват. И одной до Мортума все равно не добраться.

   — Вы говорили, вчера люди Дарлана покинули Аннерам. Что они выяснили? — обратилась я к Кристиану, не забывая наблюдать и за остальными.

   — Выяснили… альтьера, позвольте спросить: зачем вам информация о беглом заключенном? Если изволите, я расскажу что-то более интересное. В Аннераме много различных историй.

   — Не изволю. На вопрос отвечайте.

   Альтьер заметно скис, возможно, мой тон не пришелся ему по душе. Или всему виной наличие зрителей, ведь тюремные охранники сидели рядом и все слышали.

   — Побег действительно случился. — обиженно забубнил Кристиан. — Расследование продлилось долго, королевская полиция приезжала несколько раз, даже самого альтьера Бурхардингера ожидали, но он так и не соизволил появиться, столичные дела, они такие, поважнее побега будут.

   — Это я слышала, подробности будут?

   — В прошлом году в Аннерам отправили одну влиятельную альтьеру. Морану Тандебельт, вы, наверное, знакомы…

   Можно и так сказать, это я обеспечила альтьере Моране путь в новый дом.

   — …так вот, выяснилось, что она к побегу заключенного причастна самым прямым образом, — продолжил Кристиан. — Альтьера Тандебельт за время заключения подружилась с парой охранников. Одного подкупила, а одного… не совсем подкупила, — молодой альтьер вдруг покраснел, сходство с Янисом стало абсолютным. — На такое обычно сквозь пальцы смотрели. Никакой подкуп все равно не поможет сбежать, потому что некуда. Ну принесут женщине лишнюю передачку с пирожными, или книгу какую… такое не возбранялось. Аннерам – суровое место даже для мужчин, а альтьерам тут совсем непросто.

   — Стоило пожалеть бедняжку и устроить побег еще и ей.

   — О побеге речь не шла! Вы… вам не понять, вы в Мортуме на балах и приемах, а здесь другие порядки. Охране тоже есть хочется, а Моране Тандебельт хотелось ее пирожных, подвоха никакого, все счастливы.

   — Только подвох все же случился.

   — Случился, — неохотно признал Кристиан, ерзая на месте. — В Аннерам прибыли новые высокородные заключенные, подростки. И кто-то еще, кто-то неизвестный. Его содержали под землей, в подвале, и никого лишнего туда не допускали. Только тех, кого одобрил сам альтьер Дарлан Бурхардингер. Поговаривали, в подвале сидит некто опасный, настолько, что ему и в глаза нельзя смотреть, иначе окажешься под гипнозом и сделаешь все, что он прикажет. Слухов вокруг этого заключенного много ходило.

   — И вы в это верили? — теперь я обращалась не столько к Кристиану, сколько к охранникам. Взрослые же люди, к тому же, не самые простые, успели многое повидать. В Аннераме год за два, а то и за все пять идет.

   — Нет, — отрезал тот, что постарше.

   Верили, без сомнений.

   — Что было дальше?

   — Ничего. Как нам казалось поначалу. По высокородным подросткам прибыл приказ: отпустить, мол, свое они отбыли. Кажется, их хотели забрать в Мортум под присмотр королевской полиции, у них там своя договоренность с альтьерами, родителями подростков. Их отпустили, ничего необычного не произошло.

   Только что-то все же произошло.

   — Все вскрылось уже после… ну вы понимаете, после городских волнений в Мортуме. Приехали люди альтьера Бурхардингера, начали задавать вопросы, но никто ничего и понять не мог. Какой сбежавший заключенный? На месте он, в подвале и под присмотром королевской полиции, все как полагается. Но такое дело… на месте заключенного оказался подросток. Сразу так и не скажешь, он… был в плохом состоянии, но изначально заключенный был другой.

   — И никто не заметил подмены?! — не поверила я.

   — Такое дело… есть вероятность, что подмена произошла сразу. Как только все эти заключенные оказались в Аннераме. Потому что подростка, который в итоге оказался совсем не подростком, охранники в лицо знали и, как вы сказали, уж точно бы не спутали с кем-то другим. Подмена произошла сразу. Возможно, по пути в Аннерам.

   — И взрослого заключенного приняли за подростка?

   — За студента. Я и сам его, признаться, видел, альтьера… Мор, — испуганно спохватился Кристиан, ведь мы договорились не называть имен при попутчиках. От греха подальше.

   Кристиан взял себя в руки и продолжил:

   — И да, он ничем от своих друзей не отличался, старше точно не выглядел, тощий, кудрявый мальчишка, улыбался все, шутки шутил. И никак он не выделялся, не было причины заподозрить неладное.

   Значит, вовсе Актер в Аннераме не мучился, шутил шутки (вот бы хоть одну услышать!) и ждал подходящего момента для побега. Подумать только, а меня все это время совесть грызла… но я тоже ничего не заподозрила, несмотря на нашу связь. Актер себя травил и ранил, чтобы все выглядело правдоподобно для меня. Не Морана ли Тандебельт подсказала, как быть? Или Армфантен-младший. В общем, советчиков вокруг Актера собралось немало, только успевай ценные сведения на ус мотать.

   — Это все долго происходило, — уже тише продолжил альтьер Кристиан. — Один из тюремных охранников уехал жить в Аллигом, он давно это планировал, много раз озвучивал, ничего подозрительного. Но после побега вскрылось, что он общался с Мораной Тандебельт. Он и альтьер из королевской полиции. Последнего якобы перевели в столицу, но на деле не перевели, скорее всего он и обеспечил подмену. А другие заключенные-подростки подыграли. Все было разыграно, как… как…

   — Как на театральной сцене, — подсказала я, мысленно вздохнув.

   Хотя ему помогали, без вариантов. Хал только подыграл, на план у него не хватало времени и не было возможности его банально придумать, он без сознания находился, и даже Хал не настолько хорош, чтобы сочинять планы в отключке. Стало быть, верховодил побегом другой человек. Неужели Хакон Армфантен-младший? Ведь «подростки» – это, без сомнений, его развеселая шайка недонекромантов. Все они заодно. Но чтобы такое придумать и провернуть? Это за гранью. Скорее уж дело в альтьере Моране Тандебельт, вот у нее хватило бы мозгов все реализовать. Только как она узнала, что за заключенный едет в Аннерам? И зачем Актеру помогла, ведь не без его участия альтьера Тандебельт в сам Аннерам и попала.

   Без сомнений, загадок и непонятных мотивов в произошедшем немало. Но все может быть просто: альтьера Морана увидела возможность получить свободу, надеялась на лояльность Актера. Может, даже не прогадала, Хал у нас не любит долги, за спасение жизни он и со мной настойчиво пытался расплатиться. Моране Тандебельт просить не придется, за ней придут.

   А об альтьере Моране Тандебельт я кое-что помнила: у нее много связей в Даммартене. И кто знает, где еще. Альтьера Морана Тандебельт отчаянно жаждала власти и мечтала о свержении Гранфельтских, это и привело ее в Аннерам. Идеальная союзница для Актера, который теперь жаждет того же.

   Происходящее становилось все хуже.

   А мы пронеслись мимо Мора, города, в котором меня прятали. Позади осталась самая простая часть пути, все, что впереди – уже опасно. Глядя в окно, я подобралась. На улице уже сгущались сумерки, на Мертвых Землях темнело всегда быстро.

   — До Мортума всего ничего осталось, — нервно заметил альтьер Кристиан, его взгляд был прикован к опускавшейся на мир тьме. Он мог сколько угодно считать меня параноиком, но тоже боялся, это читалось по его напряженной позе, по широко распахнутым глазам.

   — Половина пути, — заметил охранник, тот, что постарше. — Готовь я нападение, выбрал бы этот отрезок дороги. Возле Мортума караулить уже поздно, всегда можно часть пути проделать пешком, а за туманами, да еще и ночью, трудно одинокого человека даже увидеть, а уж выследить… а здесь деваться некуда.

   Мысль показалась мне дельной, я кивнула.

   — Речь не о нападении, а о проверке. Готовьтесь.

   — Все пройдет хорошо, не переживайте. Вряд ли тем, кто караулит на дороге, интересна женщина, пусть даже и альтьера.

   — Лучше перестраховаться.

   Вскоре нас действительно остановили. Альтьер Кристиан кивнул мне и вышел разбираться, возле экипажа слышались приглушенные голоса. Кто-то заглянул внутрь, цепко осмотрел присутствующих, из-за его спины весьма талантливо выражал недовольство молодой альтьер:

   — Мы из королевской полиции! Дарлан Бурхардингер в курсе, что происходит на дороге? Завтра же здесь будут его люди… откуда едем? Ох, уважаемый, разве есть у вас право на подобный вопрос? Если таковое имеется, позвольте полюбопытствовать, откуда… да, я и кои коллеги. Да, конечно, в Мортум! Да, срочно. Да, нас ждут во дворце.

   Кто-то стукнул ладонью по корпусу экипажа.

   Я вздрогнула, сжав руку на револьвере. Нелюбовь к этому виду оружия передалась мне от старика Лу, склонного к поединкам и битвам на мечах, но во многом его философия осталась в прошлом. Сейчас все решается быстро, порой всего одной пулей. Проблема не в виде оружия, а в его обладателе, готов ли он пойти до конца.

   А я готова?

   Голоса на улице вновь превратились в шепот, время тянулось медленно.

   Наконец, Кристиан вернулся в экипаж. Мы тронулись с места, кажется, пронесло.

   — Они едут за нами, — сказал охранник, глянув в заднее оконце.

   — Не может быть, — альтьер Кристиан тоже выглянул, чтобы проверить лично. — Не может быть! — уже громче повторил он. — Они мне поверили, я был убедителен. Нет ни единой причины ехать за нами!

   — И все же они едут.

   Возможно, шанса проскочить не существовало, и я сама его выдумала. Тогда почему нас не перехватили на месте? Ответ один: шальные пули очень даже способны попадать в цели, недавно я сама в этом убедилась. Стрелять в нас не будут. Пока. Тогда как они поступят? Я пыталась предугадать, но не получалось.

   — Мало людей, — спокойно пояснил все тот же охранник. — Сейчас они провожают нас до Мортума и следят, чтобы никто не соскочил по дороге, значит, там у них будет подмога. И нас перехватят уже совсем другими силами. Это если следовать логике… а так причин провожать нас не вижу до сих пор. Возможно, люди просто едут в ту же сторону.

   — Какие у нас варианты? — спросила я.

   — Остановиться и дать бой здесь, пока они без подмоги, — мужчина глянул на альтьера Кристиана: — Они вооружены? Сколько их человек?

   — Шестеро. Вооружены все.

   — Нас пятеро. Минус три – остается двое.

   — Я тоже смогу дать отпор, — заметила я.

   — Альтьера Морландер из королевской полиции, — кивнул Кристиан, подтверждая мои слова, хотя я его об этом не просила. Более того, идиот от волнения назвал меня по имени.

   И ситуация быстро изменилась.

   Охранник криво улыбнулся:

   — Ах, раз из королевской полиции… тогда и вас я, альтьера Морландер, тоже посчитаю, а вот коллегу вашего вычеркну. Не обижайтесь, но компанию для бойни вы подобрали плохую: альтьер Кристиан – недалекий мальчишка, Лэнс тоже, тот, что на лошадях – и подавно. Вы выбирали альтьеров, я понял, а стоило головорезов, и с самого начала планировать бой. В этой ситуации нашей компанией не победить, лучше не пытаться.

   — А вы, значит, головорез?

   — Я им был, — легко согласился он. — Вырос в Низменности и кое-что повидать успел, выживать научился, расклады высчитывать. Это сейчас дети Низменности мало отличаются от настоящих людей, а раньше там зверята росли, и выживали только сильнейшие, способные видеть удачные исходы событий. Слабых сжирало само Мертвоземье.

   — Значит, шансов у нас никаких.

   — Думаю, что так.

   Было слишком темно, чтобы я могла разглядеть все оттенки эмоций на лице охранника. Но то, как он рассуждал о детстве в Низменности… в этом было так много чувств. И сам тон его голоса сильно изменился, когда он услышал мое имя. Мужчина в теперь курсе, кто я такая. «Женщина Актера». Мне не требовалось видеть его лицо, чтобы понять: этот человек не только знает Актера, он им восхищается. Не меньше остальных. В Низменности все изменилось с приходом Актера, он переписал старые правила, он единственный смог это сделать. И за это многие пойдут за ним до конца. Как этот охранник. Он готов.

   Но он не пойдет.

   Я достала револьвер и выстрелила.

   Звук вышел настолько громким, что оглушил. Я видела, что губы альтьера Кристиана шевелились, он что-то кричал, но слова таяли в воздухе и до меня не долетали. Экипаж начал резкое торможение, нас занесло и потащило в сторону. Я встала и, держась за стены, ногой выбила дверь. Внутрь проникла ночная прохлада, внешний мир крутился, потеряв равновесие.

   В последний раз я обернулась на спутников: молодой охранник в ужасе держался за скамью, альтьер Кристиан продолжал кричать, ведь экипаж безостановочно тащило с дороги и мотало из стороны в сторону.

   Времени на рассуждения не осталось, на ходу я выпрыгнула и распласталась по земле, прикрывая руками голову. И тут же вскочила: преследователи совсем рядом, сейчас они остановились у края дороги. Я пригнулась и побежала вперед, надеясь, что успею исчезнуть в темноте ночи, а мертвая земля заглушит звук моих шагов и сбитого дыхания.

   Я бежала, пока не отказали ноги, в какой-то момент просто осела вниз, а потом и вовсе легла. Дышала, глядя на ночное небо, чутко прислушиваясь к посторонним звукам. Кажется, я успела уйти достаточно далеко. И от дороги, и от места аварии. Думаю, в аварии мои попутчики не пострадают… а вот дальше – вопрос. В душе теплилась надежда: Актер не из тех, кто казнит людей направо-налево, бессмысленная жестокость – не про него. Точнее, не про ту его версию, с которой знакома я. В прошлом случалось всякое, если верить Дарлану.

   Мой побег обрастал жертвами.

   Один убит, еще трое… надеюсь, вернутся в Аннерам целыми.

   Как только дыхание восстановилось, я встала на ноги. Перед глазами маячил убитый мной мужчина, его удивленный взгляд за мгновение до выстрела. Мне доводилось убивать, но то была самозащита, а здесь… тоже самозащита, но иного порядка. Никто меня не атаковал, я всего лишь почувствовала угрозу и ударила первой. У меня не было права на ошибку. Я знала, знала, что охранник выберет сторону Актера и это лишит меня даже на призрачный шанс добраться до Мортума. Но это знание бездоказательно, оттого навсегда останется со мной как очередной переломный момент жизни, выход за новую ужасную черту.

   Не выдержав, я достала револьвер и бросила его на землю.

   Словно это он виноват в случившемся. Глупость, конечно.

   Но дальше я отправилась без такого оружия. Достаточно с меня ножа. И пусть Лу – древний старик и порой рассуждает соответственно, но в чем-то он прав. Если проливаешь кровь, делай это всей рукой, всем телом и душой, а не трусливо одним пальцем. Палец может дрогнуть, пуля полететь мимо, от выстрела можно отговориться и выдать все нелепой случайностью, а вот пустив кровь лезвием, уже не отболтаешься. И совесть не успокоишь.

   Я шла до самого утра, ориентируясь на Мортум.

   На рассвете показались до боли знакомые очертания: высокий холм и дворец, острыми копьями крыши уходящий в небо. Так близко и в то же время безумно далеко, ни за что не дотянуться. Я прикусила губу до крови, успокаивая разбушевавшиеся внутри чувства. Оказывается, я очень скучала по городу, по дворцу и по людям. По серым камням, мутным рассветам и пейзажу с острым холмом. По старой жизни, которую не назвать легкой или счастливой, но и плохой тоже. В старой жизни война не казалась чем-то реальным и Мертвоземью угрожающим. Все войны должны были остаться в прошлом, в мрачных историях о королеве Роксане Кровавой.

   Но теперь все иначе.

   А до дворца я доберусь, слишком многое на кону.

ГЛАВА 6. Дворец

Дворец вдруг перестал быть частью Мертвоземья. Он возвышался на Холмах, далекий и чужой, как и люди, сидящие там. И это было начало раскола.

   Альтьер Янис Морландер. «Мертвоземье до начала войны: воспоминания очевидцев»

   В городе меня ждали.

   Иначе и быть не могло. Учитывая мою долгую пешую прогулку, меня ждали с абсолютной уверенностью, что я появлюсь. Это не внушало оптимизма. Но в Мортуме скрыться легче, чем на пустой дороге, главное – в город попасть.

   Основную дорогу я сразу отмела. Пробраться со стороны Низменности? Это громадный крюк, идти до завтра придется, а в самой Низменности меня знают в лицо. Не все, но многие. Пресловутая «женщина Актера», не самое лестное прозвище. Впрочем, «любовница принца» тоже не лучше, никогда мне не везло с именами. А до Низменности надо еще дойти, а ну как меня заметят на пустых землях? Пока мне на руку играл утренний туман, но к обеду он рассеется, моя одинокая фигура станет приметной. Спасут только расстояния, но тогда крюк станет еще больше. А у меня осталось не так много сил. Стоило лучше выспаться предыдущей ночью.

   Низменность как вариант я отмела и подалась в другую сторону, к бушующей серой реке. Шла на шум, из-за тумана и мелких капель в воздухе сама река словно исчезла, и только звук выдавал ее местонахождение. Когда я подошла ближе, одежда, волосы и лицо быстро промокли от разлетающихся по сторонам капель. Я вытерла лицо рукавом и спустилась еще ниже, к скользким камням.

   Вот мой шанс попасть в город.

   Как минимум вдоль реки можно подобраться к Мортуму незамеченной, да еще и со стороны дворца. Идеальный вариант, только в конце придется забраться по камням наверх, но этот трюк я еще в детстве проделывала. Актеру об этом неизвестно… надеюсь. А реку, если и будут сторожить, то на подходе ко дворцу, внизу водопада или в его окрестностях, там есть и другие пути наверх. Но я поднимусь по старинке, как в детстве. А потом, пожалуй, расцелую старика Луциана за его сумасшедшие идеи для тренировок будущего короля и его маленькой подружки, без Лу мне бы и в голову не пришло карабкаться рядом с бурным потоком мертвой воды, это же безумие настоящее.

   Идти по камням было тяжело, скользко и мокро. Повезло еще, что попадающая на одежду и лицо вода согревала, иначе я бы завалилась где-нибудь от пробирающего до костей холода. Гнилость работала, мертвая земля спасала. Она всегда спасает и охраняет людей, на ней живущих.

   Где-то на подходе к водопаду Гранфельт я остановилась и села между камней. Пока меня скрывала река, да и не было возле нее никого, а вот у водопада может быть всякое. Принял его в расчет Актер или все же нет? Лучше считать, что принял, он ведь сам сказал, что я сумасшедшая, следовательно, способна на все. В таком случае, лучше дождаться вечера, карабкаться вверх будет сложнее, но меня укроет сама ночь.

   И отдохнуть тоже не мешало бы.

   Я легла и закрыла глаза. Камни впивались в спину, а мокрая одежда уже давно раздражала. Интересно, что бы выдал старик Лу в такой ситуации? Наверняка что-то умное. Воин терпит, воин смирен и не зависит от такой глупости, как комфорт. Отдых на камнях – лучше, чем не отдохнуть вообще. Старик Лу застал не одну войну, он многое знает и многое может рассказать. Дарлан взял Луциана во дворец, чтобы советоваться с ним? Или Лу остался разводить цветочки в саду любимого ресторана и дает советы издалека, не вмешиваясь, дабы не навредить репутации альтьера Дарлана Бурхардингера, начальника королевской полиции?

   Если последний вообще жив и смог из театра выбраться.

   А ну как истории о скором приезде Дара в Аннерам – всего лишь слухи?

   На Мертвоземье наконец опустились сумерки. Я сразу встала и отправилась дальше. Шум воды нарастал до звона в ушах – цель рядом. С каждым шагом я двигалась все медленнее, вглядываясь в темноту. Водопад заглушал звуки, а близость ночи размывала реальность. Но ослеплена не только я, но и те, кто может меня поджидать. Так же медленно я вошла в реку и перебралась на другую сторону. Никого не заметила.

   Тогда я подобралась к камням и начала подъем. Старалась держаться ближе к воде, чтобы не окоченеть от холода, мощный водяной поток служил укрытием. На одном из выступов я села перевести дух. И тогда заметила движение, неясные тени выше по скалам. Там тоже есть подъем, не менее суровый, но проходимый, и, без сомнений, кто-то поднимался.

   Меня заметили или нет?

   Никаких криков, никто не указывал в мою сторону, но тени тянулись наверх. При известном везении там меня и перехватят, вряд ли дворцовая стража контролирует территорию далеко за дворцом, аж у самой реки. Я вскочила на ноги и буквально запрыгнула на скользкую каменную стену. Ночь окончательно вступила в свои права, порой я даже не видела, за что можно зацепиться, полностью отдалась инстинкту. Вверху вода безжалостно хлыстала во все стороны, но сдвинуться в сторону – потерять время, до ломоты в пальцах я держалась за камни, пока не выбралась на поверхность.

   Перевести дух себе не позволила, встала и побежала.

   — Девчонка! Сюда, это она… — по мере удаления от реки голоса слышались все четче. И меня преследовали, шагов я не слышала, только голоса.

   — Не стрелять… стрелять нельзя! Ладно, давай в ноги…

   Я подлетела к высокой ограде, началу королевских Садов. Ворота всегда держались открытыми… раньше. Теперь во дворце новые правила и я словно впервые увидела эту глухую, бесконечно высокую стену. Она всегда была такой?! Поначалу я едва не закричала от разочарования: неужели после всего меня поймают у дворца? Обидно до невозможности, победа так близка.

   Раздался выстрел, времени на размышления не осталось. Я достала нож и побежала вперед, подпрыгнула у стены, воткнула нож и подтянулась. Высоты катастрофически не хватило, до верха не добраться… еще один выстрел, пуля с треском воткнулась рядом с рукой. И я решилась: толкнулась ногами, прыгнула наудачу… и зацепилась за край. Осталось только еще раз подтянуться. Внизу кто-то громко ругался, кажется, преследователи спорили о необходимости стрелять.

   И пусть спорят, они все равно меня упустили.

   Я забралась на стену и перекатилась на другую сторону, повисла на руках и бесформенным мешком рухнула в темные мягкие кусты. Что-то иноземное, похожее на удобную перину. Повезло, могла ведь угодить в острые колючки. Хотя… и это было бы везением, ведь я на территории дворца! И я рассмеялась, сначала тихо, а потом во весь голос. И смеялась до тех пор, пока к горлу моему не приставили копье.

   — Подъем, — приказал низкий мужской голос. В темноте не разобрать, но наверняка кто-то из стражи, мое появление не осталось незамеченным.

   Я сделала, как было сказано.

   — Я альтьера Иделаида Морландер. Отведите меня к альтьеру Дарлану Бурхардингеру немедленно. Если Дарлана во дворце нет, позовите альтьера Миткана Бореназа, — с трудом припомнила я имя нового доверенного лица Дара. Хотя после случая с альтьером Цицаном Меллиным само понятие «доверенного лица» для Дара стало пустой фразой, но порой приходилось на кого-то опираться.

   Помолчав, стражник уточнил:

   — Альтьера Морландер? Это правда вы?

   — Правда. Но если сомневаетесь, можете всю дорогу до дворца тыкать мне в спину копьем, я не обижусь. И желательно начать путь прямо сейчас, я вымокла и уже начала мерзнуть, — это не шутка, вода греть перестала, но осталась на одежде. По Садам гулял легкий ветерок, но и он пробирал до костей. И мне до слез хотелось принять ванну и переодеться, даже встреча с Александром вдруг отошла на второй план. Ванна и сухая одежда, потом все остальное.

   Копье мужчина убрал, но всю дорогу до дворца держался на расстоянии. Это было несложно, ведь я почти бежала. А увидев проступающие из темноты знакомые очертания острых башен, и вовсе помчалась вприпрыжку, слыша позади тяжелые чужие шаги. Я ворвалась в коридор, но меня остановили чьи-то руки. Шум, чужие голоса, все смешалось между собой, а я смотрела на огни дворца, на величественные стены и исчезающие наверху потолки, и улыбалась. Вот теперь я дома.

   — Альтьера Морландер, все в порядке? — кто-то потряс меня за плечо. — Сможете идти? Мне передали о вашем желании увидеть альтьера Дарлана, за ним уже послали. Позвольте отвести вас в приемную. Справитесь? Тут недалеко…

   Я кивнула. Неужели похоже, что я идти не могу?

   Видимо, да. Мужчина-провожатый всю дорогу заботливо на меня косился и явно готовился ловить на ходу. Мужчина не был стражником, возможно, это кто-то из людей Дарлана во дворце. Тут все так часто менялось, что я никогда не успевала запоминать новые лица.

   В приемной он усадил меня на кресло, набросил на плечи одеяло, в очередной раз повторил, что за альтьером Дарланом отправили человека, и поинтересовался, справлюсь ли я с ожиданием.

   — Пусть для меня приготовят ванну, — попросила я. — Горячую. С пеной, пены должно быть много, как и горячей воды. И сухая одежда мне понадобится, но выберите что-то удобное. Прямо сейчас.

   — Как скажете, альтьера, — мужчина склонил голову и удалился.

   Дарлан появился вместе с горничной, она сообщила, что для меня все готово, как только пожелаю, меня проводят в мои комнаты. И недоуменный взгляд Дара достался бедной девушке, мол, куда ты ее провожать собралась, я ведь с ней еще даже не начал.

   Но теперь, когда я его увидела, остальное можно и перенести.

   — Желаю прямо сейчас, — ответила я девушке, поднимаясь. С плеч свалилась влажное одеяло, а моя одежда, немного высохнув, чудесным образом прилипла к коже еще больше. И окончательно превратилась в несуразное тряпье.

   У выхода Дарлан поймал меня за руку:

   — Во-первых, рад тебя видеть, во-вторых, куда собралась?

   — Мыться.

   — Мыться? — Дал словно впервые такое слово услышал. — Сейчас?

   — Не хочу продолжать этот бессмысленный разговор, — руку я освободила и заторопилась за горничной по дворцовым коридорам, замечая, как сильно все изменилось. Стражи стало в разы больше. При Роксане коридоры пустовали, а каждый шаг гулко разносился по сторонам.

   Дар ковылял следом с неизвестной целью.

   — Я тоже рада… не видеть тебя, конечно, а рада, что ты жив, — сказала я уже у двери комнаты. — Поговорим позже, хорошо? У меня был сложный день, хочу позволить себе эти минуты с пеной и горячей водой. Я быстро, честное слово.

   — Да мне все равно, что ты там себе позволить хочешь, — не церемонясь, Дарлан втолкнул меня в комнату и рыкнул на горничную: — Вон отсюда. Живо! — девушка испуганно выпорхнула в коридор, Дар прикрыл за ней дверь и повернулся ко мне: — Все паршиво, Ида.

   Я тяжело вздохнула: можно подумать, это не очевидно.

   — Все паршивее, чем ты предполагаешь, — надавил Дар.

   — От одного твоего вида я устала еще больше, — честно призналась я и ушла в ванную. Пена и горячая вода действительно ожидали меня. Одну. — Постой за дверью, если тебе так не терпится, отвечу на вопросы, — и не успев выслушать возражения, я выгнала Дара прочь.

   Разделась и опустилась в воду: Судьи, вот что такое настоящее блаженство! Кожу обожгло, но даже это казалось прекрасным. Я окунулась в ванну с головой и долго лежала на дне, а когда вынырнула и отдышалась… увидела стоящего рядом Дарлана.

   — Совсем уже?! — рявкнула я, отчего-то проверяя, достаточно ли пены вокруг.

   — Брось, твои скудные прелести меня не интересуют, — поморщился Дар, огляделся в поисках стула, подтащил его поближе и сел напротив. — Давай выкладывай, где была, что видела и как до дворца добралась. А потом я расскажу… много чего. Пожалеешь, что во дворец вернулась.

   Проглотив все комментарии, что рвались наружу, я коротко поведала о недавних приключениях. Рассказывать-то особо и нечего, я же сидела взаперти, ни с кем не общалась. А потом сбежала и пришла во дворец, вот и вся история. Актер со мной не откровенничал, его люди тем более.

   — Бедненько, — приуныл Дарлан.

   — А ты на что рассчитывал?

   — На то, что вы с Актером сможете как-то… договориться. Ты пропадала долго, за такое время и детей можно успеть настрогать, и состариться вместе с ними со счастливой улыбкой на губах, в любви и мире.

   — Не преувеличивай, — чужой полет фантазии не вдохновил, хотя у Дарлана всегда с этим беда была. — И как я должна была с Актером договариваться, позволь узнать? Нет, лучше не отвечай, а то меня стошнит.

    — От чего? Или ты в невинные девственницы записалась?

   — Никогда не поздно примерить новый образ. Прямо сейчас, к примеру, я подумываю записаться в виновные утопительницы.

   Дарлан вдруг улыбнулся:

   — С этим повремени. И… я правда рад, что ты вернулась.

   — Фу, что за дружелюбный настрой, — не оценила я и швырнула в Дарлана пеной. — Давай уже, рассказывай, как у нас все плохо и что мы с этим, разумеется, не можем сделать.

   Конечно, Дарлан не шутил, говоря, что «все плохо». Во-первых, Аллигом и его близость к соседям: с одной стороны на Мертвые Земли ступила армия Равнсварта, с другой – Даммартена.

   — Впитывают силу нашей земли, — с отвращением сказала я. Дарлан кивнул, ведь это очевидно. Армия, воины которой валятся с ног от слабости, вряд ли способна к великим завоеваниям.

   — Самое время их выдавить, а то они сил наберутся, — еще один очевидный вывод и очередной кивок от Дарлана. — Что с обещанной поддержкой от Дивоса? У нас ведь их беременная принцесса.

   — Теперь она наша не такая уж и беременная королева, — укоризненно заметил Дарлан. — Поддержка от Дивоса будет, но это уже поздно. Даже на этапе запроса этой поддержки было поздно, Ида. Письмо дошло обходными путями, так же и их армия… и они такие же чужеземцы, как равсвартцы или даммартенцы, вот только у последних преимущество, они явились раньше. И мы не можем накормить людей из Дивоса гнилостью, они ее попросту не переварят. Передохнут все к Судьям…

   — Надо справляться своими силами.

   — Как?

   — Я не знаю! — рявкнула я. — Не знаю, понятно? Собрать людей, тех, что есть, вынудить… как угодно. Чужеземцы слабы и этой слабостью стоит воспользоваться сразу, никакого выжидания.

   Дарлан ответил тяжелым взглядом и продолжил рассказ о том, как все плохо. Перешел ко второй части: городской. В столице тоже творилось безобразие, Актер не просто вернулся, он пустил слух: в Аннерам его отправили по приказу королевской полиции, ведь он узнал важную тайну самого короля Александра Гранфельтского. Саму тайну он не выдал сразу, предлагая жителям Мортума самим догадаться. Актер тянул время. Играл.

   Начались беспорядки, театральная ночь – еще цветочки по сравнению с тем, что было после. У королевской полиции требовали ответов, в городе стало неспокойно. Жители доходили до дворца, пришлось выставить больше охраны. Тогда ответы начали требовать у обитателей Холмов. У членов Совета, у знатных приближенных короля Александра. Проблемы росли каждый день, Дарлан попросту не успевал со всем справляться, ему банально не хватало людей.

   — Как видишь, отпор другим армиям я дать не могу, городские волнения бы унять. На городскую полицию надежды нет, большинство там примкнуло к Актеру, он даже среди полицейских любимчик. И все чаще звучит вопрос: почему его величество ничего не предпримет? Люди, жители Мертвоземья гибнут каждый день, но король отсиживается во дворце. Почему? Почему, почему, почему? — Дарлан повысил голос, что с головой выдавало его напряжение. Я вдруг посмотрела на него другими глазами, радость от того, что он жив, прошла, и… выглядел Дар ужасно. Как помятый старый башмак, куда там ухоженному альтьеру! Одежда неопрятная, словно он три дня в ней бегал и спал, лицо с серым оттенком, волосы тусклые и растрепанные.

   — А ведь он и по Храму ударил, — тихо продолжил Дарлан.

   — Гнилостью?

   — Да. Так что палатки с чужаками на границах – не худшее, что произошло за это время Ида. У людей пошатнулась вера. В Храм, в Гранфельтских, в Армию… во все. Кто-то стал верить еще сильнее, кто-то наоборот, и конечно, обе стороны ненавидят друг друга, что порождает новые стычки. Актер бросил спичку в сухую траву, все загорелось.

   А все началось с моего глупого желания спасти человека, кто бы мог подумать… кто бы, мать его, мог подумать! Чувство вины поднялось по груди с новой силой, мне захотелось уйти под воду и утопиться, а там пусть Судьи решают, как меня наказать. И никакого сожжения тела, я заслужила самое жестокое наказание, ведь это я во всем виновата, я привела Актера в наши жизни. Не только в свою, но и в жизнь Александра. Даже Дарлана, будь он неладен… все сделала я одна. Своей кровью.

   — Не понимаю только, откуда у него столько гнилости.

   — Армфантен, который Хакон, — пояснила я. — И дневники его предков. Уверена, информация почерпнута оттуда.

   — Вот и нашлись дневнички?

   — Нашлись.

   Оказалось, на этом наше «все плохо» только началось. Из городской ситуации вылилась новая проблема: члены Совета затребовали защиты. А всех защитить Дарлан не мог, людей и так не хватало, тем более, самым важным объектом защиты был и остался дворец. Поэтому многие знатные альтьеры сейчас во дворце и пасутся, что добавляет проблем. Члены Совета советуются ежедневно, Дарлана приглашают не всегда. Уследить еще и за этими гнидами (меткое выражение самого Дарлана), он попросту не может, хотя рычаг воздействия в виде гнилости у Дара остался. Но все равно, и с этой стороны стоит ждать удара. Совету уже очевидно, что с его величеством что-то не так.

   — Запереть бы их всех по темницам… — помечтала я.

   — Думаю, скоро придется, — очень серьезно согласился Дарлан. — Потому что действовать они уже начали, Ида. По коридорам дворца бродит убийца, думаю, этот человек пытается подобраться к Александру.

   — Кого убили-то? Человека из охраны короля?

   — Можно и так сказать… помнишь огромную девицу, что прибыла с принцессой Августой? Вот ее и устранили несколько дней назад. От ее величества сей факт скрыли, причину сама понимаешь, но Августа догадалась, распереживалась и внезапно родила. Вчера. Так что «наша беременная принцесса» теперь совсем не беременная, что, знаешь ли, добавит немало проблем, хотя куда еще-то!

   — Почему? — с моей точки зрения, наличие беременной королевы многие вопросы как раз осложняло. К примеру, если бы потребовалось быстро уходить, Августа бы попросту не смогла этого сделать. А сейчас сможет.

   Но у Дара имелось свое мнение на сей счет, он махнул рукой и пояснил:

   — Лежала и лежала, беспокойств никаких, а теперь воет по подружке своей, вопросами дергает. Раз ты здесь, возьмешь эти бабские истерики на себя, вы там друг друга лучше поймете.

   — Очень милое замечание.

   — Да я сейчас полон такими замечаниями, — хмыкнул Дарлан и поднялся со стула: — Отдохнула? Отлично, а теперь давай на выход и за работу. У меня времени нет, в курс дела тебя введет альтьер Миткан, он пока дворцовыми выходками занимается. Поможешь ему в этом, убийца в замкнутом пространстве, знаешь ли, оптимизма не добавляет, и найти сволочь желательно поскорее. И в целом… будь под рукой. Сама понимаешь, времена такие, — и Дар стремительно вышел за дверь.

   Времена такие…

   Трудно не понять, что Дарлан имел ввиду.

   Темные времена наступят вновь,

   Но все разрешит жертва одна.

   Кажется, так там было?

ГЛАВА 7. Убийство

Шесть мертвецов обедали вместе,

   Катарина Линнард, «Тайна шести мертвецов»

   Нырнуть в убийство сразу, как велел Дарлан, не получилось, потому что… потому что я хотела увидеть Александра. Конечно, а как иначе? Столько всего происходит, да он отцом стал вчера! Мой принц стал чьим-то папой. Кажется, Августа говорила о двойне, а учитывая размеры ее живота и сложнейшую беременность, в предсказании Храма сомневаться не приходилось. И вот эти дети уже где-то во дворце. Настоящие дети! В голове не укладывалась скорость, с которой меняются чужие жизни.

   Дарлан уже рассказал, как все плохо, теперь я хотела услышать, как справляется молодой король. Понять, рад ли он моему появлению, узнать, как добрался до дворца в театральную ночь. Услышать имена его детей.

   Наспех я оделась и вышла в коридор, там меня и перехватил альтьер Миткан Бореназ. Член королевской полиции, ответственный за новое расследование. Кажется, Дарлан догадался, что между расследованием и встречей с королем я выберу второе, вот и подстраховался.

   — Альтьера Морландер, рад видеть вас отдохнувшей, — вежливо улыбнулся альтьер Миткан, улыбка не коснулась его глаз. — Желаете поговорить в приемной или пройдем в кабинет альтьера Бурхардингера?

   — Можем у меня, — сдалась я.

   — Не думаю, что это возможно, альтьера.

   — Хорошо, тогда кабинет Дарлана, это ближе.

   Альтьер склонил голову и жестом предложил поторопиться. Шли мы молча, по дороге альтьер Миткан внимательно смотрел на каждого стражника, а перед каждым поворотом заметно подбирался. То ли он всегда был таким дерганым, то ли последние события сказались. В любом случае, за время пути до кабинета я и сама начала оглядываться и прислушиваться к каждому шороху.

   — Присаживайтесь сюда, — альтьер услужливо отодвинул для меня стул, сам устроился за столом напротив. — На будущее, альтьера: стены во дворце имеют уши, и сейчас их стало даже слишком много, постарайтесь не обсуждать… неподобающие вещи в неподобающих местах. И не наносить неподобающих визитов.

   Вежливый до скрежета зубовного и мерзкий – мое любимое сочетание.

   — Неподобающие визиты – это какие? — заинтересовалась я, склонив голову и разглядывая альтьера по-новому, ведь кажется, в его руки впервые попала настоящая власть, вот он и пользуется моментом. По крайней мере, раньше альтьер Миткан в моем присутствии либо молчал, либо говорил коротко и по делу, а теперь вот не стесняется всяких намеков. Возможно, поэтому он вдруг начал напоминать мне крысу. С длинной вострой мордой и блестящими глазками.

   Альтьер Миткан легко выдержал мой взгляд:

   — Думаю, мы друг друга поняли.

   — А как же. Теперь перейдем к делу.

   — Да, конечно, — альтьер порылся на столе, нашел тетрадь с пометками и начал ее листать в поисках нужной страницы. Я же приметила на столе пепельницу и сигареты Дарлана, и не удержалась. Актер устроил мне очень жесткое заточение, ни единой возможности предаться любимым порокам.

   Увидев дым, альтьер Миткан брезгливо поморщился.

   Прочистив горло, начал сухой рассказ:

   — Иллирика Камменос из Дивоса нашла свою смерть в западном коридоре дворца, в той части, где располагаются королевские покои его величества Александра, а также его супруги королевы Августы. Девушка умерла, получив удар ножом в горло, били с близкого расстояния. Свидетелей нет, убитую обнаружил сам король Александр и позвал на помощь. Но было слишком поздно.

   Удар в горло с близкого расстояния – показатель одного простого факта: убийце Иллирика доверяла настолько, чтобы подпустить близко. Удара она не ждала. И все произошло быстро, настолько, что девушка и понять ничего не успела, стало быть, бил кто-то способный, наученный таким ударам. Иллирика Камменос была не рядовой подружкой королевы, с самого прибытия она ее охраняла. Иллирика и сама считалась неплохим воином.

   — Рост убийцы? — спросила я задумчиво, стряхнув пепел сигареты.

   — Били снизу, — альтьер изобразил движение рукой, слегка вывернув кисть, — так что рост… сложный вопрос. Возможно, убийца был ниже и ему пришлось дотянуться наверх и ударить так, либо он достал нож из-за пояса и ударил на скорость снизу. Угол входа в нашем случае не столь важен. К тому же, жертву рядовой девушкой не назовешь, она была выше многих мужчин, почти все били бы снизу.

   — Понятно. Свидетели?

   — Само место преступления… так скажем, не самое простое. Сейчас его величество под охраной постоянно, а на момент убийства королева Августа была беременной, оттого в западную часть дворца никого не допускали. Ограниченный круг стражи, несколько горничных, альтьер Бурхардингер… вот и все действующие лица. Иногда по приказу королевы или короля впускали кого-то еще, например, братьев Роткирхельтов, они успели сдружиться с королевой и иногда развлекали ее.

   — Что насчет вас?

   — На что вы намекаете?

   — Ни на что, просто спрашиваю. Вы допущены в западное крыло дворца, альтьер?

   — Да, — выдал мужчина, заметно позеленев. Похоже, решил, что я его в убийстве вот-вот обвиню.

   — Учту, — кивнула я. — Итак, что мы имеем: горничные и охрана вряд ли добрались бы до горла обученной сражаться Иллирики, Александр появился позже и девушку нашел, Августа лежала в постели и едва ли могла двигаться… трудно определиться с подозреваемым.

   — Поэтому убийца еще не пойман. Второй случай так же не приблизил нас к отгадке.

   Про второй случай Дарлан не упоминал, он только о переживаниях Августы беспокоился, потому услышанное порядком удивило.

   — Второй случай?

   — Член Совета. Альтьер Освальд Цедеркрайц. Погиб во время прогулки по королевским Садам. Основная масса стражи рассредоточена по стене вокруг дворца, а каждый вход и выход в Сады на тот момент не контролировался, так как Сады сами по себе находятся на охраняемой территории. Внутри все свои. Альтьер Цедеркрайц был убит ударом в горло, в точности, как и Иллирика Камменос, удар так же нанесен снизу. Тело обнаружил альтьер Карл Гиертанд, он ожидал, когда его величество освободится от дел с Советом и спустится на прогулку. Альтьеру Цедеркрайцу было уже не помочь, хотя альтьер Карл пытался, оказал первую помощь, благо земля была под рукой… не помогло, возможно, из-за почтенного возраста погибшего альтьера.

   — Когда это произошло?

   — Семь дней назад погибла Иллирика, альтьер Цедеркрайц через четыре дня после этого. Время примерно одинаковое, послеобеденное. Очень может быть, что завтра, альтьера Морландер, убьют кого-то еще.

   — Сомневаюсь, что у нас орудует маньяк, которому важна периодичность, — не согласилась я. Сигарета давно истлела, я раздраженно отбросила ее в пепельницу. С этими убийствами даже плохим привычкам не предаться. — Тела погибших отдали в Посмертье?

   — Конечно.

   — Неужели и тело Иллирики тоже?

   — Она провела на наших землях достаточно времени, его величество распорядился отнестись к ней, как к равной. Ради королевы Августы. Получить приговор и отслужить его – честь, доступная только избранным.

   — Но от Августы все скрыли.

   — По понятным причинам, — пожал плечами альтьер Миткан.

   Чтобы Дарлана не дергала. Отличная причина.

   Далее я закурила еще, а альтьер Миткан, не прекращая брезгливо морщиться, поведал о ходе расследования: с кем успели поговорить, что установить… но так выходило, что за семь дней дело с мертвой точки почти не сдвинулось. Дарлан убийствами не занимался, бегая по другим делам, а сам альтьер Миткан опросил несколько охранников и Карла Гиертанда. Но в королевской полиции не сомневались: все дело в Совете, убийства – их происки.

   — Только свой мог подойти близко к жертвам, — невозмутимо пояснил альтьер, — к тому же, жертвы явно выбраны не случайно. Альтьер Цедеркрайц всегда поддерживал его величество, а Иллирика была единственной, кому доверяла королева. У нас под носом завелся враг.

   Я резко встала.

   — Хотите переговорить с королевой? — непонятно, почему сделал вывод альтьер. — Боюсь, в такой час она уже спит. Предлагаю наведаться к ней утром, а сейчас накидать план действий и…

   — Я работаю одна, — отрезала я. При мысли о том, что это чудо будет маячить рядом со мной целый день, захотелось не только закурить, но и напиться до беспамятства. Нет уж, пусть альтьер Миткан Дарлану помогает, вот это действительно достойные друг друга напарники.

   — И куда вы направляетесь?

   Стоило послать любопытного альтьера в Посмертье, но я растянула губы в улыбке:

   — Нанести неподобающий визит. Желаете присоединиться?

   — Но…

   — Доброй ночи, альтьер. Как только у меня появятся вопросы, связанные в расследованием, я вас найду, — я уже добралась до двери и почти ее открыла, когда до меня долетели слова этого дурацкого Миткана:

   — Не зря вашего появления здесь никто не ждал.

   Выходить я сразу передумала и повернулась к альтьеру:

   — Поясните?

   — Вы поняли, — усмехнулся он, аккуратно складывая записи в ящик стола. — Вас здесь не ждали. Вы ведь не полагаете, альтьера Морландер, что Дарлан не смог установить ваше местоположение? Вы были в Море, все эти дни вас держали там. Потом до нас дошла новость о вашем побеге, альтьер Кристиан Дракен добрался до дворца и рассказал, что произошло. Но отправил ли Дарлан людей вам на выручку? Нет. Опять нет. Хотя было ясно, что вы попытаетесь скрыться от погони в Мортуме, где вас в итоге и перехватят. Никто не хотел вашего спасения, альтьера Морландер.

   Проклятый, мать его, Дарлан!

   — Это я к чему? Смотрите по сторонам, когда ходите по коридорам дворца, — и альтьер Миткан поднял на меня взгляд и вежливо улыбнулся.

   Ничего не ответив, я вышла за дверь.

   Решение Дарлана… ох, как же сильно мне оно не понравилось. Настолько, что хотелось найти его и немедленно припереть к стенке. Но я подавила это желание и зашагала по хорошо знакомому коридору, а Дарлан… подумаю о нем на досуге. Но доверять Дару не стоит, он наглядно это показал.

   Бодаться со стражей не пришлось, меня узнали и пропустили в королевское крыло. Правда, до Александра удалось добраться только после особого предупреждения и королевского дозволения. Все очень изменилось. Настолько, что к королю я заходила несмело, словно незваная гостья. Словно мы не росли вместе, и я не видела, как Александр съел кусок земли, наслушавшись от няни сказок про Мертвоземье, или как получил в лоб от лошади, или всю ночь спал в обнимку с Константином, каким-то чудом спутав его со мной во времена веселого студенчества… и сколько еще похожих историй хранится в моей памяти! Думаю, и у самого Александра не меньше.

   Александр оказался не один, сидел в личной библиотеке королевы Роксаны вместе с Карлом. Судя по всему, они изучали старые дневники, это я поняла по обложкам из черной кожи. Когда-то я тоже эти дневники читала.

   — Ида, я… это ты, — Александр в несколько шагов добрался до меня и крепко обнял, до хруста костей. И как прекрасно чувствовался этот хруст! Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом, вдыхая знакомый запах дома и самого Мертвоземья. Так это ощущалось.

   Не знаю, как долго мы бы так простояли, но раздался деликатный кашель Карла, это и испортило идеальный момент. Александр отстранился и шагнул назад.

   — Я рад, что… — слов у него не хватило и он повторил: — Я рад.

   — Знаю. Я тоже.

   — Никто не мог найти тебя.

   Ага, как же! Дарлан нашел, но королю сообщить не соизволил, подумаешь, мелочь какая… нет, спокойствие все еще не пришло. Пока я раздраженно думала о выходке Дарлана, Александр продолжил:

   — Прости, что ушел тогда. Я пытался, но…

   — Мы оба здесь, — улыбнулась я. — Это самое важное.

   — Да. Да, ты правда.

   — И я… поздравляю тебя.

   — С чем? — растерялся Александр.

   — С первенцами. Сразу двое, да?

   — Ах, да! Да, я… наверное, еще не успел это осмыслить. Со вчерашнего дня не спал. Августа… все произошло внезапно, мы даже об именах поговорить не успели. Но она говорит, что девочка обязательно должна быть Роксаной.

   — А мальчик – Храбихильдором? — имя давно почившего короля из разряда труднопроизносимых.

   — Судьи, нет! Только свартских имен нам не хватало, учитывая… — Александр недоговорил, но мысль его была ясна. «Учитывая, что сами свартцы прямо сейчас ступили на территорию Мертвоземья и, вполне возможно, скоро захватят Аллигом». Примерно так, я думаю.

   Повисла пауза. Мы с Александром разглядывали друг друга, пытаясь выискать что-то новое. Я надеялась, что его взгляд расскажет, как он справляется, а сам Александр… он ведь знает, что меня удерживали в неволе. И только предполагает, что там со мной было. Интересно, Дар рассказал ему об Актере? Или и тут умолчать умудрился. Я ведь думала, что тайн уже не осталось, по крайней мере, не между главными участниками событий, а тут вон оно что выяснилось. Все изменилось, но осталось по-прежнему.

   Хотелось сказать Александру, чтобы не волновался, чтобы не смотрел с беспокойством, но при Карле слова в предложения складывались с трудом. Судя по всему, и у Александра так же. Вот мы и молчали. Оба.

   Или дело не в Карле, а в нас. Уже совсем других людях, которым и поговорить-то не о чем. Эта мысль явилась внезапно, но была до боли правдивой. Жизнь повернулась так, что даже с Дарланом у меня теперь больше общих тем для разговора, а о неловкости речи нет, присутствует рядом Карл или кто-то еще.

   — Я тоже рад, что ты теперь с нами, Иделаида, — Карл помахал мне с дивана, даже он понял, что пауза затянулась и ситуацию надо спасать. — Отлично выглядишь! Кажется, мы не виделись лет сто.

   Я улыбнулась Карлу, благодаря за попытку разрядить ситуацию.

   Карл мало изменился с нашей последней встречи. Все так же крепок и хорош собой, темноволос и бледен, с умным взглядом голубых глаз… он всегда был ниже меня почти на полголовы и поначалу я воспринимала Карла этаким подростком, младшим членом компании. Но потом разглядела твердость ума, характер и способность добиваться целей. В университете он учился лучше остальных и часто выступал лидером, которого остальные приятели Александра слушались.

   Мои отношения с Карлом Гиертандом прекратились примерно в то же время, что и с остальными друзьями принца. Вот только Карл, хоть и держался отстраненно, никогда не позволял себе лишнего слова или комментария, не лез не в свое дело. Но и другом моим не остался. Раньше это, конечно, задевало, мне казалось, общее прошлое значит многое и университетские приключения нельзя просто так перечеркнуть. Теперь же я поняла и другое: ради будущего короля можно перечеркнуть все. Особенно людям вроде Карла, которые хотят быть ближе в короне, но в семьях Совета для этого не родились. А Карл всегда был умным малым, умел делать выбор. Выбирать сторону.

   — Чем занимаетесь? — спросила я, все еще улыбаясь.

   — Читаем дневники ее королевы Роксаны. Ищем информацию.

   — Информацию?

   — О Храме и всяком-разном.

   Уклончивый ответ.

   Я вопросительно взглянула на Александра, и он кивнул, подтверждая мои подозрения. Значит, список посвященных лиц вырос еще на одно имя. Карл знает. Сам король ему рассказал? Возможно. В любом случае, Карл никогда не был болтуном и из друзей Александра выделялся, пожалуй, секрет доверить ему можно. Но секрет секрету рознь, как говорится. Этот лучше не распространять.

   И лучше бы Александр молчал.

   Очень может быть, мне придется обзавестись охраной. Плевать на намеки мерзотно-вежливого альтьера Бореназа Миткана, но во дворце правда небезопасно, причем не только Александру, но и мне самой. Всегда может найтись желающий обернуть ситуацию себе на пользу, этакая дешевая копия неподражаемого в своих злодеяниях Актера.

   — Что-нибудь нашли?

   — Много всякого, — Александр поднял со стола один из дневников и протянул мне: — Возьми, тоже почитай. Это всегда была твоя любимая часть истории Роксаны Кровавой. Начало, симпатия к близкому другу, трагедия, трон и любовь к северному принцу, Любовь, которая помогла пережить весь мрак. Даже не верится, что это писала моя мать. Что она умела любить.

   — Он любила тебя, — я приняла дневник, хоть и помнила его содержимое наизусть. История Роксаны мне правда всегда нравилась. Когда-то я вдохновлялась девушкой из этих дневников и брала с нее пример.

   — Думаю, к моменту моего рождения она уже не умела.

   — Глупости.

   — Да. Возможно, — Александр устало потер лицо и обернулся на Карла.

   — Мне пора, я понял, — с готовностью кивнул тот и быстро поднялся на ноги. — Спокойной ночи, ваше величество. Ида, думаю, еще увидимся и поговорим.

   — Обязательно, Карл, — пообещала я, глядя, как он спешно уходит.

   Мы с королем остались вдвоем. Казалось бы, это должно расслабить, избавить от глупой неловкости, но на деле выяснилось, что при Карле все складывалось лучше. Сейчас же Александр переминался с ноги на ногу и с тоской смотрел на материнские дневники, а я прижимала один из них к груди и кусала губы, не зная, о чем говорить наедине. Без Карла. Сразу об убийстве? Как-то… поспешно, да и опять я к Александру с убийствами, получается, полезу, в который уже раз... Снова поздравить с рождением наследников? Одного раза достаточно.

   О чем мы говорили раньше, в прошлом?

   Я уже забыла.

   — Мы нашли кое-что в дневниках матери, — вдруг сказал Александр. Его голос звучал хрипло, он прочистил горло и криво улыбнулся. — Это… так, ничего полезного, скорее шутка.

   — Что за шутка?

   — Сейчас-сейчас, — он подошел к столу, откопал там нужную часть истории, полистал и подошел ко мне: — Смотри: здесь Роксана гуляет по бальному залу, это день, когда она станет Кровавой. Совсем скоро случится нападение на Мертвоземье, но Роксана еще не знает, она думает, как бы сбежать в коридор и весь вечер напролет целоваться с Флавио, ее дорогим уже лучшим бывшим другом. Даже не верится, что она была такой легкомысленной, да?

   — Это точно, — подтвердила я.

   — Но ты посмотри на эту фразу: «Хочу сбежать, но не могу – опять этот ворчливый старикан за мной наблюдает. Старик Луциан в своем репертуаре! Никому нет дела до двенадцатой дочери короля, а ему почему-то есть. Хочу к Флавио, моему дорогому Флавио…». Старик Луциан, — повторил Александр, словно я не заметила знакомого имени. — Как думаешь, это отец нашего Лу? Или его дед?

   Он правда ждет ответа? Александр стоял близко, и я снова чувствовала его запах. И мне хотелось, чтобы принц обнял меня еще раз. Просто объятия, ничего больше. Но наше прошлое вдруг стало преградой даже к простым объятиям в настоящем. Остались одни неловкие паузы и необязательные вопросы о каком-то там Луциане.

   — Сомневаюсь, что они родственники, — покачала я головой. — Насколько помню, предки Лу не были вхожи во дворец, а имя достаточно распространенное.

   — Жаль, было бы забавно. Семья ворчливых старцев.

   — Да.

   Мы с Александром посмотрели друг на друга. Он хотел что-то сказать, но только тяжело сглотнул. И… шагнул ко мне. А я в этот же момент отшатнулась назад. Мне хотелось родных домашних объятий, хотелось забыться и вернуться в прошлое, как и всегда рядом с принцем. Нет, не так. С королем. Теперь все изменилось, каждая ошибка обходится дорого.

   — У тебя теперь дети, — прошептала я и чуть ли не бегом заторопилась к двери. Нет, в следующий раз пусть рядом будет Карл, Дарлан, да хоть проклятый альтьер Миткан! Сейчас не время усложнять все еще больше, не время.

   Прошлое в прошлом.

ГЛАВА 8. Сверхъестественная сила

Все больше свидетельств поступает в наши руки, кузен. На Мертвых Землях еще есть наши люди, которые помнят корни, семьи, что пожертвовали своими жизнями и жизнями своих детей ради будущего родного королевства. Они живут там, на Мертвых Землях, живут по триста лет, но их жертва наконец дала плоды. И первые подтверждения: люди на Мертвых Землях мертвее мертвых. Они не чувствуют, не болеют и не сострадают.

   Из личного письма Елизаветы Сертопионской, королевы-регента Северной Славии, к троюродному брату, его величеству Фредегару Шабо-Гасконскому, королю Даммартена.

   Королевское крыло я покинула, но сразу вернулась. Охрана проводила меня недоуменными взглядами, наверное, выглядела я безумно, бегая туда-сюда. Плевать. Тем более, торопилась я вовсе не к Александру, а собиралась осмотреться. Если верить альтьеру Миткану (а в этом случае ему точно можно верить), погибшую Иллирику обнаружили недалеко от покоев королевы, что логично.

   Я нашла примерное место в коридоре и огляделась. На первый взгляд, возможности проникнуть сюда, минуя охрану, нет, а уж уйти незамеченным – и вовсе фантастическая идея. Но это ведь королевский дворец! Даже в дневниках Роксаны рассказывалось, как она выжила при нападении: спряталась в одной из потайных комнат. Это придется проверить в первую очередь, у Дарлана наверняка имеется план дворца.

   И это только самый очевидный вариант, а были еще. Дворцовое крыло вмещало несколько покоев, королевский кабинет и выход на балкон из коридора. Конечно, в сторону балкона я и отправилась. И опять: на первый взгляд, сюда не пробраться, слишком высоко, стены внизу абсолютно гладкие, а сверху здание дворца пиками уходило в небо. Я долго бегала туда-обратно, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но так ничего и не придумала. Ладно, пожалуй, балкон действительно неприступен. Или убийца у нас человек особенный, способный взобраться на гладкую стену и остаться при этом незамеченным. Даже старик Луциан бы впечатлился.

   В общем, остались потайные комнаты, в которые тоже надо как-то проникнуть, и охрана. Еще вариант с другими стенами и выходом через королевские покои в коридор… что даже звучит нелепо. А охрану наверняка перетряс сам Дарлан и в первую очередь и, раз дело Дар подкинул мне, значит, там пусто.

   — Ты чего здесь?

   От неожиданности я вздрогнула и увидела перед собой Александра.

   — Осматриваюсь. Думаю, можно ли проникнуть в этот коридор незамеченной.

   — Проникнуть, как я понимаю, не в мою спальню? — улыбнулся король, но под моим взглядом его улыбка угасла. Или он понял, что такие шутки лучше не озвучивать, пусть и в пустых коридорах. Даже мысленно.

   — Проникнуть для убийства Иллирики.

   — Я понял, Ида. И вообще-то мы с Карлом тоже искали ответ на этот вопрос. Да-да, не удивляйся так. Дарлан натравил своего ручного пса на Карла, тот допрашивал его несколько дней подряд, потом отстал, но точно до сих пор подозревает, ведь оба раза имя Карла косвенно звучало. Один раз он нашел тело, второй – оказался в списке допущенных к Августе лиц, хотя допуском никогда не пользовался.

   — Вот почему вы читали дневники Роксаны, — догадалась я.

   — Да, верно.

   — И что нашли?

   — Потайную комнату в библиотеке матери. Но ее точно давно не открывали, может, лет триста, это сразу видно. Также в спальне Августы есть, где укрыться, и в моей тоже. Можно попасть из одной в другую, а еще в коридор и на следующий этаж дворца. Но там тоже никого не было, пыль по колено и ни единого намека на присутствие человека. Не по воздуху же убийца парил.

   Формально «следующего этажа» не существовало, но да, там пряталась комната. Почему-то я о ней забыла… а ведь когда-то мы с Александром проводили там много времени, укрываясь от внимания других. И никто не мог нас найти, были только я и он, а весь мир… он мог подождать.

   — Хорошее было время, да? — спросил Александр, чутко уловив направление моих мыслей. Или сам думал о том же.

   — Говоришь, там никаких следов? Наверху.

   — Теперь, конечно, там есть следы. Но только мои и Карла. Если хочешь…

   Для этого придется зайти в спальню к королю. Среди ночи. Глупо создавать из этого проблему, учитывая ситуацию, но проблема создалась сама. Не могла я зайти к Александру, и все тут. Боялась последствий, а еще не понимала, Александр со мной флиртует или мне это кажется? И все время хочется сделать шаг назад, сказать, чтобы он уже прекратил. Не время и не место. А еще я всегда ненавидела флирт.

   — Осмотрюсь там завтра.

   — Хорошо, Ида, как хочешь.

   — Расскажи, как все случилось, — попросила я.

   Александр криво улыбнулся:

   — Тебе не кажется, что история повторяется раз за разом? Опять кого-то убили, опять ты меня допрашиваешь… это всегда меня ужасно раздражало, а теперь я думаю, что все не так уж и плохо. Лучше бы ты годами приставала ко мне с вопросами про любимые убийства, чем… сама знаешь.

   — Знаю.

   — Да. Да… — король уставился в темный потолок, о чем-то думая. Затем посмотрел на меня и поманил за собой: — Идем, покажу, где все случилось, — всего несколько шагов по коридору, и мы остановились. — Вот здесь я ее нашел. Она лежала лицом к балкону, вокруг было много крови. Светлый ковер окрасился в красный, и я уже тогда понял, что поздно, и Иллирике никак не помочь. Напугался, что Августа может выйти и увидеть… жуткую картину. Она ведь не такая, как… она другая, — нашелся Александр и поспешно отвел взгляд. — Мягкая, чуткая и… вид крови ее бы напугал, а тело подруги свело с ума. Поэтому я не подошел к телу, а быстрее побежал за охраной, распорядился, чтобы у двери Августы кто-то находился. Она почти не вставала с кровати на тот момент, но… лучше перестраховаться. И только после этого я подошел к Иллирике.

   Я молча ждала продолжения.

   — Она была мертвой, но еще теплой, — продолжил Александр. — Возможно, не побеги я прочь, успел бы ей помочь. Шанс минимальный, но мертвая земля порой творит и не такие чудеса. А Иллирика как раз начала принимать гнилость. По всем показателям рано, но Дарлан распорядился.

   — Сомневаюсь, что ты бы успел, — ответила я задумчиво, заново оглядывая темный коридор. Значит, убийца не просто проник сюда, он провернул все под носом у самого короля и успел уйти незамеченным за мгновение до появления Александра. При мысли об опасности всей этой ситуации по спине побежали неприятные мурашки. А что, если бы Александр столкнулся с убийцей нос к носу? Случиться могло что угодно. Ловкача лучше отыскать как можно скорее.

   — Мне и Дарлан так же сказал.

   — Иногда он говорит толковые вещи… охрана обыскала коридор после поднятия тревоги? Ты ведь трогал Иллирику, не мог не понять, что все случилось перед твоим появлением.

   — Конечно, здесь все обыскали, — с удивлением ответил Александр. — Ты за кого меня принимаешь? Еще до появления Дарлана я распорядился. Да и Дар со своим псом ручным пожаловал почти сразу и взял ситуацию под контроль. И ничего они не нашли, разумеется.

   — И вы с Карлом взялись за дневники королевы Роксаны, — кивнула я. — Значит, кроме тайного хода, идей у вас никаких?

   — Убийца мог уйти через балкон. Забраться наверх невозможно, но спрыгнуть вниз… высоко, конечно, но при небольшом везении можно даже ноги не сломать. Или сломать одну, уйти на другой…

   Однажды Александр сломал руку и упал в обморок от боли. Это случилось в детстве, а перелом выглядел жутко, даже кость торчала, но ведь тогда принц не свалился с огромной высоты, все случилось от неловкого падения на землю. Это я к тому, что рассуждения о «сломать одну, уйти на другой» от Александра звучали особенно забавно. Хотя совсем недавно я сама планировала полет с крыши, но там и высота поменьше, и с той крыши хотя бы скатиться можно было. Здесь же рядом только прямая гладкая стена, прыжок означает именно прыжок камнем вниз.

   — И направление подходит, — заметил король. — Ножом в горло, и побежал назад, тут всего ничего. А уже после появился я, позвал охрану так далее. И, самое главное, я ведь ничего не слышал, в коридоре было тихо. Убийца должен был уйти быстро, и балкон в этом плане очень подходит. Или укрытие в потайной комнате, вдруг существует еще одна, про которую никто не знает. Даже мать не знала, в дневниках ничего нет.

   — Укрываться где-то – это скрипеть дверями старых механизмов.

   — Вдруг он подготовился заранее?

   — И не поспоришь.

   Надеюсь, с убийством альтьера Цедеркрайца ситуация попроще будет, тут пока ситуация тупиковая, только и остается, что фантазировать о тайных проходах и полетах по стенам дворца.

   — А ты не подозреваешь Карла? — решилась я на вопрос, внимательно глядя на Александра. И он отреагировал ожидаемо: сурово поджал губы, нахмурил брови… вот и закончилась милая беседа. Друзья ведь неприкосновенны, что бы они ни сделали, стоит верить им до последнего и во всем помогать – так всегда думал Александр. И в том числе за это качество я его когда-то так любила. Сейчас же это вдруг показалось наивностью, граничащей с идиотизмом.

   — Нет.

   — Уверен? Учитывая…

   — Нет, Ида. Хватит полоскать моих близких. Мне казалось, мы нашли общий язык, и ты… веришь мне.

   — Тебе я верю. А Карлу, увы, нет. Не могу позволить себе сентиментальность.

   — Ты в точности как Дарлан, — из уст Александра это прозвучало как оскорбление. — Он тоже не верит, все копает, копает… не сам, а с помощью пса своего нового. Но Карл невиновен, кто угодно, только не он. Ты в этом убедишься и, надеюсь, тебе станет стыдно за подозрение друга в убийстве.

   — Мне он не друг, — спокойно заметила я.

   — Достаточно того, что Карл на моей стороне, — жестко, я бы даже сказала, по-королевски, высказался Александр. — Не думай доставать его, Ида. Разговор нужен, это я понимаю, но не смей… становиться Дарланом. Ты нужна мне как Ида, в это непростое время ты нужна мне как никогда прежде.

   Вот только в непростое время лучше иметь рядом двух Дарланов… при условии, что эти самые Дарланы тоже не мутят воду. А у меня уже закралось такое подозрение. Итого: Карл, Дар, Миткан этот дурацкий… осталось еще в Августе червоточину найти, и будет полный комплект. Актер был прав: ситуация во дворце такая, что ни одному врагу и рук марать не придется, тут свои расстараются. Без Роксаны многие характеры обнажились, люди, которые раньше не смели даже пискнуть, осмелели. И это я еще членов Совета ковырнуть не успела, честно говоря, эта идея вообще пугала. Сколько всякого-разного-нехорошего польется… заранее фу.

   А Александр тоже задумался о нехорошем:

   — Этот человек в театре… кто он, Ида?

   — Враг, — коротко ответила я и поспешила убраться из темного коридора.

   Нет, к этому разговору я не готова, к тому же, Дарлан не мог не посвятить короля в необходимые детали. И их хватит, мои оправдания будут выглядеть жалко. Ведь все, что связано с Актером – исключительно моя вина. Все происходящее – моя вина. Гибель Иллирики, альтьера Цедеркрайца и невинных людей с улиц… моя служба в Посмертье продлится вечность. Помнится, раньше я подтрунивала над этим фактом, но сейчас уже не смешно, я нагрешила так, что не исправить. Даже вечностью в Посмертье. Продолжить связь с Актером… знала же, как он непрост, на его счет у меня иллюзий никогда не было. С такими мужчинами спать нельзя, жаль только, что подобные откровения приходят вместе с горьким опытом.

   Жизнь во дворце окончательно стихла, мои торопливые шаги гулко отражались от стен, нарушая сонливость коридоров и стражи. Удивительно, но после всех приключений спать не хотелось. Но отдых необходим, чтобы завтра соображать. Сейчас не к кому пристать с вопросами, все либо давно уже спят, либо дремлют, стоя в коридорах дворца.

   Я вернулась в свою прежнюю спальню, разделась и залезла в кровать. После полусна на мокрых камнях мягкость показалась блаженством. Я долго смотрела в потолок, думая о всяком.

   Что сделать? Как помочь Мертвоземью?

   Просто умереть?

   Предсказание я давно запомнила наизусть:

   Темные времена наступят вновь,

   И будет дарована новая сила.

   Из глаз потекли непрошеные слезы, я поторопилась вытереть их краем одеяла. В последнее время глаза у меня постоянно на мокром месте. То в Море, то в дороге, и вот теперь во дворце. Потому что проклятое предсказание сбывается прямо сейчас, на моих глазах. Каждый день. Я чувствую его приближение, оно дышит мне в затылок, передает привет. Раньше мне думалось, что все будет проще. Смирение давно уже наступило, я боролась, отрицала, падала на дно, но неизбежный итог приняла. Как мне казалось.

   Но я могу все остановить.

   Иронично, учитывая, что я все и начала той ночью, когда спасла Актера.

   Я могу все остановить уже завтра. Нет, даже прямо сейчас, достаточно выйти из спальни, добраться до ближайшего балкона и сигануть оттуда вниз головой. Высота внушительная, такая же, как и в королевском крыле, а внизу каменные плиты, установленные мертвыми еще при правлении Ренана Гранфельтского. Мало шансов на выживание. Пальцами я вцепилась в край одеяла и съежилась, представив… все. Страшно, это все очень страшно.

   Но людям в Мертвоземье тоже страшно.

   Предсказание должно случиться само, его нельзя торопить или провоцировать. Но… вдруг? Стоит утром поговорить с Хеди, если смогу до нее добраться. Или с кем-то еще из Храма, неважно. А после решить, возможно, даже с Александром. Или со стариком Луцианом, вот уж кто всегда выскажет мнение без прикрас. Только не с Дарланом, он вообще… пусть в Посмертье провалится.

   Я подтянула колени к себе, сжалась в комок, так и уснула.

   …это был бал во дворце, опять что-то в честь бессмертной королевы Роксаны. Сама Роксана почтила гостей своим присутствием, ее платиновые волосы уложены в замысловатую прическу, а на губах играет легкая полуулыбка. Роксана, как всегда, сама загадка и опасность одновременно, ею любуешься, но подойти страшно. Даже мне, ее воспитаннице, по слухам, воспитаннице любимой. Даже Александру, ее сыну.

   А Александр вновь сменил партнершу. И продолжил флиртовать на моих глазах…

   Я проснулась и резко села на кровати. Огляделась, тряхнула головой, пытаясь прогнать странный сон. Это ведь был сон? Казался таким реальном. Словно настоящее воспоминание о прошлом. Но я ведь не могла забыть такой момент с Актером? Или все-таки могла?..

ГЛАВА 9. Прогулка

Мертвая земля богата на дары, как богата на расплату за дары. Расплата за использование мертвой крови настигла меня и, нет сомнений, она придет за каждым, кто повторит мой путь в будущем. Баланс присутствует во всем.

   «Законы баланса», альтьер Херман Армфантен.

   Дворец еще спал, а мне стало не до сна, ведь раз за разом я прокручивала в голове увиденную встречу с Актером. Казалось бы: сон и сон, к чему зацикливаться на ерунде, когда на мне два нераскрытых убийства висят, и лучше побеспокоиться о них? Но Актер и тут умудрился вылезти на первый план, подкинув новую загадку. И в сны пробрался, чтоб его…

   Все это сложно и невыносимо.

   Такие сны не по мне, они… можно ведь просто выспаться?

   От злости я отбросила идею отдыха и встала. На улице рассвело, утренний туман надежно укрывал землю, в Садах мелькала редкая стража. Но новый день начинаться не спешил, слишком рано. В моих ближайших планах значилась встреча с Карлом, и разговор с глазу на глаз может получиться не таким милым, как при Александре – верном защитнике угнетенных друзей. Но если я к разговору добавлю еще внезапное пробуждение… этак в полку моих врагов прибудет, а там и без того теснота.

   И ситуация ухудшается с каждым новым днем.

   Утреннее время я все равно решила провести с пользой. Для начала вызвала горничную и приказала принести что-нибудь неприметное из одежды, а желательно и вовсе свое. К счастью, девушка попалась понятливая, и вскоре я, облаченная в серое шерстяное платье и подходящий к нему платок, покинула дворец. Не совсем беспрепятственно, меня пытались остановить, но имя сделало свое дело, и я-таки вырвалась в город.

   Улицы пустовали, хотя на Холмах прохожие даже днем – большая редкость. Но я все равно шла медленно и осторожно, готовилась в любой момент прятаться или обороняться. Выход за пределы территории дворца – риск, но рисковала я с расчетом, что так быстро меня ловить по городским улицам не станут. До Актера точно дошли вести о моем водворении в дворцовые стены, глупо на его месте полагать, что уже утром я куда-либо отбуду. Честно говоря, еще вчера я и сама такой вариант не рассматривала, но кое-какие подозрения вытолкнули наружу.

   Требовался срочный разговор по душам.

   Ресторанчик Луциана выглядел пустым и каким-то заброшенным. Все из-за тумана: он скрывал буйную растительность в саду, а именно сад сильно преображал заведение старика. Я подошла к низким воротам и легко перемахнула на другую сторону. Сразу стало проще: не надо оглядываться и прислушиваться к утренним звукам. Уже уверенным шагом я прошла к задней двери ресторана, толкнула ее… оказалось заперто. Удивительно, ведь Лу бояться нечего. Хотя времена сейчас изменились. Я огляделась в поисках предмета, похожего на отмычку, но из воздуха волшебным образом ничего не появилось, потому дверь пришлось оставить и пройтись по окнам. На первом этаже все заперто, а вот на втором сразу несколько створок открыты… вздохнув, я полезла наверх. И в итоге ввалилась не куда-нибудь, а в спальню к старику Луциану.

   Который уже не спал, а разглядывал меня с ироничным любопытством.

   — Не смотри так, — буркнула я, отряхивая руки, — сама знаю, что скатилась на самое дно: уже к потенциальным женихам в окна лезу, спасу от меня нет… но это все ты и твоя притягательность, как девушке устоять?

   Лу покачал головой и засмеялся:

   — А дверь тебе чем не понравилась?

   — Стук мог привлечь внимание других обитателей дома. Кто-то из персонала ведь здесь живет? А это лишние уши и глаза, как ни крути. Хотелось